Вечная любовь

За ужином Шон оказался рядом. Работал ложкой, выгребая из глубокой миски кашу с мясом, и расточал комплименты поварам. Про Ульяну тоже не забывал:

- Очень редко сейчас встретишь людей с такой потрясающей интуицией!

Ульяна только улыбалась. Рядом с Шоном было неуютно, но при этом он чем-то притягивал, не хотелось его отпускать.

- А почему вы не со своими?

Он посмотрел в сторону московского десанта. Часть археологов присоединились к группе Алексея, но старшие из приехавших предпочли поставить лагерь чуть в стороне и совместит приятное с полезным: с той стороны доносился плеск воды, и ветер принес аромат шашлыка.

- «Со своими»? - удивленно поднял бровь Шон. - Простите, но здесь мне интереснее. Я лучше вас послушаю. Кстати, ничего необычного не замечали в последние дни?

Дни? Недели! Но рассказывать этому странному человеку о том, как её преследовало видение макитры, Ульяна не собиралась. И перевела тему:

- Вы хорошо знаете русский.

- Спасибо, - улыбнулся Шон. - Я жил несколько лет в России.

- И... как вам здесь?

- Я много где жил, - показалось, что он хочет уйти от ответа. - Европа, Азия, Африка... И знаете, что скажу? Везде хорошо, если ты в мире с самим собой и рядом есть те, кому ты нужен. И те, кто нужен тебе.

Ульяна несколько минут сидела ошарашенная: вечером у костра подобных признаний не ожидаешь. А Шон уже сменил тему, болтая о том, что такие посиделки у костра - то, что примиряет его с походной жизнью:

- Я избалован городом. Интернет, канализация, доставка готовой еды... Но в такие моменты, когда ночь укутывает тебя таинственным покрывалом, а огонь прогоняет засевших во мраке демонов, понимаешь: это и есть настоящая жизнь.

Его откровения прервал подошедший Алексей. Он протянул Шону бутылку с вином. Тот передал её Ульяне:

- Сначала дама. Кружка...

Уля улыбнулась и не стала нарушать старую традицию - отпила прямо из горлышка. И вернула бутылку Леше. Но Шон перехватил и надолго приник к ней губами.

- Неплохое вино, - его глаза заблестели, как кусочки матерого чистого льда под лучами зимнего солнца. Вот только Ульяне показалось, что Шон говорит о чем-то другом.

Сомнения заглушил Леша. Уселся рядом с приезжим, перехватил бутылку, вернув её «на круг», и задал вопрос, со вчерашнего дня занимающий всю команду:

- А для каких ритуалов использовали эту чашу?

- Для человеческих жертвоприношений.

Археологи - народ циничный. Тем, кто вскрывает давно затерянные могилы, нет дела до проклятий. И, вместо того, чтобы ужаснуться, окружающие стали подтягиваться поближе, предвкушая занятную историю.

Оглядев всех, Шон улыбнулся:

- Я не имею сведений, насколько вы знакомы с древней китайской культурой. Судя по всему, у присутствующих здесь другая специализация. Поэтому вы не против, если буду рассказывать, как своим студентам?

Он и так говорит, как преподаватель! Вот уж действительно «сосуд всех талантов». Идеальный мужчина. Ульяна тихо фыркнула, стараясь, чтобы Шон не заметил. А тот продолжал:

- В Китае, впрочем, как сейчас, были распространены гадания на лопаточной кости или панцире черепахи. Записывали вопрос и кидали в огонь. А потом по трещинам пытались разобрать откровения. И чем важнее был вопрос, тем важнее было получить на него хороший ответ. И помощь богов заодно. И, чтобы умаслить небожителей, вместе с вопросом отсылали в огонь и жертву. Как правило, пленника или раба. Иногда одного, иногда - сотню-другую.

- И как часто находят такие гекатомбы?

Шон пожал плечами:

- Редко. Но у гадателей была привычка записывать на кости не только вопрос, но также ответ и количество жертвенных объектов.

- Милая особенность.

- А приврать не могли?

- Сомневаюсь. С ритуалами все было очень строго.

- А чаша? - прервала занимательную беседу Ульяна. - Как она использовалась?

- Видите ли, иногда вопросы были настолько важны, что к богам с ними отправлялась одна из императорских дочерей, а потом возвращалась с ответом. Разумеется, в виде духа. И с этих пор принцесса становилась Невестой Бога, а также Хранительницей Государства. А для надежности её душу заключали вот в эту самую чашу. Если честно, об этом ритуале мало кто знает даже из историков. Я сам наткнулся на него потому, что заинтересовался чашами, которые считались просто выдумкой.

- И каким веком датируются легенды?

- Эпоха Трех Властителей и Пяти Императоров. Третье тысячелетие до нашей эры. По преданию, Девять Чаш были получены из рук самого Бога Солнца, который их и создал. И передали потомкам.

- Не сходится, - Алексей хлопнул себя по коленям. - Ну никак не сходится! Во-первых, как эта чаша, которую, как я понимаю, причисляли чуть ли не к китайским священным сокровищам...

- Не китайским! - тихо поправил Шон. - Эти Чаши - святыни Белого народа, Богов, которые предпочли землю небесам. Они и использовали первую из Чаш для ритуала. Сестра их правителя...

- Пусть так, - отмахнулся Алексей. - Хоть сестру, хоть дочь, хоть жену... Ладно, караваны ходили, могли и привезти. Но ты говоришь, что в жертву приносили девушек, а захоронение, в котором нашли чашу - мужское!

Он резко перешел на «ты», словно забыв, что перед ним - светило, перед которым чуть не преклонялось начальство. Сейчас напротив снятого с должности руководителя экспедиции сидел такой же археолог. А значит, они были равны.

Ульяна заметила пробежавшую по лицу Шона тень и ткнула друга кулаком в бок, призывая к порядку - оскорблять того, кто мог одним словом разрушить карьеру, не стоило. Но Леша только отмахнулся.

Шон снова отпил из бутылки и тихо вопросил:

- Вы уверены?

- Конечно! Одежда мужская, оружие... Да и кости... - тут он замолчал. - А чего мы спорим? Пошли, посмотрим!

- Упаковали уже! - сообщил кто-то. - Не дадут.

- Точно, - растерял весь пыль Алексей. - Черт!

- Это была женщина, - сама не понимая, почему, произнесла Ульяна. - Да, мужеподобная, но - женщина!

- Да с чего...

- Грудь! - отрезала Уля. - Леш, я думала, ты заметил.

Воцарилось молчание. А потом тишину разорвали такие проклятья, что хотелось заткнуть уши:

- Похоже, старею. Но, значит, эта была... принцесса?

- Возможно, - Уля поняла, что устала. Поднялась, прогнулась в пояснице так, что хрустнули кости. - Но мы об этом если и узнаем, то нескоро!

- Ну, почему же, - Шон не сводил с неё глаз. И от этого становилось неуютно. - Думаю, уж вам-то, как первооткрывателям, сообщат. Да и в исследованиях должны разрешить поучаствовать. Я порошу, чтобы...

- Спасибо!

- Не надо!

Они с Алексеем воскликнули одновременно. Смешавшись, Уля быстро попрощалась и нырнула в свою палатку. И, хотя день оказался насыщенным, заснуть не получалось. Выбрав момент, она выскользнула наружу и направилась к реке.

Млечный путь сиял над полем бесконечной рекой. Созвездия мерцали алмазной россыпью. Ульяна привычно нашла Кассиопею.

- Они прекрасны!

Шон подошел незаметно, заставив вздрогнуть.

- О, прости! Кажется, я тебя напугал!

- Нет. Просто... неожиданно. Я думала, что одна здесь.

- Тогда еще раз прости за бестактность, - он стоял так близко, что темнота не смогла скрыть улыбку. Но уходить не собирался. Поднял лицо к небу и снова улыбнулся.

- Сколько смотрю на них, и все не могу привыкнуть. Разве что-то может сравниться с их притяжением? Разве что, - Шон повернулся к Уле, - археология. Когда в твоих руках бесценный артефакт, сердце забывает биться. Ну а надежда найти что-то необычное просто лишает покоя. Скажи, у тебя так же?

Он очень точно описал «мандраж» - так называл это состояние Леша. И именно это состояние каждый раз заставляло Ульяну идти против Коли, бросать его одного в пустой квартире и ехать к черту на кулички, «копаться в грязи». Ну, или заниматься гробокопательством, как говорила мама Николая. Она постоянно пророчила всяческие несчастья как расплату за вскрытые могилы и требовала забыть о раскопках.