Страница 2 из 12
А сейчас проверим наши жизненные наблюдения. Вот в храме стоит средних лет женщина. Назовем ее тетей Валей. С ней ребенок лет десяти, Ваня. Он стоит как вкопанный. Рядом детишки общаются потихоньку, то и дело норовят поправить огарки на подсвечнике или пробраться поближе к алтарю. Ваня же двигается строго по команде мамы, крестится, кланяется. Все прихожане в умилении – послушный мальчик, благоговейный! Ваню приводят в пример другим детям, маму хвалят – хорошо воспитала сына.
Тетя Валя возвращается с Ванечкой домой. Бабушка уже приготовила обед.
– Иди, Ванюша, обедай, – зовет она.
Ваня бежит к столу, хватает ложку, но тут же раздается гневный окрик мамы.
– Нехристь! А молиться перед едой кто будет?
Мальчик чуть не плачет от грубого замечания, но покорно читает зазубренную молитву. После обеда он уже не забывает сам прочитать благодарственную молитву, при этом робко косясь на маму. Звонит телефон. Тетя Валя снимает трубку.
– Алло? Кто это? Славик? Что ты хотел, Славик? Нет, Ванечка не пойдет сегодня гулять.
Бабушка заступается:
– Валь, да ты что! Он же ребенок, пусть поиграет, побегает на улице.
– А ты не подливай масла в огонь, – кипятится тетя Валя. Она сейчас уже совсем не такая тихая и приветливая, как в храме. – Как побегать? Он причащался сегодня! Вон они все бегают, а потом родители их к наркологу ведут. Пусть сидит дома и книжки читает.
– Да что это за книжки, разве это для детей книжки? ты бы ему дала лучше…
– Все, мать, хватит! Сама всю жизнь без Бога прожила, меня ничему путному не научила, так теперь еще ребенка мне хочешь для ада вырастить?!
– Да разве я тебя плохо воспитывала? – ахает бабушка.
Тетя Валя молча идет в комнату сына, проверить – как он читает благодарственные молитвы после Причастия…
…Проходит пятнадцать лет.
Звонок в дверь. Молодая женщина смотрит в «глазок» и говорит мужу:
– Иди сам открывай, твоя мамаша явилась. Я с ней разговаривать не собираюсь.
…Взрослый уже Ваня, тяжко вздыхая, плетется к двери.
– Вы чего так долго не открывали? – спрашивает тетя Валя.
– Когда смогли, тогда и открыли. Тебе чего?
– Да вот, – обескураженно отвечает тетя Валя, – так, думала… зайду, навещу, с внучком поговорю.
– Не о чем тебе с моим сыном говорить, – возмущается Ваня, – опять начнешь ему про боженьку заливать!
– Ваня! Ты как с матерью разговариваешь?!
– Как хочу, так и разговариваю.
– А ты знаешь, что в Библии сказано: «Почитай отца и мать…»
– Достала ты меня! – орет Ваня. – Чтобы больше не слышал я про твою Библию! И вообще, я сатанист, ясно?!
И дверь захлопывается перед носом у матери.
Тетя Валя выходит из подъезда и валится на скамейку – становится плохо с сердцем.
Бедная тетя Валя, бедный Ваня, и все члены этого семейства несчастливы, включая престарелую бабушку и жену Вани. Из-за чего? Ведь тетя Валя хотела «как лучше». Разве не первая материнская обязанность воспитывать чадо в послушании родителям и любви к храму Божьему? Вот она и старалась, как могла. Да только забыла она слова святителя Феофана Затворника: «Слово любовное никогда не раздражает. Командирское только никакого плода не приносит…»
«Всякий раз, когда мы насильно вырываем игрушку из рук ребенка, отторгаем его от общения с себе подобными и влачим его в храм, как рабовладелец несчастного негра на торжище, мы подрываем благочестивые устои детской души, помогаем ей сделаться революционеркой: в оный час топнуть на все ногой и повернуться спиной к Церкви… Гораздо важнее, оставив ребенка, как он есть, воздействовать на его сердце. И здесь, прежде всего, нужно наше слово, слово духовное, слово, умеющее растопить суету и помрачение детского сердца», – советует родителям протоиерей Артемий Владимиров.
Угнетенный домашними или своими сверстниками ребенок – не значит смиренный. Строгая мать, с пеленок державшая сына «в железных рукавицах», была уверена, что он вырастет дисциплинированным юношей. Каков же был ее ужас, когда сына призвали в армию и там, наконец-то вырвавшись из-под материнской опеки, он, не страшась никаких наказаний, принялся поражать окружающих поступками, выходящими за пределы добра и зла.
К сожалению, таких несчастных Вань, как и несчастных их отцов и матерей, немало. Но судьба Вани могла бы сложиться и по-другому. Он мог бы, например, никогда не выйти из-под контроля матери, не создать семьи, потому что любой ответственный шаг в жизни мог оказаться для него невозможным. Ваню вырастили, но не воспитали. Не предоставили возможности выбора, не научили принимать решения, хотя регулярно водили в храм в уверенности, что этого достаточно.
Подростковый бунт, переходящий в затяжной конфликт – не единственная проблема пожилых родителей и взрослых детей. Не сыновняя, а рабская покорность ничуть не лучше открытого бунта. Но именно открытое противоборство когда-то послушного ребенка чаще всего и приводит родителей в недоумение.
Вот такая ситуация:
«Как быть, если беременеет 16-летная дочь? Мать в ужасе: как мы могли проглядеть своего ребенка? В храм водили, причащали, в воскресной школе учили – и на тебе. Будущий папаша, как и положено по закону жанра, исчез без следов».
Ответ: «Кроме исполнения Закона, может, стоило учиться и учить Любви и благодарению Бога за все? Тогда, по крайней мере, не было бы ужаса во время попущенного Господом испытания. От гордыни человек не может допустить возможности падения ни своего, ни детей своих. Оттого и “ужас”. Мы водили, мы причащали(?), мы учили. Простите. Ольга Губанова». (www.kuraev/forum.ru)
Письмо с того же интернет-форума от еще одного «Вани», которого на этот раз зовут Алексей и который прямо указал свое вероисповедание как «сатанист»:
«Прошу прощения у всех, что я вывалил на вас свои личные проблемы, но я не знаю, куда можно обратиться. Очень сложная ситуация… Мне 17 лет, учусь в институте на первом курсе на престижной специальности (платно). Недавно я ударился в металл музыку и т. д. (со всеми атрибутами: косуха, цепи, длинные волосы). Я живу не с родителям, с бабкой и дедом (они престарелые люди, поэтому я, можно считать, живу один). Так вот, увидели меня родители в таком виде и конфисковали косуху (я ее сам купил, работал летом перед поступлением в институт). Я как-то не особенно и возмущался. Через день (в воскресенье) у меня день рождения (18 лет исполнится), и родители приедут ко мне, я попросил вернуть косуху. Мне отказали, при этом состоялся такой разговор.
Я: – Ты привезешь косуху?
Отец: – Нет, я ее выбросил в окно…
Я: – Почему?
Отец: – Одевайся нормально, как мужик, а не будь шестеркой…
Я: —?
Отец: – Ты находишься под чьим-то влиянием. У вас в институте кто-нибудь так ходит?
Я: – Многие ходят.
Отец: – Кто вами руководит?
Я: – Староста, что ли?
Отец: – Нет, кто из старших вами руководит?
Я: —?
Отец: – Вы не могли сами придумать такое, вы еще молокососы, вы еще ничего не понимаете.
Я: – Не понял.
Отец: – Ты находишься под чьим-то влиянием, эти люди обладают гипнозом, ты еще не понимаешь…
Я: – Какой гипноз, я что, в секту попал, что ли?!
Отец: – Да. Тобой манипулируют, а ты этого не знаешь, ничего, я выясню… И цепи сними и постригись, в конце концов…
Я: – Да ты больной!
Отец: – Я больной… а ты нет… Я приеду на день рождения, и мы поговорим серьезно на эту тему. Ты подумай, кто из нас больной, и я подумаю тоже.
Я в оцепенении.
Отец: – Одевайся нормально, ни шагу ни вправо ни влево, ты сейчас не понимаешь, ты как зомби… Вы все как зомби… Знаешь, что такое зомбирование?
Я: – Приезжай, но меня ты не увидишь я уйду из дома (блеф, куда мне идти).
Отец: – Ты думаешь, там тебя примут, там много таких с цепями… Хотя тебе выбирать: или семья или…
Я (бросая трубку): Или!
Через несколько минут звонит мать и слезно просит никуда не уходить. Она живет только ради меня и, что если я уйду, то она умрет…