Страница 4 из 32
Вы правы в том, что мораль до сих пор расценивается у большинства как нечто надуманное самими людьми, а поэтому не играющее никакой роли в закономерностях Природы. Между тем законы Этики – это принцип существования и развития Высших или даже просто разумных существ, и не человек придумал этические законы, а следование этим законам создало человека и совершенствует человека. Трудно эту мысль воспринять человечеству, но рано или поздно – придется. И именно только потому, что это действительно Закон Природы, от которого можно по-страусьи зарыться головой в песок, но не убежать.
Полагаю, что не стоит обращать внимание и на обвинения в том, что польза «не приносится». Понятие «польза» тоже весьма растяжимое. Вот, предположим, кто-то всю свою жизнь производит на фабрике подтяжки для брюк, а сам ремнем затягивается. Тут, можно сказать, настоящий труд на «пользу ближнего» (в том числе мою, т. к. я предпочитаю подтяжки). Но, да простит мне Всевышний, особой благодарности к этому благодетелю я не испытываю, да и вообще не задумываюсь о его существовании, так же, уверен, как и он о моем. Труд как единственный способ существования – тоже закон Природы, а виды труда – неисчислимы, и трудяг во вред, а не на пользу тоже достаточно. С этой точки зрения, даже не переходя в стан работающих «во вред», Вы могли бы разрешить и свои финансовые затруднения в любом месте, и легче всего там, где живете и «прописаны». Так что дело не в этом. И вряд ли я для Вас «открою Америку», если скажу, что Вы ищете свое место, свой, обязательный для Вас труд не только на Земле, но в Бытии как таковом. Земля, конечно, не выпадает из Бытия, как ничего из Него выпасть не может, в том числе и мы с Вами, однако и не вмещает Земля всего Бытия, так же, опять-таки, как мы с Вами. Вырваться за ограниченные пределы своего «я» и тем более давящего на него окружения – понятное мне чувство. Я даже считаю его обязательным для «зрелого» человека, ибо лишь оно одно способно вызвать то высокое неудовлетворение, которое не позволяет человеку зарасти мхом или испустить дух в погоне за «пользой». Но – как вырваться? Боюсь, что на этот вопрос нет «теоретического» ответа. Возможно, что и постановка самого этого вопроса, как и возможный практический ответ на него – очень индивидуальны.
У Вас, сколько я смог Вас понять, одним из важнейших ключей является аскетизм и страдание, которые очищают человеческую душу. Признаюсь, что я недолюбливаю само слово «аскетизм», как-то ассоциируя его, может быть и неправильно, с понятием «садизма», пусть и над самим собой. Я предпочел бы менее специфический, но не менее действенный и определяющий само понятие термин – дисциплина. По моим представлениям, между «аскетизмом» и «дисциплиной» такая же разница, как между «мучительством» и «страданием», безразлично – направленным на себя или на другого.
Между прочим, после того как Вы у нас были и мы о страдании с Вами говорили, я думал в связи с состоявшимся разговором на эту тему, собирался даже Вам писать. Даже считая страдание обязательным для очищения человеческой души, согласился ли кто-либо из действительно доброжелательных и справедливых людей стать сознательно причиной страдания другого человека? Я далеко не святой и не могу поручиться, что всегда умею быть справедливым, но и то, положив руку на сердце, смело скажу, что быть причиной страдания другого человека мне совсем не улыбается, этому просто противится вся моя далеко не совершенная натура. Я, конечно, в данном случае не исключение, таких людей именно только в силу своей «натуры» – множество. И вот тут закрадывается «сомнение» – а не поэтому ли мы так охотно передали сомнительную «прерогативу» назначать на пути к Себе страдание Самому Божественному Провидению? Не собираемся ли мы в этом случае, подобно Ивану Карамазову, быть «безгрешнее» самого Бога, причем даже «не возвращая паспорта», а стремясь обязательно получить на нем визу в «Царствие Небесное»?
Лично я эти «сомнения» отбрасываю именно потому, что не возвожу страдание выше причинно-следственной закономерности, кого-то поучающей, а кого-то и ожесточающей. Не могу признать за страданием даже роль «искупителя». По моему разумению, любое зло может быть «искуплено» только добром. Вместе с тем, как мне представляется, у страдания есть своя «мера оправдания», которая возводит страдание на необыкновенную высоту духовного плана. И эта «мера оправдания» – Жертва. Величайшей Жертвой держится мир, а любой, даже малой, жертве обычно сопутствует страдание. И вот перед страданием, которое вызвано Жертвой, я низко склоняю голову и считаю его проявлением Божественного в человеке. Суть Жертвы достаточно выявлена в Евангельских текстах. Как [в] притчах, так, безусловно, в самом земном Пути Христа. Причем Христос не был аскетом и не проповедовал аскетизм. Его удаление в пустыню – это подготовка к Битве и сама Битва. Битва, которая должна служить человечеству высоким примером борьбы с самим собой. Вспомнились сейчас строки одного интересного поэта и человека (между прочим, сына пресловутого Б. Савинкова):
Вот подобное «опустошение», очищающее от суеты сует для того, чтобы принять Зов Бытия и чтобы следовать этому Зову, не отягощая себя земными побрякушками, – мне понятно. И я не нахожу противоречия между «опустошением» и «новым наполнением», между «приять все» и «ничем не обольщаться». В этом и заключается понятие «живая жизнь». Всегда ли к этому приводит страдание? Не думаю. Человек может страдать и терзаться из зависти, из ревности, из тщеславия, но в Жертве – всегда обновление и утверждение Жизни.
Это примерно те мысли, с которыми мне хотелось поделиться с Вами после затронутой очень коротко в беседе с Вами темы страдания и аскетизма.
Относительно Пондишери боюсь говорить что-либо конкретно. Я допускаю, что Вы получили бы там многое из того, что Вам действительно нужно, в том числе и относительно практики каратэ. Научная трактовка всех проблем йоги должна найти место в нашей жизни, и я уверен, что обязательно найдет в не так[ом] уж [далеком] будущем. Другой вопрос – как именно осуществить поездку. Чтобы обосновать ее именно научными целями, необходимо действовать через какие-то научные учреждения. Индивидуальное обращение, боюсь, результатов не даст. И тут у Вас наблюдается сейчас нечто вроде «заколдованного круга», т. е., с одной стороны, нежелание связывать свою деятельность с соответствующими организациями и, с другой, – невозможность обойтись без них.
Простите мне, если я ошибаюсь, но мне кажется, что «заколдованный круг» не разбит Вами еще и внутри себя. Мне кажется, что Вы стоите (может быть, теперь это уже позади?) на границе двух возможностей: вырваться за пределы своего «я» (в том смысле, как я пишу на стр. 2) или до конца погрузиться в свое «я». И выбор Ваш еще не склонился (может быть, теперь уже склонился?) ни в ту, ни в другую сторону только потому, что Вы этой границы или вообще не ощущаете, или считаете не особенно существенной. По моему мнению и житейскому опыту, не решив для себя этого вопроса, не разбив этого «заколдованного круга», Вы одинаково будете чувствовать себя на распутье как в Ленинграде, так и в Пондишери. Тем более что ведь и Шапошникова смогла ознакомить нас в своих книгах только с некоторыми аспектами тамошней жизни, причем аспектами чисто идеологического порядка. Я вырос и жил в другой общественной структуре, чем Вы, и хорошо знаю ее теневые стороны и, не в порядке «запугивания», а просто информации, должен предупредить Вас, что именно «житейская сторона», вплоть до «работы на стройке», решается там далеко не идиллически. Особенно если Вы окажетесь на «индивидуальном», а не на официальном положении, как, например, та же Шапошникова. Вам придется испытать нечто совсем иное, чем испытывала она, и это «нечто» может обернуться тем, что не только к «практической йоге», но и к обычной стройке в Пондишери Вам будет не подойти. Не скажу, что это обязательно должно случиться, но этого нельзя сбрасывать со счета.