Страница 7 из 7
Полемической по отношению к концепции Мансуи стала статья Г. Лозинского «Россия во французской литературе средних веков», опубликованная в парижском журнале «Рёвю дез этюд слав» в 1929 г. Автор ставит цель – «уточнить, какими были представления о России во французском средневековом сознании, как они формировались и распространялись, какое отражение они нашли в литературе той эпохи»[43]. Материалом, на основании которого делаются выводы, стали французские поэмы, романы, хроники и научные трактаты XII–XIII вв. Лозинский опровергает широко распространенное в науке начала XX в. представление, согласно которому до XVI столетия о России ничего не было известно на Западе. Автор статьи доказывает, что первые упоминания о русских в западных хрониках относятся к IX в., а в X в. первые западные путешественники отважились посетить русские земли. Анализ памятников французской средневековой литературы позволяет Лозинскому сделать вывод о том, что Русь вовсе не была для французских писателей и эпохи Средневековья “terra incognita” и что представления о России в средневековой Франции, вопреки устоявшемуся мнению, не были «весьма неопределенными» и фантастическими. «Для средневековых писателей или ученых Русь не была сказочной страной, но территорией, расположенной в совершенно определенной части Европы», – утверждает автор статьи[44].
В начале 1950-х гг. во французской компаративистике намечается поворот от традиционного для сравнительно-исторического литературоведения изучения контактов между различными национальными литературами и их взаимовлияний к исследованию образа иной страны, ее народа и культуры, каким он складывается и существует в инонациональном литературном сознании. Зачинателем этого «переворота» стал французский литературовед-компаративист Мариус Франсуа Гийяр, автор книги «Сравнительное литературоведение» (1951). Гийяр вступает в полемику с американскими компаративистами, сосредоточившимися на изучении литературных влияний. «Изучение влияний часто обманчиво и разочаровывает», – писал Гийяр[45]. Ученый полагал, что когда речь идет о конкретном писателе, изучение того, кто из иностранных авторов привлекал его внимание и оказал на него влияние, может быть плодотворным, поскольку «описать круг литературных предпочтений писателя значит отчасти описать его самого»[46]. Однако когда предпринимаются попытки выявить влияние целой национальной литературы на другую, то здесь неизбежны спекуляции, произвольные построения, так как для честного наблюдателя нация и национальная литература – слишком сложное образование, не редуцируемое к простому единству «Чем больше социальная группа, в сознании которой формируется образ той или иной страны, тем больше опасность упрощения этого образа, сведения его к схеме, карикатуре»[47]. Вывод, который делает Гийяр: «Не будем больше прослеживать и изучать иллюзорные влияния одной литературы на другую. Лучше попытаемся понять, как формируются и существуют в индивидуальном или коллективном сознании великие мифы о других народах и нациях… В этом залог обновления компаративистики, новое направление ее исследований»[48].
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
43
Lozinski G. La Russie dans la litterature fran9aise du Moyen age I I Revue des etudes slave. -1929. – T. IX. – № 1–2. – P. 72.
44
Lozinski G. Op. cit. – Р. 71.
45
Guyard M.-F La litterature comparee. – Paris, 1951. – P. 25.
46
Ibid.-P.28.
47
Guyard M.-F. La litterature comparee. – Paris, 1951. – P. 28.
48
Ibid.