Страница 6 из 17
– Совершенно с вами согласен, – кивнул Бошняков, – однако, позвольте заметить, что круг интересных людей в Кречевицах не ограничивается моими вчерашними карточными партнёрами. Хочу сообщить вам, что графиня Скобаньская, увидев вас на балу, очень вами заинтересовалась. Она выразила сожаление, что вы так быстро исчезли. Графиня даже не смогла с вами побеседовать, чем весьма опечалена. Позвольте господин поручик исправить этот казус. Прошу вас навестить наше скромное пристанище.
Бошняков взял его за локоть и повёл на постоялый двор. В гостинице он приказал половому накрыть стол в отдельном кабинете и попросить графиню спуститься в низ.
Бошняков с Одинцовым разместилась за столом в кабинете.
– Я ведь Алексей Михайлович знаком с вашей тётушкой, Дарьей Семёновной Кузьмицкой. Мы можно сказать с ней в приятельских отношениях. От неё наслышан и о вас.
– Право я тронут вашим вниманием к моей скромной персоне, Павел Афанасьевич.
Стол накрыли, и Бошняков хлопнув в ладоши, сказал:
– Ну-с господин Одинцов предлагаю под расстегайчики по рюмочке.
Беседа протекала непринужденно, Бошняков оказался интересным собеседником. Он иронично рассказывал о столичной жизни, вспомнили общих знакомых, Павел Афанасьевич остроумно охарактеризовал каждого из них. Одинцов от души смеялся над его шутками, а вскоре появилась и графиня.
– Куда вы исчезли с бала господин поручик? – спросила она, входя в кабинет.
Мужчины встали.
– Скрасьте наше общество графиня, – попросил Бошняков, помогая графине сесть на стул.
– Не скрою, господин поручик, мне бы хотелось познакомиться с вами поближе.
– Вы всё внимание удаляли корнету Аносову графия, – усмехнулся Одинцов, – мне даже в голову не могло прийти, что вас интересует моя скромная персона.
– Я надеюсь, господин поручик, что ничего ещё не потеряно, и у нас будет возможность интересно провести время.
– Мне лестно ваше внимание ко мне графиня. Однако смею напомнить о бедном корнете Аносове.
– У меня совершенно нет желания ни думать, ни говорить об этом вздорном мальчишке, – махнула рукой графиня, – поверьте, этот корнет вскоре забудет обо мне, как только я дам ему от ворот поворот. Вокруг найдётся немало помещичьих дочек, способных вскружить ему голову.
***
С нетерпением Владимир дождался часа свидания с графиней, однако когда он явился на постоялый двор, служанка сообщила, что графиня занята.
– Женщины ужасно легкомысленны, – вздохнул Владимир, – ты голубушка пойди и скажи ей, что корнет Аносов с кем она договорилась о свидании, ждёт её.
– Хорошо барин, доложу.
– Сделай одолжение, милая, а я здесь подожду.
Вернувшись, служанка передала, что графиня принять господина корнета не имеет возможности и просит больше её не беспокоить. Удручённый Владимир покинул постоялый двор, и целый час слонялся по площади, измышляя способы встретиться с графиней. Однако ничего путного не придумал. Потеряв всякую надежду, он уже собрался идти домой, как вдруг увидел выходящим из постоялого двора Одинцова.
«Интересно, что он тут делал?» – с беспокойством подумал Аносов. Он решил узнать всё у Одинцова, для чего последовал за ним, но тут совсем не, кстати, из лавки Семенихина вывалилась пьяная парочка: Лежин с Ванькой Семенихиным, сыном купца Афанасия Никандровича Семенихина.
– Вовка дьявол! Где тебя черти носят? – заорал Лежин. – Мы с Ванькой семь бутылок Клико выдули, осточертело пить вдвоём, третьего ищем.
– Да уж господин корнет сделайте одолжение, разбавьте трезвостью нашу пьяную компанию, – поддержал собутыльника Семенихин, – милости просим к нам.
Они увлекли Аносова с собой.
***
На следующее утро, Владимир заступил со своим взводом в караул. Все дежурные сутки он думал только о белокурой красавице. Как он страдал от того, что не может поведать графине о своей любви.
Сменившись в восемь утра, он узнал неприятную новость, у него есть счастливый соперник. И кто?! Одинцов! Влюблённый корнет помчался к тому за разъяснениями.
– Тебе не кажется, что ты поступаешь подло в отношении меня Алексей? – сходу взял он быка за рога.
– Изволь объясниться, – удивлённо уставился на него Одинцов.
– Ты требуешь объяснений?! Изволь! – Аносов нервно ходил по комнате. – Два дня назад, я по секрету сказал тебе, что влюблён в графиню. Я считал тебя своим другом, но как ошибался! Ты посмеялся надо мной! Зная о моей любви к Скобаньской, ты флиртуешь с ней!
– Послушай мой совет Владимир! Графиня совершенно равнодушна к твоим чувствам. Поверь мне, я знаю таких особ. Они чужды сентиментальности. Это я говорю тебе как твой друг.
– Ты говоришь как Иуда, тот так же звал Иисуса учителем и другом, а потом продал его за тридцать сребреников. Ты так же предал меня!
Возразить ему Одинцов не успел, корнет ушёл, хлопнув дверью.
«Ничего скоро успокоиться. Графиня уедет, и он всё позабудет», – улыбнувшись, подумал Одинцов, а вслух, произнёс:
– «Время сердцу быть в покое,
От волненья своего».15
Глава 2
В России в тот год почти весь октябрь лили дожди, а на Кавказе было тепло и безоблачно. Разморило как-то на солнышке чёрного ворона, сидевшего на ветке тополя. Склонив голову на бок, он лениво смотрел вниз, а там возле журчащего родника молился мальчик. Вдруг послышался, треск ломаемых веток, и птица встрепенулась. Из кустов боярышника выехали двое всадников. На вид им было лет по двадцати пяти. Одеты оба в чёрные бешметы 16из грубой, домотканой ткани, на головах серые папахи. Широкоплечий брюнет, на вороном жеребце, на голову возвышался над своим рыжебородым спутником, сидевшим на пегой кобыле. Посмотрев на мальчика, брюнет сказал:
– Васса валейкум Кунта. Что ты здесь делаешь?
– Валейкум вассалам Абу. Да прибудет с тобой мир и благоденствие Хазболат. Я пришёл к роднику, что бы совершить полуденную молитву и поразмыслить в уединенье. Как я вижу, вы молитву пропустили. А зря! Известно же, что Пророк предавал ей особенное значение. В суре «Корова», он прямо указывает на это:
«Свои молитвы строго соблюдайте
Особо чтите среднюю молитву
Благоговейно стойте пред Аллахом
В своём молитвенном призыве».
Не очень-то приятно выслушивать нравоученье от двенадцатилетнего мальчишки, и что бы сменить тему, брюнет, которого звали Абу, спросил:
– О чём же ты думал Кунта?
– О том, что скоро наступит 1258 год Хиджры17, – вздохнул мальчик, – и ничего хорошего, нашему народу этот год не принесёт.
– Чем же тебе не нравится будущий год? – удивился рыжий Хазболат.
– Великие беды ждут Нохч-мокх 18и наш народ.
– Откуда такие грустные мысли Кунта?! – воскликнул Абу.
– Сейчас объясню, – кивнул мальчик, – год назад, имам Шамиль сбежал от русских с горы Ахульго. Он поселился в ауле Гарашкити. Жил тихо, не думая больше о войне с урусами. Зачем-то старейшины аула уговорили Шамиля стать их вождём. Они поклялись преданно служить ему. Потом многие наши аулы, стали один за другим присягать на верность Шамилю. Теперь тот возмущает на борьбу с урусами весь наш народ.
– Мы нохчи19 свободные люди! – воскликнул Хазболат. – Гяуры хотят, что бы мы стали их рабами! Мужчин сделать крепостными, а наших женщин забрать прислугой в свои дома. Они собираются разоружить нас, что бы, мы не могли постоять за себя. Но им не понять, что уздень20, ни когда не будет рабом!
– Хазболат прав, – поддержал друга Абу, – наши старейшины мудрые люди, они знают что делают.
15
Стихотворение М.Ю. Лермонтова.
16
Бешмет – полукафтан
17
1258 год Хиджры – 1841 год по мусульманскому летоисчислению.
18
Нохч-мокх – так чеченцы в XIX веке звали свою страну. Ичкерия – это кумыцкое название и переводится как «внутренняя стана». Это слово вошло в обиход только в XX веке.
19
Нохчи – самоназвание чеченцев.
20
Уздень – свободный землепашец.