Страница 26 из 38
Гармонист, наконец, выдохся и замолчал.
- Как вообще жизнь? - миролюбиво спросил Загреб-ский. - Стана тебя до сих пор привечает?
- Куда она денется, - хвастливо проворчал красноборо-
дый гном. - Я ж в койке любому фрицу сто очков форы дам. За мной бабы по пятам ходят - что в русланде, что в дойчланде...
- Она все так же в пекарне работает?
- Вон ее пекарня, - гармонист недовольно дернул бородой в сторону реки. - Как с ума сошла с этой лодкой дурацкой. Чуть день свободный - весло под мышку и впе-ред...
Под плотиной в облаках пара двигались фигуры бай-дарочников. Они закончили тренировку и складывали лод-ки в эллинг. Одна из спортсменок сняла шлем, и ее волосы слипшимися прядями упали на плечи. Девушка что-то невнятно прокричала и помахала рыжему рукой. Шум воды, льющейся через плотину, заглушал все звуки.
Алик отошел в сторону и сказал в телефон несколько слов. Гармонист бросил окурок, притопнул, согреваясь, ногами и вскинул на плечо потрепанный "Вельтмейстер". Пальцы привычно пробежали по ладам, и над густо парящей водой снова поплыл полонез Огинского.
Спортсмены, заперев эллинг, потянулись в раздевалку. Через минуту на причале появилась Мила. Она получила от стоящего у парапета Алика утвердительный кивок и вслед за последней байдарочницей скрылась за железной дверью.
Мила вернулась к "опелю" через полчаса. У нее были мокрые волосы и хмурое лицо.
- Поехали, - сказала она сердито и сильно стукнула
дверцей.
- Опять облом? - сочувственно спросил Загребский. - Я так и думал.
- Это почему же?
- Станка всегда была природным человечком. И воду всю жизнь любит - то плавает, то байдарит...
- При чем тут это?
- При том, что она никогда не стеснялась раздеться, даже девочкой. Сколько раз вместе загорали. У нее на теле ни пятнышка...
- Что ж ты раньше молчал! - глаза Милы потемнели от гнева. - Зачем мы тогда перлись в этот Бамберг? Какого черта я мылась в этом дурацком душе?
- Я думал, заедем на всякий случай. По дороге в Карлсбад крюк небольшой, а раухбир под хиршбратен еще никому не вредил...
- Ах ты, гад рыжий! Меня там за лесбиянку приняли, когда я вокруг этой Станы голышом вертелась, а ты в это время об оленьих бифштексах мечтал?
Алик, предотвращая драку, схватил Милу в охапку. Загребский, опасливо оглядываясь, покатил по набереж-ной.
Глава XII. Поединок в гейзере
Узкая дорога петляла по лесу среди осевших сугробов. "Черт его знает, - в который раз размышлял Алик. - Вроде и породы деревьев те же, а лес какой-то другой. Снег у них чище, что ли..."
- Мы еще в Германии или уже в Чехии? - спросила Мила.
- Границу должно быть заметно, - осенило Алика. - В Германии везде просеки проложены, сушняк подобран. Не лес, а парк культуры и отдыха. А в Чехии, наверное, как в России - сказочная чаща, бурелом...
- Проще говоря - бардак, - хмыкнул Загребский.
- Ничего подобного, - возразила Мила. - Немцы, конеч-но, чистюли, и порядок у них во всем, но ведь это от недо-статка воображения. У них все происходит предельно ра-ционально, то есть всегда одинаково. А творчество - про-цесс бесконечно разнообразный, не терпящий повторе-ний...
- Знакомый российский софизм, - Загребский энерги-чно работал рулем на крутых поворотах. - Типа, вдохно-вение не выносит заданных рамок, а значит, там, где нет порядка, там и есть вдохновение. На этом логическом перевертыше основывается вся ваша самовосхваляемая российская духовность.
- Ты это брось, - Мила с заднего сиденья ущипнула во-дителя за ляжку. - Наша российская духовность веками складывалась. И не тебе - эмигранту безродному - о ней су-дить.
- Миледи, да я же не против, - засмеялся Загребский. -
Наслаждайтесь свой духовностью сколько хотите, только прекратите развозить ее по окрестным странам на броне-транспортерах.
- Ишь чего захотели! Со вчерашними фашистами рас-слабляться нельзя. Слыхал, что наш президент сказал? Русского медведя на цепь не посадишь и под американский гимн плясать не заставишь.
- Уж если юные россиянки так думают, то вождю ва-шему бессменному ничего другого не остается, кроме как исполнять волю народа.
- Вот и заткнись, - Мила обворожительно улыбнулась в зеркале и снова попыталась ущипнуть Загребского, но тот оказался начеку и зажал ее руку в своей.
- Пусти, черт рыжий! - взвизгнула Мила.
- Не пущу. Медведь понимает только язык силы.
- Ах так...
Мила свободной ладонью с размаху залепила Загреб-скому глаза. Завизжали покрышки, машина пошла юзом и съехала задними колесами в кювет.
- Ты спятила? - Алик схватился за ушибленный висок. - Ты же нас чуть не угробила!
- Пусть знает, что бывает, когда с медведем на языке силы разговаривают, - гордо произнесла Мила.
- Бывает всегда одно и то же, - Загребский, кряхтя, выбрался из машины. - Вы готовы и всех вокруг, и самих себя укокошить, лишь бы насолить бездуховному Западу. Да и Востоку тоже... Врагу не сдается ваш гордый варяг... А ну, беритесь сзади.
Втроем они вытолкали машину на шоссе. Прогноз Алика оправдался: Чехия встретила их полуразрушенным путепроводом и заброшенной фабрикой. Но язвы недостро-енного социализма скоро сменились лесистыми холмами по берегам глубокой долины Теплы. Склоны весело пестрили разноцветными крышами, ажурными фасадами и шпиля-ми фольварков. Ни облупившаяся штукатурка заброшен-ных усадеб, ни колдобины на дорогах не могли нарушить очарования этих мест.
Компаньоны запарковали машину и по брусчатой набережной, уставленной рядами сувенирных киосков, добрались до главного павильона гейзерной колоннады. Гулкий зал со стеклянными стенами наполняло журчание и бульканье десятков источников. Вода с отчетливым запахом серы стекала из блестящих хромированных коло-нок в маленькие круглые бассейны с подтеками ржавчины. К высокому стеклянному куполу взлетала струя главного гейзера.
По залу бродили посетители, потягивая минералку че-рез отверстия в ручках плоских фаянсовых кружечек. Кружки продавались тут же с лотков.
Загребский, вглядываясь в лица лоточниц, обошел опадающий водяным флером гейзер.
- Вон она - Терезка, - кивнул он в сторону высокой продавщицы в полосатой вязаной шапочке.
Девушка сосредоточенно расставляла на стеклянном столике фигурные флаконы с ароматической солью.
- Какими судьбами, Загребуша? - она удивленно под-няла брови.
- Случайно, Тери. Ехали с ребятами мимо, да и завер-нули водички здешней отведать. Гастрит малость подле-чить.
- Хочешь стаканом минералки нейтрализовать бочку водки и цистерну пива?
- А вдруг поможет? Не зря же тут Федор Михайлович регулярно оттягивался, царство ему небесное...
- Он сюда не ездил, - вмешался Алик. - Вяземский приезжал, Гоголь лечился...
- Достоевский тут бывал, - возразила Тереза. - Но ему здесь не нравилось - слишком мало игорных домов.
- Это он вам лично сообщил? - усмехнулась Мила.
- Я вам в экскурсоводы не нанималась, - отрезала Те-реза и демонстративно повернулась к Алику. - Хотите что-нибудь приобрести? Купите жене ароматическую соль. Бу-дет после ванны благоухать, как майская роза.
- Вообще-то, она мне не жена... - пробормотал Алик.
- Ну, любовница - какая разница? А еще лучше, купи-те и жене, и любовнице - решите разом проблему сувени-ров. Только берите разные.
- Почему?
- Чтобы не пахли одинаково, иначе они вам обе быст-ро осточертеют. Собственно, эта, - Тереза ткнула пальцем в сторону Милы, - вам, похоже, и так уже надоела. Пора девчонку менять. Купите ей кружечку за четыре евро в качестве прощального подарка.
- Тери, что ты несешь, - поморщился Загребский. - Мила, не обращай внимания.
- Ничего, пусть продолжает, - глаза Милы затумани-лись от бешенства, - даже интересно.
- О, терпеливая попалась, - удовлетворенно хмыкнула Тереза. - Небось замуж за этого теленка метишь, мармелад-ка кудрявая?