Страница 12 из 13
Не помню, сколько потов с меня сошло в этот момент, не помню, ровной ли вышла подпись, не знаю, зачем им это было нужно. Знаю только, что это был первый случай, когда меня показали по телевизору, и первый раз, когда я расписался на сиськах. Надеюсь, будет второй. И не последний. Только без задержаний и швыряния моего имущества в реку.
Майкл Сванго, сериальный убийца
Эстетские изыски Ганнибала Лектера приучили нас к тому, что маньяк должен быть собранным, пресыщенным, очень организованным и чопорным подонком с надменной ухмылкой превосходства над остальным человечеством. Но наш врач-убийца совсем не таков. По отзывам коллег и преподавателей из Southern Illinois University School of Medicine, Сванго – крайне неаккуратный разгильдяй. По способу умерщвления – тоже отнюдь не искатель. Правда, последовательный и эффективный, словно чума. Он травил всех подряд: пациентов своих и чужих, коллег, любимую женщину. В больницах он выписывал опасные лекарства или превышал дозировку, а сослуживцев регулярно подкармливал крысиным ядом, сердобольно выслушивая жалобы на плохое самочувствие.
История Майкла Сванго – повествование прежде всего о том, как люди с готовностью отворачиваются от реальности, лишь бы не допустить Апокалипсис в свою комфортную жизнь. И, конечно, он – явно не последний маньяк, которому имидж врача, уважаемого члена общества, долгое время помогал избегать наказания. Его карьера убийцы длилась почти двадцать лет.
О детстве Майкла Сванго в Такоме (штат Вашингтон) известно не слишком много. Его родным повезло больше, чем мачехе другого знаменитого отравителя Грэма Янга, и все они выжили. Когда Сванго подрос, он пошел в медицину и там лицезрел угасание и смерть. Работая врачом скорой и медбратом, он буквально ощущал ее кончиками пальцев.
Будучи талантливым студентом, особенно в связанных с химией дисциплинах, он отдавал предпочтение работе на вполне рядовых должностях и не особенно стремился идти вверх по карьерной лестнице. В конце 70-х никто не думал о нем плохого, хотя позже, конечно, звучали заявления, что уже тогда он проявлял чрезвычайный интерес к умирающим.
Многие из пациентов, за которыми присматривал Сванго, страдали от неожиданных осложнений, временами смертельно опасных. Автор биографии Сванго Стюарт Джеймс утверждает, что за время его учебы в Southern Illinois University как минимум пятеро скончались. От однокашников Майкл получил прозвище Ноль-ноль-Сванго – с лицензией на убийство. Они, конечно, считали это офигенно остроумной шуткой.
В это же время проявил себя и второй талант Сванго – умение подделывать документы. И он же его чуть не подвел. Выяснилось, что во время работы в гинекологии он от балды заполнял отчеты об обследованиях, причем, вероятно, не один год. Его почти исключили из университета. Лишь один член комитета, рассматривавшего его дело, пожелал дать студенту второй шанс. Голосование было анонимным, так что благодарить нам некого. Однако представьте, как себя должен чувствовать этот человек сейчас, зная, кому он подстелил соломку.
1983 год. Изрядно подмоченная репутация не помешала Сванго после учебы устроиться интерном в Ohio State University Medical Center. Спустя год медсестры забили тревогу: смертность в отделении нейрохирургии значительно возросла. Напрямую Сванго с этим связать не смогли, несмотря на то что подозрительные смерти происходили именно на тех этажах, где он отрабатывал свои смены. Руководство обвинило медсестер в паранойе, а поверхностное внутреннее расследование ничего не доказало. Тем не менее за халатную работу убийцу выперли из заведения. По крайней мере, такова официальная версия.
Летом 1984 года он устроился техником в службу скорой помощи в Куинси. На этой позиции его взаимодействие с пациентами было ограничено, и Сванго переключился на коллег. Многие стали замечать, что после кофе или пончиков, принесенных новым техником, их самочувствие ухудшалось. В октябре чаша терпения переполнилась (мышьяком), и Сванго после обыска арестовали. У него дома нашли яды, жернова правосудия хрустнули – его обвинили в отравлении сослуживцев и в следующем году упекли в тюрьму на пять лет.
Но не думаете же вы, что на этом недоразумении медицинская карьера нашего героя была закончена?
Отсидев пару лет, Сванго выходит на свободу – с чистой совестью и грязными мыслями. С первой работы в центре занятости городка Ньюпорт-Ньюс его увольняют, поймав за составлением зарисовок стихийных бедствий, которые постигнут нежно любимое им человечество. Есть ли в трудовом законодательстве статья «за мизантропию»? Так или иначе, долго он нигде не задерживается.
Скитаясь по разным офисам, в конце 80-х он встречает главную, но мимолетную любовь своей жизни – медсестру Кристин Кинни. Поправ все законы жанра, Кристин не становится его союзницей. Напротив, после расставания с маньяком она перестает жаловаться на мучившие ее жуткие мигрени (с чего бы это?), а через несколько месяцев кончает жизнь самоубийством. С любовной линией у Сванго не заладилось. Может, это потому, что наш маньяк куда больше занят подделкой собственных документов?
Чтобы восстановить реноме, Сванго проделывает немалую работу, которая требует от него нехарактерного внимания к мелочам и скрупулезности. Для начала он меняет имя – отныне он Дэниел Адамс. Затем фальсифицирует юридические документы – и тяжкие обвинения оборачиваются безобидной дракой с коллегой, а пятилетний срок «сокращается» до полугода. Предъявив также «письмо от губернатора Иллинойса» о восстановлении своих гражданских прав, доктор Адамс вскоре получает работу в Stanford Medical Center в СуФолс. А его пациенты снова плохо себя чувствуют. Жизнь – хрупкая штука.
В этом месте Майкл наконец-то ощущает себя всесильным мастером лжи и конспирации, способным обдурить весь мир. Он решает подать документы еще и в Американскую ассоциацию врачей. Те проверяют его еще раз, находят несоответствия – и пишут руководству его клиники. В это же время Сванго впервые попадает на телеэкран: о нем упоминают в программе канала «Дискавери» о судебных разбирательствах. В Стэнфорде от звонков обеспокоенных коллег и обывателей разрывается телефон, и его таки увольняют.
Задача становится все интереснее: Сванго удается найти людей, которые, по-видимому, не смотрят телевизор и не подходят к телефону – в университете СтониБрук, штат Нью-Йорк. Там он устраивается назначаемым психиатром и вновь получает путевку в жизнь. Его посылают работать в госпиталь ведомства по делам ветеранов в Нортпорте, где он в своем духе травит пациентов на протяжении нескольких месяцев.
Медицинская ассоциация – единственное к этому времени учреждение, у которого есть серьезно осложняющие жизнь Сванго претензии, – потеряла его след. Ведомство по делам ветеранов, в больнице которого работает наш убийца, – федеральная структура, что со временем привлечет к нему внимание ФБР и других компетентных разгильдяев. Но это потом.
Свои противоправные деяния в ветеранском госпитале наш маньяк вершит не так долго, как мог бы. Смерть его бывшей девушки Кристин вынуждает ее мать заинтересоваться прошлым. Прямо как в «Настоящем детективе». Вскрытие обнаруживает в организме Кристин крысиный яд – надежный признак непреодолимого обаяния Майкла, – и ее мама бьет тревогу. Блестяще работает теория шести рукопожатий. Маме удается связаться с подругой Кристин – тоже санитаркой в больнице Стэнфорд. Та бежит к начальнику Роберту Талли, и он звонит коллеге в Стони-Брук. И вот наш маньяк, наконец, на допросе у главы департамента психиатрии Алана Миллера и директора заведения Джордана Коэна. Все это имена людей, которые не побоялись впустить маньяка в свой упорядоченный мир. Четверо из десятков, которые могли бы изобличить Сванго. Майкл под грузом доказательств признается – конечно же, не в убийствах, а в подделке документов. Даже, наверное, раскаивается. И потому его не сдают в полицию, а с позором увольняют. История снова в прессе – потому и Коэна, и Миллера на фоне вспыхнувшего скандала тоже отправляют в отставку. Коэн, впрочем, успевает спасти множество невинных в США: он рассылает информацию о Сванго во все сто двадцать пять медицинских университетов и тысячу больниц и, наконец, прерывает карьеру врача-убийцы в четырех штатах.