Бизнес - класс

За два месяца до того он приобрел подержанную "девятку" - первую свою машину, о которой в тайне мечтал. Едва ли не на второй день счастливый обладатель подъехал заправиться на АЗС. Утренняя бензозаправка пустовала. Лишь на парапете меж колонками сидели двое кавказцев с пивом. При виде подъехавшей "девятки" оба нехорошо оживились. И как только Богаченков вышел из-за руля, почувствовал сзади лезвие, впившееся в шею.

- Все дэлаем спокойно. И будешь жить. Садысь назад за руль.

Аргумент был более чем серьезен. Богаченков послушно опустился на сидение. На месте пассажира уже обосновался второй грабитель, вертлявый и низкорослый. С победительной ухмылкой принялся рассматривать он побледневшего водителя. Его приятель с ножом, приставленным к аорте, устроился сзади.

Он-то и подавал команды, сопровождая их для убедительности легкими покалываниями.

- Значит, так. Давай техпаспорт.

Богаченков безропотно вынул и передал соседу техпаспорт.

- Давай ключи.

Глумливый маленький кавказец, требовательно перевернувший ладонь, нравился Юре все меньше и меньше. ("Шибздик вроде меня, а туда же!"). Но как разумный человек он понимал, что потерять машину, хоть и дорого, но дешевле, чем жизнь. Богаченков положил ему на ладонь ключи.

- Тэперь встаем и выходим. Он садится за руль. Мы с тобой отходим на десять шагов вперед. Он подъезжает. Я сажусь. Мы уезжаем. Ты остаешься. Живой. Тебе удача. Дернешься - зарэжу, как барана! Понял?

- Чего не понять? - Богаченков приоткрыл дверцу, собираясь выбраться.

Но сидящий рядом, вероятно, вдохновленный безропотностью жертвы, озарился новой мыслью. Он придержал Богаченкова за плечо.

- Куда пошел, шкет? Сначала выверни карманы!

И тут совершенно внезапно, в том числе и для себя, Богаченков, у которого, если честно, денег-то при себе было едва на пятнадцать литров бензина, остервенел:

- Ах ты, паскуда! Машину отбираете. Так тебе еще и по карманам пошарить не заподло! Крохобор!

И с ходу влепил кулаком в побелевшие от внезапного испуга губы. Что-то принялся угрожающе выкрикивать задний. Богаченков чувствовал боль от входящего в шею острия. Но теперь это все для него стало как-то неважно. Ухватив соседа за шиворот, он продолжал наносить ему беспорядочные удары, яростно что-то выкрикивая. Послышался звук тормозов - перед бензоколонкой остановились сразу две машины.

- Пошли, слушай, жлобина! - выкрикнул "задний" кавказец. Но перед тем, как выскочить, с чувством врезал собственному подельнику кулаком по затылку. Оно и понятно: за эксцесс исполнителя надо платить.

Бросив на "торпеду" ключи и техпаспорт, вывернулся и выскочил побитый соучастник.

Распаленный Богаченков рванул было следом. Но, едва отбежав от машины, почувствовал слабость. А когда прикоснулся рукой к шее, увидел, что ладонь наполнилась кровью.

В Первой градской больнице, куда он доехал сам, врач, зашивая колотую рану на шее, сообщил между делом, что до аорты не хватило какого-то миллиметра.

Таков был этот негромкий, очень основательный человек. Который, если говорил "да", то это было "да" до конца. К тому же Богаченков, помимо прочего, был превосходным финансистом, виртуозом замысловатых комбинаций. И терять его Коломнину вовсе не хотелось. - Погоди-ка! - внезапная идея овладела им. - Ты как будто сибиряк?

- Лет пять там отработал, - недоуменно подтвердил Богаченков.

- Так чего ты тут штаны просиживаешь?! - возмутился Коломнин. - Иди немедленно оформляйся. Мы же завтра с тобой в командировку вылетаем!

В коридоре Коломнина караулила секретарша Ознобихина:

- Сергей Викторович! Николай Витальевич очень просил заглянуть.

Коломнин, раздосадованный происшедшим, хотел было отказаться, но дверь кабинета Ознобихина будто случайно распахнулась, и сам вышедший хозяин обхватил начальника УЭБ за плечи.

- Старина! Надеюсь, не обиделся, что я тебя чуток опередил? - испытующе, в той же манере, что и Дашевский, он заглянул собеседнику в глаза. - В этом деле не только стратегия важна, но и тактика. Не мог я тебе, понимаешь ли, позволить в президента банка сомнения посеять. Слишком важен этот проект.

- Для банка или для тебя?

- А я себя от банка не отделяю! - отчеканил Ознобихин, кивая одновременно двум проходящим мимо начальникам департаментов. Проводив их нетерпеливым взглядом, вернулся к прежнему, дружески-снисходительному тону. - Надеюсь, ты тоже?

- Коля, давай напрямую - чего ты от меня хочешь? Узнать, о чем договорились с Дашевским?

- В том числе.

- В таком случае докладываю: получил команду с поручительством пока не наседать. Можешь считать - нейтрализовал. Доволен?

- Я тогда доволен буду, когда начальник экономической безопасности мне в этом проекте союзником станет. Потому что каждый раз бегать к президенту за поддержкой - это накладно. Я жилы рву, чтоб банк на новый простор вывести. А ты - как стоп-кран уперся. Думал, командой станем. Ну, хочешь, я тебе все бизнес-планы по Генеральной компании покажу? Просмотри тщательно, а через два-три дня спокойно обсудим.

- Через два-три вряд ли. Я на две недели в Томильск улетаю.

- К Ларисе?! - Ознобихин ошеломленно остановился. - Вот это ты молодец. По-взрослому!

- Почему к Ларисе? - голос Коломнина разом просел.

- Так она ж как раз в Томильске живет. Не знал, что ли? О чем же вы с ней?.. Ты даешь!

- Слушай, Коля, - заалевший Коломнин решился. - Собирался как раз с тобой насчет Ларисиного мужа переговорить. Я тут по приезде прокачал: не зарегистрировано по Москве убийство Шараева. Не знаю, что и думать.

Из приемной выглянула секретарша, озабоченно зыркнула вдоль коридора.

- Николай Витальевич! Вас Лев Борисович срочно требуют.

- И правильно, что не зарегистрировано. Шараева - это Ларисина фамилия. Она ее себе оставила, чтоб азербайджанскую не брать. А мужа - Фархадов, Тимур. Отец у него, между прочим, знаменитейший по Сибири нефтяник... Да иду, иду!

И Ознобихин исчез в недрах приемной, оставив Коломнина в наиполнейшем обалдении.

Выйдя на улицу, Коломнин с удивлением обнаружил, что давно стемнело: суматошный рабочий день растаял незаметно, как сахар в кипятке. С легким ознобом припомнил о предстоящем неизбежном разговоре с сыном. Теперь он был благодарен Панчееву, удержавшему его от первого, чисто эмоционального порыва. Такой разговор требует мудрой сдержанности. Конечно, Димка был близок к тому, чтобы всерьез оступиться, - ведь фактически речь идет о взятке. Но - лишь близок. Главное - не набрасываться сразу, не загонять парня в безысходность. Нужно только суметь найти и нужный тон, и нужные слова. Чтоб разговор этот остался один. Последний и - навсегда.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.