Страница 37 из 89
Тихо переговариваясь, военные окружили лежащего далматинца и словно чего-то ожидали. Через минуту подъехала грузоплатформа на воздушной подушке, прозванная в народе мусоровозкой. В прозрачной кабинке сидел человек в рабочем комбинезоне — водитель. Охотники с трудом погрузили огромного пса в кузов и медленно двинулись дальше. А платформа плавно развернулась и поплыла в противоположную сторону. Перед ребятами возникла небольшая дилемма: следовать за охотниками или же проследить за мусоровозкой. После короткого совещания выбрали второе.
В этом районе прохожие встречались редко. Но опасаясь вновь столкнуться с группой охотников на собак, друзья шли крайне осторожно, прячась за каждым углом. Благо, платформа тоже двигалась медленно, и они успевали за ней. К тому же скоро стало понятно, что она направляется в лабораторию.
Мальчиков ждала неожиданность. У ворот лаборатории стоял охранник. Конечно, около многих объектов на корабле были выставлены посты, но у мусороперерабатывающих цехов — никогда. Теперь же здесь торчал солдат, правда, как успели рассмотреть ребята, на поясе у него пристёгнута всего лишь небольшая кобура со станнером, но это ещё ни о чём не говорило — вряд ли его послали сюда для регулировки движения…
Грузовая платформа подъехала к воротам. Страж о чём-то переговорил с водителем, заглянул в кузов и, вынув из нагрудного кармана ключ-карту, вставил его в щель электронного замка. Створки ворот разъехались. Послышался шум работающих механизмов. Но вот створки закрылись, и снова стало тихо.
— Замок они тоже сменили, — прошептал Алекс.
— Ребята, что же делать?! — Герка чуть не плакал.
Алекс и Эл взглянули на него. Только сейчас они до конца поняли, что ждёт далматинца. Неужели утилизация! Слухи об «изъятии» животных ходили давно. Но им мало верили. И вот, кажется, они стали оправдываться.
— Эх, нам бы станнер! — запальчиво произнёс Эл.
— Ты бы ещё сказал: бластер, — Алекс посмотрел на друга. — Пойдёмте в «штаб». Надо всё хорошенько обмозговать.
«Штаб» находился в распределительном закутке или комнатке, из которой вглубь звездолёта уходили сразу четыре вентиляционные шахты. В начале каждой шахты вращались вентиляторы. Их широкие лопасти были размером со взрослого человека. Почти всё пространство комнатки занимало переплетение толстых труб. Но для мальчишек места вполне хватало. Здесь они хранили свои «богатства»: книжки, найденные в мусоросборниках, игрушки, детали от компьютеров, вовсе уж какие-то непонятные штучки… Нередко эти вещи ребята меняли на еду у мальчишек из более «обеспеченных» семей, иногда без зазрения совести лукавя, расхваливая свой товар.
Вход в распределительную комнатку был не совсем обычным и напоминал лаз в жилище какого-то небольшого животного, по коему можно было пробраться только на четвереньках или ползком. Наверное, поэтому закуток до сих пор никто не обнаружил и даже те, кому положено следить за состоянием коммуникаций — ремонтники, кажется, забыли о нём. Во всяком случае, за те три недели, что ребята обосновались в этой потайной комнатке, здесь никто не появлялся.
«Честь открытия» этого заброшенного коммуникационного перекрёстка принадлежала Берте. Как ни странно коридор, где был вход в закуток, друзья обнаружили совсем недавно, хотя находился он неподалёку от жилого сектора. Берта, как всегда, бежала впереди ребят, но вдруг остановилась, к чему-то принюхиваясь. Алекс присел возле собаки. Но даже сейчас не сразу заметил люк. Вернее эта была заслонка полукруглой формы, примерно в полметра высотой, плотно прилегающая к стене. Мальчик легко отодвинул заслонку — она оказалась незакреплённой. Первой в открывшийся лаз юркнула Берта. За ней последовали ребята.
…С минуту в закутке стояла тягостная тишина. Мальчики сидели на толстой трубе и смотрели себе под ноги. Каждый боялся первым нарушить молчание. И только Берта, сидя на уступе прохода, тихо поскуливая, переводила преданный взгляд с одного на другого.
Алекс сильно беспокоился о Рыжике. Тот исчез двое суток назад… Правда, и раньше кот пропадал на несколько дней, но неизменно возвращался. Где он шлялся и чем питался, оставалось загадкой. После своих «прогулок» кот хоть и выглядел немного потрёпанным (шерсть свисала клочьями. А однажды Алекс обнаружил у своего любимца надорванным правое ухо), но отнюдь не голодным. Оставалось надеяться, что на кошек военные не охотились. Хорошо Герке, у них в каюте только пара канареек. А у Эла вообще никого… Потом в голову мальчику пришла мысль, от которой ему стало нехорошо: как теперь относиться к отцу?! Ведь тот тоже был военным, как, впрочем, и у Геры и Эла.
— Эх, нам бы станнер! — наконец, нарушив молчание, снова мечтательно воскликнул Эл.
Алекс насмешливо взглянул на него.
— И что ты с ним будешь делать?
— Мы бы завалили того солдафона.
— Ну, вот и спроси станнер у своего отца. Он у тебя тоже солдафон.
— Как и у тебя, — огрызнулся Эл. Он, кажется, оскорбился и замолчал.
— Ребята, а что если и вправду попросить наших пап…— встрепенулся Герка.
Теперь усмехнулся Эл. Гера был почти на три года младше и иногда, по его мнению, говорил глупости.
— Ну конечно, а где гарантии, что наши отцы тоже где-нибудь не охотятся на собак?! — жёстко сказал мальчишка и посмотрел на Берту.
— Ты что! Мой папа никогда… — в глазах Герки появились слёзы.