Страница 10 из 16
- Жаль, что он не попал в мои руки! - Беллатриса допила глинтвейн и так сжала кубок, что изящная платиновая ножка погнулась. - Так он даже не успел понять, какую глупость совершил, а я заставила бы его сто раз пожалеть об этом!
- А потом бы я скормил его Нагайне, - прошипел Волан-де-Морт. - Грязный магловский выродок посмел посягнуть на мою дочь, наследницу Слизерина!.. Можешь закурить, Полина, мне это не помешает.
"Надо потренироваться в окклюменции, - подумала Полина, чиркая зажигалкой, - в мире маглов я совсем расслабилась. Надо не забывать, что здесь легилименцией владеет не только мой отец!".
- Когда я узнал, что тебя исключили из школы вскоре после моего поражения, - продолжал Волан-де-Морт, - это стало еще интереснее. Я поручил своему слуге, который работает в Хогвартсе и пользуется доверием Дамблдора покопаться в архивах и узнать о твоих школьных годах и о том, за что отчислили отличницу, с блеском сдавшую СОВы. Тем более что тебя еще и депортировали из волшебного мира. И Северус узнал, что это было сделано по приказу Министра магии. И все шесть лет в Хогвартсе ты находилась под неусыпным надзором Дамблдора и Макгонагалл, а это было уже более чем странно, ведь ты училась не на ее факультете.
- Я думала, что они просто добры ко мне, - Полина смущенно осмотрелась в поисках пепельницы и, не найдя, наколдовала ее сама.
- О! Да! - коротко и зло расхохоталась Беллатриса. - Конечно! Сама доброта! Сплошное лицемерие и манипуляции! - от гнева она даже закашлялась и начала мелкими глотками пить глинтвейн.
- В детстве я тоже думал, что директор просто проявляет участие ко мне потому, что я сирота из магловского приюта, - неспешно сказал Волан-де-Морт, - но потом понял, что он боится Темных искусств, - он поджал тонкие губы, - и знает, что я - наследник Слизерина, поэтому и старается держать меня под контролем. А когда я узнал, что он точно так же контролировал тебя, то возникла догадка, которую я тут же велел проверить. Мои слуги узнали о твоей жизни до поступления в Хогвартс, о необъяснимых событиях в приюте, где ты воспитывалась, и о том, когда тебя подбросили на его крыльцо. И в тот же самый день кто-то воспользовался сетью летучего пороха за оградой школы, чтобы трансгрессировать как раз в тот район Лондона.
- Но кто и зачем меня подбросил в приют? - от волнения Полина закусила губу.
Волан-де-Морт внимательно посмотрел на Беллатрису. Она глубоко вздохнула, собираясь с духом, и тихо ответила:
- Мои родители. Они думали, что спасают доброе имя семьи от позора. Им хватило скандалов с моим кузеном Сиирусом, осквернителем крови. И когда я забеременела в 15 лет и скрывала это до самых родов потому, что не хотела пропускать экзамены СОВ, отец и мать решили, что я утаила от них свою беременность потому, что понесла от сквиба или грязнокровки. Вот они и решили спасти славный род Блэков от нового позора. Им и в голову не пришло сначала поговорить со мной. Они считали, что всегда все лучше знают и видят своих дочерей насквозь. Моя мать воспользовалась тем, что я ослабела после экзаменов и трудных родов. Она применила усыпляющие чары и унесла тебя в мир маглов, а мне сказала, что ребенок умер при родах.
Она замолчала, отвернувшись к камину. По тому, как напряглись узкие плечи Беллатрисы, Полина поняла, что мать пытается справиться со слезами.
- Успокойся, Белла, - Волан-де-Морт подошел к ней и взял за руку. Женщина перевела дыхание и подняла голову. - Ты слишком долго молчала об этом, и воспоминания терзали тебя изнутри. Выскажи их, и тебе станет легче.
- Я не поверила, - продолжала Беллатриса, комкая в кулаке платочек с монограммой, которым так и не вытерла слезы. - Я подумала, что родители убили ребенка, пока я лежала в беспамятстве. Я больше не доверяла им. Но бунтовать, как Сириус, я не стала. Он вел себя, как последний грязнокровка со своими магловскими шлюхами, магловской музыкой и прочей гадостью, которую он делал назло своей семье. От этого меня воротило так же, как от ханжества родителей. Я больше не приезжала домой на каникулы, проводила их где-нибудь подальше, а сразу после окончания школы вышла замуж за первого, кто посватался, и переехала в имение мужа. Вскоре я узнала, что Родольфус и его брат Рабастан уже давно служат Милорду, и пожелала присоединиться к ним...
Волан-де-Морт помнил тот день, когда Родольфус впервые привел на собрание новую кандидатку - высокую стройную женщину в плаще с капюшоном. "Моя жена Беллатриса" - представил он. А когда она сбросила капюшон, Волан-де-Морт узнал свою бывшую юную любовницу, которая когда-то встречала его такими долгими и горящими взглядами, что в конце концов он поддался искушению. Беллатриса Блэк, по мужу - Лестрейндж мало изменилась за четыре года - такая же тоненькая, смуглая, с огромными черными глазами и копной блестящих черных кудрей. Но присмотревшись, он увидел, что веселая, беспечная и влюбленная шалунья превратилась в замкнутую, жесткую и даже жестокую женщину, которая неустанно осваивала и совершенствовала боевые заклятия и в сражении не щадила противника. Волан-де-Морт ценил ее, как способную ученицу и верную помощницу, но страстных отношений между ними уже не было. Беллатриса оказалась верной женой. "Я по-прежнему люблю вас всем сердцем, Милорд, - сказала она однажды. - Ради вас я пойду в огонь и воду и все сделаю, чтобы быть хорошей слугой. Но я давала обет верности своему мужу, и не нарушу его".
Волан-де-Морт согласился с ней. Другие жены его слуг были рады добиться его благосклонности, зная, что их мужья не будут роптать против Повелителя, а скорее даже возгордятся такими рогами. Иногда Волан-де-Морт брал ненадолго одну из домогательниц, но в глубине души презирал этих вертихвосток. Тогда как к Беллатрисе испытывал даже некоторое уважение. И вернувшись к жизни после 14 лет бестелесного существования, он сразу начал готовить набег на Азкабан, где томились Лестрейнджи.
Беллатриса была совершенно обессилена и измучена. Но когда он сокрушил стену ее камеры, женщина обратила к нему такой сияющий взгляд, что снова стала похожа на ту влюбленную девочку, которую он знал много лет назад.
- В Азкабане, - продолжала Беллатриса, - дементоры без конца заставляли меня вспоминать о том, что Милорд потерпел поражение и может никогда не вернуться. И о том, как я не уберегла нашу дочь. У меня ничего не осталось, мне больше нечего ждать от жизни, и двери темницы никогда не откроются, чтобы выпустить меня. Изо дня в день и из года в год они навевали мне холод и безысходность. Многие сходили там с ума или разбивали себе голову о стены. Я держалась потому, что не верила дементорам. Я всегда знала, что Повелитель - великий волшебник, который однажды возродится и придет за нами. И недавно моя Черная метка нагрелась, - женщина посмотрела на свою левую руку с татуировкой.
Полина содрогнулась, услышав о том, что пришлось вынести ее матери в эти годы. Дементоры нагоняли страх и безысходное уныние, даже просто кружась в воздухе. А Беллатриса много лет находилась в их гнезде. Постоянные напоминания о тех, кого она любила и потеряла были, наверное, мучительнее всего для узницы, а безликие чудовища упивались ее горем. И девушка устыдилась своих переживаний из-за исключения из школы и частых переездов. И даже тот магл из Ачуева и ожоги - цветочки по сравнению с испытаниями, выпавшими на долю ее родителей. Вот почему в волосах Беллатрисы появилась седина, а лицо до сих пор такое изможденное.
- Я просила Милорда помиловать моих родителей и не карать их за похищение ребенка, - заключила Беллатриса, - но видеть их больше не хочу и общаться с ними - тоже. Они все решили за меня, не пожелали поговорить и выслушать меня. Они обрекли тебя на мучения в магловском приюте и участь сироты без рода и племени. А я оплакивала утрату и даже не знала, что ты жива. Да, они пощадили тебя, не убили, а просто подкинули в приют. Я их тоже пощадила. Мы в расчете. И хотя Цисси убеждает меня быть милосердной, я не передумаю.