Тиора

Многие копты держали свое подсобное хозяйство: кур, индюшек, поросят и даже коров. Свиней в основном кормили пищевыми отходами, которых в общем мусоре оставалось более чем достаточно. Марк рассказывал хозяевам, что сам вырос в российской деревне, и они с матерью также держали множество точно такой же живности, которая давала им мясо, молоко и яйца — необходимое условие для выживания в сельской местности. Эта информация еще больше вызывала уважения к парню со стороны коптов, который не понаслышке знал всю «кухню» такой жизни. И учитывая тот факт, что парень приехал из России, где христианство было одним из столпов культуры, и был крещен, то о нем прошел слух по всему Маншияр-Насир, и везде его встречали очень благодушно.

Также юноша наблюдал целые голубиные фермы на крышах этого квартала. Это было нечто вроде хобби у местных жителей — разводить голубей. Иногда из них даже готовили достаточно вкусные блюда, и Марка угостили одним из таких.

— На вкус, как курица, — пробуя еду, отозвался тогда парень, на что угощавшие его люди только засмеялись.

Он стоял на крыше с другими подростками и взрослыми мужчинами и размахивал длинной палкой, направляя стаи выпущенных птиц. В тот момент он вспомнил пару строк из детской русской сказки в стихах:

Жизнь холопу — лень и одурь.

Голубей гоняет — лодырь!

Марк громко засмеялся и продолжил это нехитрое занятие с местными подростками.

— Влад, хватит уже, чего ты там копаешься? — сварливо раздался недовольный голос Алисы.

Марк поднял голову и буквально опешил. Неподалеку в толпе он увидел ее светловолосую голову, мелькавшую и выделявшуюся среди множества темных голов местного базарного народа. Тот, кого она назвала Владом, плелся за ней с какой-то сумкой на плече. Он был с нее ростом, щуплый, худой и казался тщедушным на ее фоне. Сама же Алиса раздобрела (Марк слышал, что она вышла замуж и родила ребенка), раздалась в бедрах и в животе, лицо ее стало округлым с наметившимся маленьким вторым подбородком. Она сильно потеряла в прежней своей красоте, которая некогда так пленила парня. Юноша о ней не вспоминал все это время. Для него это были дела давно минувших дней, так как у него самого уже была девушка, и затем впоследствии жена, любовь к которой намного сильнее затмила любовь школьную.

Сейчас же Марк смотрел на Алису с некоторой усмешкой, и, глядя, как она властно подгоняет мужа (ее характер и в школе особо не отличался ангельскими чертами), думал о том, что когда-то он полюбил явно не ту девушку. Теперь же он был рад, что не был на месте ее нынешнего мужа.

Внезапно к Марку пришла забавная идея. Клиентов было немного, и парень решил, что можно попросить у египтянина отлучиться. Тот в свою очередь сидел и скучал в углу лавки, читая какую-то книгу.

— Саиб, у меня к тебе просьба, — улыбаясь, сказал Марк.

Он уже говорил в большей степени по-арабски в быту, если конечно не нужно было переходить на более сложный уровень, который был ему еще не по силам.

— Что такое? — тот поднял взгляд из книги и уставился на парня.

— Мне нужно ненадолго отлучиться, если ты не против.

Саиб посмотрел на него внимательно и произнес:

— Если действительно надо, то можешь, конечно, отлучиться, клиентов сегодня немного.

— Спасибо. Я просто увидел знакомых и хочу кое-что провернуть, — с этими словами Марк заговорчески подмигнул арабу, на что тот с заинтересованностью приподнял одну бровь и улыбнулся краем рта.

— Вот как.

— Да. Я потом тебе все расскажу подробно. Видишь вон ту девушку в шортах и футболке со светлыми волосами? С ней еще идет парень с сумкой. — Марк кивком указал на них.

— Значит знакомые твои, говоришь? Хочешь удивить их. Ну, давай, удачи, — усмехнулся Саиб. Все это его явно забавляло не меньше, чем юношу.

Марк быстро ушел в подсобное помещение и минуты через три вынырнул оттуда в полном облачении парня-бедуина. Египтянин аж крякнул, понимая, что юноша явно собирается провернуть какой-то розыгрыш. Он махнул ему рукой с прикрытой книгой, и Марк, коротко усмехнувшись, скрылся в толпе, преследуя свою цель.

Они продвигались в толпе достаточно медленно. Было очень жарко, и Алиса уже десять раз пожалела, что согласилась на эту вылазку в старую часть Каира в Хан аль-Халили из прохладного отеля. Муж, который предложил ей эту авантюру, шел за ней следом, думая примерно о том же, потому как успел наслушаться всякого от супруги за все это время.

— «Давай, будет интересно, это же самый большой восточный базар Африки», — передразнивала его Алиса, обмахиваясь платком. — В принципе, тут, конечно, неплохо, есть что посмотреть и что купить, но можно было выбрать менее жаркий день или хотя бы время суток.

— Ну, ладно, виноват, чего уж там, зато сувениров купили для твоей мамы, — последнее слово он произнес с некоторым напряжением, закатывая глаза, пока не видит жена.

— Ты поговори мне, — ядовито процедила она.

Внезапно справа раздался какой-то шум, и с ближайшего лотка посыпались яблоки, а затем прямо перед Алисой мешком свалился парень-араб. Она взвизгнула от неожиданности, прижимаясь спиной к супругу. Барахтаясь в пыли, юноша приподнял голову, затем резко вскочил, обернулся, и на брань хозяина лотка отозвался быстрыми беглыми фразами на арабском, осыпая того громкой руганью на весь базар.

— Влад, он меня чуть не сшиб, — промямлила Алиса.

Парень-бедуин развернулся к ней пыльным лицом с грязными потеками пота на правой щеке. Его лицо было открыто примерно на две трети, и платок прикрывал лишь часть рта и левой щеки. Он отряхнул грязноватую галабею, и извиняющимся тоном быстро пролепетал на ломаном русском с сильным акцентом:

— Простить меня, моя госпожа, не заметить вас. Вы русский. Хасим услышать ваш язык.

— О, ты, значит, говоришь по-русски, — отметила Алиса.

— Да, моя госпожа, Хасим знать русский, Хасим много всего знать, он здесь жить всю жизнь и много общаться с русский. А еще Хасим лучше всех знать Хан аль-Халили и помочь вам найти, что вы хотеть, моя госпожа, — глаза парня засветились, и он уставился на девушку преданными собачьими глазами.

Алисе показались эти глаза как будто знакомыми, но она тут же отбросила эту глупую мысль. Ей польстило обращение «моя госпожа», и, улыбнувшись, девушка произнесла:

— Значит, Хасим, может показать нам действительно интересные товары?

— Да-да, моя госпожа, — закивал парень, — Хасим покажет, иначе вы заблудиться здесь. Хан аль-Халили — большой сук, легко заблудиться. Помогать часто туристам найти самое интересное. Пойдемте.

С этими словами он учтиво поклонился, вытягивая правую руку в направлении ее хода. Алиса довольно хмыкнула. Все это ее забавляло, и даже отвлекло от жуткого дневного зноя.

— Я же говорил тебе, будет интересно, — проговорил Влад из-за ее плеча.

Они шли вдоль рядов среди людей, и Хасим постоянно рассказывал что-либо о рынке и местных людях, быстро тараторя на своем режущем уши русском языке и отгоняя назойливых детей-попрошаек, стайками шныряющих по базару и пристающих к туристам. Периодически Алиса останавливалась, чтобы посмотреть заинтересовавшую ее вещь, вертя очередную безделушку в руках. Хасим на ходу перекидывался несколькими фразами с торговцами, а порой вступал в ничем не оправданную перебранку из-за какой-нибудь ерунды. В какой-то момент он стянул с лотка персик, откусил его и демонстративно выплюнул, выбросив плод. На удивленный взгляд Алисы он ответил:

— Плохой персик. Хасим показать вам хорошие фрукты, если вы хотеть.

— А у Хасима есть жена, дети или просто женщина? — с любопытством спросила Алиса.

Парень рассмеялся, почесывая затылок.

— Нет, Хасим — свободный человек, ему не надо жена. Жена много проблем, ругать, требовать деньги. Так хорошо, без жена.

— Как я тебя понимаю, — тихо пробурчал Влад, таща сумку на плече, на что поймал злобный взгляд супруги.

— Хасим когда-то любить, тогда ходить в школу, быть маленький мальчик.