19 Длинная ночь

- Я скажу ему, что нахамила Полине, и она больше не хочет ни работать со мной, ни видеть меня, и грозится психиатром и докладным письмом князю лично. И это будет правдой, господин маг.

Он присвистнул. Помолчал, глядя на меня и перекатываясь с носка на пятку и обратно. Потом сказал:

- Оставь оружие в покое, такими руками его трогать не следует. Пойдем в кордегардию.

Я послушно пошла за ним, закрыла дверь и села там, где он показал. Он присел на скамейку с другой стороны стола.

- Алиса, ты специально это сделала, чтобы не объясняться из-за ревности к князю?

- Нет, господин маг. Просто не сумела остановиться и наговорила лишнего. Я думала, она меня простит, а она... - я пожала плечами, чтобы не разреветься.

- Что ты ей сказала? - спросил он. Очень хотелось верить, что мне не кажется, и я действительно слышу сочувствие в его голосе. Еще и потому, что отказаться повторить сказанное значило показать себя еще и трусихой, а саалан этого не любят и не поймут. И я повторила все, что смогла вспомнить из обоих разговоров. Дейвин вздохнул.

- Да... истинно сайхская непосредственность, Алиса. Сейчас очень заметно, где именно тебя учили.

- Я не хотела бы, чтобы о Созвездии думали так, - осмелилась возразить я. - Я у них одна такая, и пришла к ним отсюда, а сами они другие, их тут достаточно, чтобы сравнить.

- Хорошо, - кивнул он, - после. Сейчас это обсуждать не слишком осмысленно. Но вот что я хочу сказать тебе. В именно этом месте начинается владение человеком как вещью.

- В каком в этом? - не поняла я.

Он опять посмотрел на меня с какой-то тенью сочувствия:

- Когда ты говоришь, что хочешь быть рядом с другим человеком, потому что тебе с ним хорошо так, как ты сказала Полине, ты хочешь не человека рядом. А что-то, что сделает тебе хорошо. А того, что это живой человек, ты не помнишь. И уверена, что все, что имеешь от присутствия рядом с ним, тебе могут, хотят и готовы дать. Но это чужая жизнь, и тебе может не оказаться в ней места.

- Не понимаю... - у меня мутилось в голове, но я старалась следить за его мыслью.

Граф вздохнул.

- Ты видела у Полины в кабинете хоть один цветок?

- Нет... - мне было дико неловко. Он видел и замечал то, на что я не удосужилась обратить внимание с весны. А мы говорили о самом значимом для меня человеке.

- А ты знаешь, сколько раз с весны ей предлагали семена, отводки и живые растения?

- Нет... - и об этом я тоже вообще не думала. А ведь знала, что саалан, проявляя приязнь, всегда дарят отводки, отростки и семена. И что к Полине в резиденции очень хорошо относятся все, начиная с князя и заканчивая девушками и парнями из имперской гвардии, я тоже знала. И сколько таких подарков она получила за это лето, можно было представить довольно легко.

- То, что она не оставила у себя, составило четверть школьного зимнего сада и треть сада госпиталя, - вздохнул Дейвин. Интересно, он сам был среди дарителей? - Думаю, Алиса, что Полина, как и ты, не раз хотела открыть утром глаза и обнаружить, что все эти восемь лет были просто скверным сном. - Он помолчал, глядя куда-то в сторону, потом снова посмотрел на меня и спросил, - все сайхи дружат так, или это твои собственные свойства?

- Я не хотела делать ей больно... - тихо и грустно сказала я.

- Не так, - он покачал головой, не соглашаясь. - Ты не думала, что ей будет больно, потому что думала о чем-то другом. И в твоих мыслях не было места для ее чувств. Только для твоих собственных. В этом месте начинается владение другим человеком, как вещью, Алиса. Когда в тебе нет места для мыслей о другом человеке, ты не должна подходить к нему общаться. Если только ты не просишь конфиденцию.

- Так получается, потому что я никогда не могу сразу сказать, что на самом деле мне нужно, - вдруг поняла я. - А я просто хотела у нее спросить, что мне делать, если я не знаю, кто я...

Дейвин посмотрел на меня так, как будто я сморозила очередную глупость.

- Посмотри в зеркало. На тебе форма и знаки различия твоего подразделения. И хватит искать звезды в полуденном небе.

Вечером все той же насыщенной и богатой на события пятницы Дейвин решил поделиться с Полиной своими наблюдениями относительно Алисы. Описав поведение девушки со всеми подробностями, он задал озадачивающий его вопрос:

- И Полина, я ее не понимаю. Она одновременно не хочет и хочет внимания князя. Может быть, ты знаешь, что это с ней происходит и почему?

Первые три фразы, просившиеся на язык, Полина проглотила. В них были и зависимое поведение, и нарциссическая позиция, и истерические проявления, и еще ряд не менее грустных для Алисы определений. Но граф хотел понятной ему конкретики, так что для профессиональной ругани было не время и не место.

- Дейвин, это всего лишь ревность. Алиса считает, что недостаточно хороша для того, чтобы ей уделяли внимание. У нее одновременно две беды: она слишком хочет внимания и поддержки и слишком мало верит в то, что может их получить, что имеет право на то и на другое.

- Но Полина, это же бессмысленно! Во-первых, у нее это и так есть, во-вторых, можно же просто попросить. И тогда все будет ясно - да или нет. И можно не мучиться.

- Ей это не поможет, Дейвин. Она заранее знает, что нет, даже если да.

- Но ей же самой это не нужно! Она же все еще замужем, и неважно, что он... гм...

- Я поняла, - кивнула Полина. - Так вот, одно другому совершенно не мешает. Любить и ревновать - разные вещи.

- Какие вы все-таки сложные, - вздохнул Дейвин.

- Ну все-таки не все настолько сложные. Вот например та журналистка, про которую вы все тут старательно молчите, а местные втихую обсуждают - это большая удача князя. Как, кстати, и его дружба с Эльвирой Клюевой. С ними ведь таких сложностей нет, правда?

- Ну... - Дейвин предпочел замять тему про сложности Димитри с его женщинами. - Полина, прости, я не понимаю, в чем же тут везение? Вторая вообще не в границах края, и вернется нескоро, а первая предпочитает настолько странный формат общения, что князь иногда даже рискует своими планами на день.

- Ты пока не видишь, - еле заметно улыбнулась она. - Но увидишь. Еще до весны.

Дейвин был озадачен. Полина была едва не единственным человеком в крае, видевшим эту очень личную ситуацию наместника настолько оптимистично. Для всех остальных роман князя заслуживал самого пристального внимания хотя бы местных безопасников. И молчали они только потому, что их мнения никто не спрашивал, а после инцидента со следователями из Фрунзенского РУВД не считали безопасным давать советы и рекомендации. Хотя при каждом упоминании очередной неформальной прогулки князя по городу они кривились и нечленораздельно шипели что-то неодобрительное.

Не больше радости проявляли и доверенные лица наместника из саалан. Мало того, что Димитри был согласен оставаться со своей дамой на ночь в общежитии Университета и терпеть ее неудобную кровать. Мало того, что он старательно держал при себе все намерения ее переодеть, подарить ей драгоценный камень размером с солонку или вывезти в большой Саалан если не погреться, то хотя бы угоститься экзотическими фруктами и рыбой, но принимал ее странные подарки. Он гулял с ней по всем доступным крышам и проходным дворам, ходил на экскурсии с живогородцами и узнавал город с лучшей непарадной стороны, а потом, шокируя городских баронов, указывал им на недочеты во вверенных им районах города. Но и это было не все. Димитри уже успел спросить у Полины после одной из таких прогулок, где почитать про местных старых богов, и почему их именами называют некоторые светила. Кроме Айдиша, об этом никто не знал, и одно это, пожалуй, могло бы встревожить досточтимых не меньше, чем все остальное беспокоило местных коллег Дейвина. Сам граф был настроен философски и не видел в происходящем ничего опасного или тревожного, кроме дезорганизующих моментов, связанных с Ингой. А в остальном девушка, как и Эльвира Клюева, предыдущая милая подруга князя, была человеком дела, хотела быть на хорошем счету у своих учителей и успешно завершить обучение, и не пыталась использовать дружбу с князем ради каких-то сомнительных выгод. Дейвин уже знал от самого Димитри, что Инга знает о вероятном течении процесса и о том, что князь может не вернуться в край. Знал он и ее ответ ему. Она сказала, что ближайшие два года телефонный номер менять не собирается, так что все в его руках. С точки зрения графа, это было уже несколько за гранью приличий, такое провоцирующее поведение с любовником если и было допустимо, то совершенно точно не в первый год связи. Полина выслушала это его замечание с интересом, и после этого разговор перешел к обсуждению этикета неформальных, личных и интимных отношений в культуре саалан. Граф отвечал с удовольствием, хотя и был несколько удивлен неожиданным поворотом темы. Вечер у обоих, в кои-то веки, прошел за милой болтовней на приятные темы за чашкой чая.