Страница 16 из 38
- Мой валлис неплох, как я погляжу, - расплылась в улыбке Астрид. - Вместе с этим, - она кивнула в сторону стойки, - из остатков прошлогодней сливы перегоняли.
Юный бармен несмело осклабился.
- Правда, помощник из него неважный - все норовит под юбку залезть. Неугомонный, как кролик...
Хозяйка засмеялась каким-то особенным придушен-ным смехом. Молодой человек густо покраснел и принялся
усиленно перетирать и без того чистые бокалы.
Малиновые жилеты, как по команде, осушили рюмки и синхронно покачали головами. Астрид заспешила в кухню. Через несколько минут она выкатила столик с дымящимися тарелками. Ее выпяченный необъятный зад, обрамленный колоколом кринолина затмевал льющийся из окна и без того неяркий зимний свет.
- Ты уверена, что у тебя есть белье ее размера? - с тревогой спросил Загребский.
Мила неуверенно пожала плечами.
Тем временем Астрид расставила на столе тарелки с айсбайном. На каждой из них, блестя румяной шкуркой, лежала запеченная свиная рулька с торчащей косточкой, похожая на маленькую гаубицу. Сбоку высилась горка кислой капусты и поджаренного на смальце картофеля. Каждая из салютующих с тарелок косточек была обращена к правой руке едока, и все они располагались на столе строго параллельно, под одним и тем же углом. Порядок казался идеальным, тем не менее один из гостей смотрел на хозяйку с вопросительным ужасом. Астрид спохватилась и развернула его тарелку на пол-оборота.
- Давно бы так, - пробурчал владелец неверно сориен-тированной порции.
- Тебе, Лукас, надо обязательно быть не таким как все, - ехидно заметил его сосед, поглаживая пышные, как у пожарного, усы. - Оставался бы левшой у себя дома, а в приличном обществе мог бы и правой поесть - не отсохла бы.
- Горбатого могила исправит, - рассудительно добавил сидящий напротив седобровый костистый крестьянин. - Но и Асти хороша. Покойный Гюнтер за сорок лет ни разу Лукасу неправильно тарелку не поставил.
- Порядка не стало, когда он на иностранке женился, - едко заключил Лукас.
- Зато она придумала рулетку, - возразил усатый. - Такого больше нет нигде во всем кантоне. Везде только в карты играют...
- Житья не стало из-за этих иностранцев, - запальчиво перебил его румяный старичок, косясь в сторону лже-коммивояжеров. - Так и шастают по батюшке-Рейну сверху донизу.
- Не горячись, Тео, - примиряюще сказал седобровый. - Теперь порядка все равно нигде нет. Удивляюсь, как еще до сих пор коровы доятся и куры несутся.
Мила ловила на себе неодобрительные взгляды.
- О чем они говорят?
- О нас с тобой, конечно, - вздохнул Загребский. - Чу-жаки - любимая тема крестьян всего мира. У них в центре мироздания находится собственная деревня, а все, что вокруг - это враждебное окружение...
- Вы обедать-то будете? - Астрид, шурша оборками,
собирала посуду.
- Нам бы по делу поговорить.
- Я все равно занята, пока они едят. К тому же, один айсбайн остался, хоть и подгорелый сбоку...
- Ты его небось для кролика своего прыщавого припа-сла, - прозорливо заметил Загребский.
- Обойдется жареной колбаской, - махнула расшитым рукавом Астрид. - А то разжиреет, как ты, и будет уже не кролик, а боров. Ты партнершу свою деловую хоть раз в неделю ублажаешь?
Загребский ожидая бурной реакции Милы, нервно приподнялся на стуле, но та лишь кротко промолвила:
- Херр Загребский - мужчина что надо, не сомневай-тесь. Как увидит меня в "Андромахе", сразу в сексуального маньяка превращается. Правда, Schnucki*?
Загребский неуверенно кивнул.
- Что еще за "Андромаха"? - подозрительно спросила Астрид.
- Новейший итальянский бельевой бренд. Создан не для анорексичек подиумных, а для реальных женщин, вроде нас с вами. Там такие прошвы и кружева - любого мужчину с ума сведут...
- У вас все равно размера моего нет, - вздохнула Астрид.
- Найдется, - убежденно сказала Мила. - У нас есть об-________________________________
*Schnucki - дорогой (нем.)
разцы на резинках с крючками сбоку. Надо только приме-рить.
- Все равно я ничего не куплю, - упрямо покачала го-ловой Астрид. - Я сама панталоны шью. Из старых скатер-тей.
- Если вам подойдет, получите комплект бесплатно. Я только фото сделаю.
- Еще чего! - возмутилась Астрид. - Не хватало мне еще из-за пары трусов голой фотографироваться.
- Лица не будет видно. Только ваши великолепные бед-ра в нашем замечательном белье. Мы выпускаем специаль-
ный каталог с фотографиями моделей размера плюс. И вы помимо бесплатного белья получите гонорар...
- Ладно, я подумаю. Мне пора десерт подавать. И к ру-летке готовиться.
- Какой рулетке?
- Увидите...
Астрид устремилась в кухню и вскоре вернулась с кру-
глым ежевичным тортом. К каждому куску торта полагалась рюмка вишневой водки - кирша.
- Где же мой айсбайн? - спросил Загребский, когда хозяйка закончила сервировать десерт для малиновых жи-летов.
- Прости, Загер, - Астрид сконфуженно потупила взор. - Пока мы тут про белье трепались, этот кролик его схрум-кал. Одна косточка беленькая осталась. Прибила бы гаде-ныша. Кирша хотите?
Мила, зажав рот ладонью, помотала головой. Загреб-ский мрачно кивнул. Астрид поставила перед ним рюмку вишневки и снова удалилась.
Тем временем малиновые жилеты покончили с трапе-зой и проявили неожиданную активность. Каждый из них вынул из жилетного кармана монету в два евро и положил ее решкой вверх справа от себя. Лукас упрямо шлепнул металлическим кружочком слева. Прыщавый бармен обошел гостей и, вежливо улыбаясь, собрал монеты в старую войлочную шляпу. "Рулетка, рулетка", - прошеле-стело по столовой. Гости потирали руки. Их возбужденные взоры были устремлены на освещенный пятачок перед барной стойкой. Наступила напряженная тишина.
Наконец кухонные дверцы распахнулись, и в дымном световом конусе, словно в луче софита, появилась Астрид. Ее было не узнать. Вместо нелепого средневекового наряда на хозяйке гостиницы была надета белая мужская рубашка и красные, в обтяжку лосины. Гости одобрительно загудели.
Лицо и грудь женщины оставались в тени, и ее ярко освещенный невероятный зад, казалось, жил отдельной от своей хозяйки жизнью. Он светился в полумраке зала, слов-но гигантский помидор. Малиновые жилеты восхищенно крякали.
Когда волна восторгов пошла на убыль, бармен про-возгласил:
- Господа! Делайте ваши ставки!
Лукас первым выбросил руку:
- Сто восемьдесят один!
- Сто восемьдесят восемь! - молодецки гаркнул облада-тель усов пожарного.
- Сто восемьдесят три! - возбужденно выкрикнул румяный Тео.
Юный бармен с выпирающим после съеденного айсбайна брюшком тщательно записывал озвученные циф-ры. Когда высказались все участники действа, юноша зачитал список вслух, сверяя номера. Малиновые жилеты кивали головами, подтверждая свои ставки. Мила и Загребский недоуменно переглядывались.
Тем временем зазвучало па-де-де из "Щелкунчика". Астрид поставила ступни в третью позицию, вытянулась и сомкнула ладони над головой. Прыщавый бармен покинул стойку и вступил в световой круг. В его руке ослепительно блестела, посылая в зал быстрые зайчики, хромированная измерительная рулетка. Юноша опустился на одно колено и скотчем закрепил конец разграфленной ленты на мощном бедре своей повелительницы. Затем он выдержал паузу и, чинно ступая в такт музыке, обошел вокруг обтянутого огненной тканью необъятного зада, разматывая на ходу рулетку. Убедившись, что лента по всему периметру плотно прилегает к телу хозяйки, молодой человек перехватил ее двумя пальцами в том месте, где она наложилась на нулевую отметку, и поднес к глазам.
- Сто восемьдесят четыре сантиметра! - голосом цере-монимейстера провозгласил бармен и отлепил скотч. Лента с треском влетела в блестящую коробочку.
Юноша вернулся к стойке, поглядел в список и торжественно произнес:
- За последнюю неделю обхват бедер госпожи Астрид увеличился на два сантиметра. Победителем объявляется господин Тео, чья ставка оказалась наиболее близкой к истинному результату.