Ангел из Сетубала

– Почти триста лет, – грустно произнес Диего.

– Фигассе! Значит, при жизни ты был отъявленным грешником?

Перейра немного замялся, подыскивая нужные слова.

– Ну, не так, чтобы отъявленным. Души таких грешников просто отправляются в Небытие навсегда. А души, которые можно спасти, отправляются в Чистилище на разные сроки в зависимости от содеянного.

– Судя по сроку, который тебе впаяли, при жизни ты был отъявленным негодяем, Перейра?

– Я был пиратом.

– Да ладно! Что, правда, пиратом?

Я пристально смотрел на Перейру.

– Конечно пиратом.

– Вот это да! Круто! Мой ангел-хранитель – бывший пират. Хоть… Ведь ты же людей грабил, убивал, а это совсем не круто. Вы, каналья, сеньор Перейра!

– Крови на мне нет, я никого не убивал, иначе Высший Суд бы отправил мою душу в Небытие. Грехи были, но я за них уже ответил.

Перейра отошел в сторону, стал лицом к стене и опустил голову. Возникла неловкая пауза.

– Ты, что, обиделся, Диего? Прости меня, подлеца. Брякнул, не подумавши.

Перейра, не поворачиваясь, сделал рукой какой-то неопределенный жест и остался стоять лицом к стене.

– Слушай, Диего, расскажи мне о себе. Где жил, что в жизни с тобой происходило, как пиратом стал.

Перейра повернулся. Он недоуменно смотрел на меня своими темно-карими, грустными, как у быка на бойне, глазами.

– Зачем?

– Как зачем?! – воскликнул я. – Мне же интересно узнать о жизни моего ангела-хранителя! А потом, если хочешь, я расскажу тебе о своей.

– Вот этого не надо, – поморщился Перейра. – Я твою жизнь с рождения, день за днем наблюдаю. Мое место – за правым твоим плечом.

– Да, блин, точно, я забыл совсем. Ну расскажи, Диего, о себе.

– Зануда, ты, Андрей, заладил одно и то же, – притворно проворчал Перейра.

Ему был приятен мой интерес к его жизни. Он подошел к кровати и остановился.

– Откуда начинать? – спросил он.

– А с самого начала и начинай. С самого детства.

– Это же долго? – удивленно проговорил Перейра.

– А ты на поезд опаздываешь?

– Никуда я не опаздываю.

– Ну тогда, начинай. Телевизора у нас в палате нет, радио тоже. Даже книги или какой-нибудь газеты никто мне не принес. Еды натаскали, а для души ничего. Давай, друг Диего, начинай. Я очень хороший слушатель. Только ты с чувством, с толком, с расстановкой, с картинками и подробностями.

– Ладно, – Перейра пожал плечами. – Слушай. Если надоест, останови меня. Итак…

Глава 3

– Родился я двадцать третьего мая тысяча шестьсот восемьдесят четвертого года от Рождества Христова в маленькой рыбацкой деревушке близ города Сетубал в Португалии. Деревушка наша Сан-Домингес стояла на скалистом берегу Атлантического океана. Уже само место рождения предопределяло мое будущее.

Отец мой был рыбак. Мама занималась хозяйством и иногда выходила в море вместе с отцом, помогала ему ловить рыбу. У отца был большой баркас и отличная рыбацкая снасть. Часть улова оставалась в семье, а часть отец возил на рынок в Сетубал и сдавал оптовику, получая вполне приличные по тем временам деньги.

Домик наш был небольшой, с белыми стенами и красной черепичной крышей. В палисаднике росли розы, магнолии, астры и другие цветы. За домом – огород и небольшой садик с апельсиновыми и оливковыми деревьями. Так что жили мы в то время совсем неплохо.

Когда мне исполнилось восемь лет, отец стал брать меня с собою в море. Он обучал меня навигации, управлению баркасом, рыбацкому делу. Показывал, как следует обращаться с морскими картами, компасом, астролябией, квадрантом, секстантом. Мне было очень интересно, и я как губка впитывал в себя все эти знания. Я ставил сети, работал с тралом и вентерями. Отец научил меня находить в океане косяки рыбы да много еще чему. Так что, годам к двенадцати, я был довольно опытным мореходом и рыбаком.

А когда мне исполнилось тринадцать лет, от оспы умерла мама. Мы остались с отцом вдвоем. Когда вместе выходили в море, а когда один из нас оставался дома работать на огороде. Так мы и жили.

И вот в один прекрасный день, это был один из ласковых весенних деньков апреля месяца, повез я часть утреннего улова на рынок в Сетубал. Подвозил меня, как всегда, мой сосед Жозе. Сдав оптовику улов и получив свои деньги, я отправился по своему обычаю побродить по рынку. Затем погулять по городу. Купить что-нибудь вкусненькое домой. Выпить стаканчик вина в таверне Мендосы на берегу живописной речки Саду. Поглазеть на девушек, с чем черт не шутит, может быть, удастся с кем-нибудь из них познакомиться. Мне тогда шел уже двадцать первый год, пора бы и о семье задуматься.

Не пройдя и десятка шагов по рынку, я нос к носу столкнулся с тетей Марисой. Она была дальней родственницей моей мамы и работала в доме Карлуша Сампайо, богатого виноторговца. Рядом с Марисой стояла удивительная девушка, у меня даже дух захватило от ее неземной красоты. Длинные, цвета спелого каштана волосы непослушными волнами струились по ее плечам и доходили почти до ее осиной талии. Огромные карие глаза в обрамлении пушистых черных ресниц смотрели на меня с осторожным любопытством. Кожа ее молочно-розового цвета сияла чистотой и здоровьем, вызывая во мне непреодолимое желание прикоснуться к ее щеке. Розовые губы, сочные, как дольки апельсина, были приоткрыты, обнажая ровные ослепительно-белые зубы. Мой взгляд скользнул вниз по ее длинной шее и остановился на скромном декольте, открывавшем начало ее высокой, полной груди. Я с трудом отвел взгляд от выреза на ее платье. Такие девушки рождаются раз в сто лет, а может быть, и реже.

– Здравствуй, Диего. Давно с тобой не виделись. Как дела? Как здоровье? Еще не женился? Как здоровье отца? Что ты молчишь? Язык проглотил? – затараторила Мариса.

– Все хорошо, тетя Мариса. Здоровье отличное. Рыба ловится. Вот отец сдал сильно, особенно когда мама умерла. И я еще не женился.

– А что так, Диего? Парень ты видный, работящий?

– Я в поиске, тетя Мариса.

– Ой, чуть не забыла. Познакомьтесь. Это Исабель, моя воспитанница и дочь моего хозяина. Исабель, это мой племянник Диего.

– Исабель, – певучим голосом проговорила девушка.

– Диего. Очень приятно.

– И мне очень приятно, – сказала она, и щеки ее залил румянец.

– Мы с Исабель вышли прогуляться. Составишь нам компанию? – спросила Мариса, весело поглядывая то на меня, то на Исабель.

– С удовольствием, если Исабель не будет против.

– Я не против, – очень поспешно ответила Исабель, и щеки ее опять порозовели.

С этого дня мы регулярно стали встречаться с нею. В условленное время она с Марисой приходила на рынок, где их уже поджидал я. Исабель не могла приходить одна, так как считалось, что незамужней девушке из хорошей семьи неприлично появляться на людях без дуэньи. Мариса нам не мешала. Она тактично шла на приличном расстоянии либо впереди нас, либо сзади.

Но скоро нам стало не хватать наших дневных прогулок «под конвоем» Марисы. Исабель предложила встречаться ночью в их саду. Дом отца ее был недавно выстроен в центре Сетубала одним заезжим итальянским архитектором. Это был двухэтажный особняк в модном стиле барокко, с большим садом, с фонтанами, садовыми скульптурами и шикарными парадными воротами. Исабель показала мне незаметную калитку с задней стороны высокого забора.

Как только солнце уходило за горизонт, и темная ночь опускалась на землю, я выходил из своего дома и отправлялся в Сетубал. До дома, где жила Исабель, было примерно километров пять, но они пролетали, словно я мчался на лихом коне. Когда я подходил к заветной калитке, Исабель уже ждала меня. Я негромко стучал в калитку условным стуком, и она открывала мне. Я входил в сад, и тут же попадал в ее жаркие объятия. Это были волшебные ночи.

Но вскоре нам и этого стало мало. Мы вообще не хотели расставаться. И в одну прекрасную ночь Исабель предложила пожениться. Я был в смятении, поскольку понимал, что я для нее не пара, и вряд ли отец ее согласится выдать свою дочь за скромного рыбака. Но Исабель была уверена, что все будет хорошо.