Тиора

— Огромное спасибо, — лицо Марка просияло. — Этого больше чем, достаточно. Я несильно вас стесню?

— Нет, нет, что ты, — заулыбалась женщина. — Мы едем к нашим родственникам в Оничу. Так что у нас с едой проблем не будет.

— Онича?

— Да. Это такой город, — ответила она. — Вот, держи.

Женщина дала Марку пакет с разной едой и парой бутылок питьевой воды.

— Не знаю даже, как вас благодарить.

— Успокойся, я, прежде всего, мать. И, уверена, твоя мать сделала бы тоже самое для парня или девушки, оказавшихся в беде. Она, наверное, очень переживает.

— Да. Поэтому, как только попаду в Лагос, сразу же свяжусь с ней. Я думаю, она там места себе не находит, — сказал Марк, перед глазами которого пролетел образ самого родного человека, женщины, которая действительно сейчас не находит себе места.

Юноша поежился от этой мысли. Надо срочно с ней связаться. Она точно уже седая. Пустился в такую авантюру и пропал. Парню стало не по себе.

— Вот я о чем и говорю, — проговорила женщина.

До города Онича было около трехсот километров, но несколько часов в пути пролетело незаметно в разговорах. Марк рассказывал о России, спрашивал о жизни в Нигерии. Нигерийцы, особенно женщина, были словоохотливы, многим делились, как радостями, как и горестями, и в итоге оказалось, что этих людей, в общем-то, волнуют те же проблемы, что и людей в родной стране Марка. Конечно, это не было новостью, но слишком уж многое было идентично.

Юношу высадили перед городом. Он рассыпался в благодарностях перед этими простыми отзывчивыми людьми.

— Вон в ту сторону направляйся. Кто-нибудь подберет также, — сказала женщина. — Удачи, Марк! Не расстраивай маму.

— Не буду, — юноша поднял указательный палец вверх, и его лицо расплылось в широкой искренней улыбке. — Спасибо вам большое! Доброго пути, друзья!

Парень попрощался с молодым человеком и с его же женой, и они весело помахали друг другу руками. За спиной Марка было чуть более трети пути. Снова автостоп, снова в дороге. Провизии, находившейся в пакете, парню хватило бы дня на два точно, а то и на три, если грамотно растягивать, поэтому вопрос о еде теперь отпадал, что сильно упрощало задачу.

Несколько раз Марку удавалось поймать по пути небольшие грузовики и легковые автомобили с болтливыми водителями, которые все так же удивлялись странному белому парню, путешествующему одному, налегке, в этой местности. Юноша все время рассказывал историю про группу экологов, от которой он отбился, и каждый раз его рассказ звучал чуть по-другому, обрастая все новыми и новыми деталями. В итоге получилось несколько достаточно разных историй, в которые все достаточно легко верили.

Одну ночь Марк даже умудрился переночевать в движущемся транспорте, относительно неплохо поспав. Через день после ухода из деревни пигмеев, утром, юноша прибыл в Лагос.

Этот город, второй по численности населения в Африке после Каира, был огромен. Множество темнокожих людей сновали тут и там, спеша по своим делам. Юноше нужно было преодолеть еще достаточно большое расстояние, чтобы добраться до порта, с деньгами же были проблемы. Кроме того, стоило держать ухо востро, так как здесь наблюдался очень высокий уровень преступности, и одинокому белому парню могло не поздоровиться, даже если учесть тот факт, что у него ничего нет.

Марк прошел немного по улице среди низких одно- и двухэтажных домиков и увидел автобусную остановку, на которой стояло множество людей.

«Что ж, придется рискнуть, попробуем проехаться «зайцем», — решил он, — «иначе я не доберусь в порт и за целый день».

Юноша подошел к остановке и, выбрав глазами из толпы женщину в легком цветастом платье и с таким же цветастым платком на голове, повязанным на местный манер, и с ребенком на руках, подошел к ней. Он осторожно обратился к девушке, спрашивая, как ему добраться до порта. Та сначала недоуменно уставилась на парня, но затем, оправившись от удивления (все же нечасто увидишь в этих местах белого юношу одного, да еще и одетого в обычную грязноватую одежду), сказала на неплохом английском:

— Сейчас подойдет автобус, сядешь вместе с нами. Он едет в район недалеко от порта Апапа.

— Спасибо большое, — поблагодарил ее Марк, лучезарно улыбаясь, как он это умел.

Девушка тоже улыбнулась. Видно было, что она уже смягчилась и не относилась к парню с опаской и подозрительностью. Автобус подъехал спустя десять минут.

Как оказалось, «зайцев» в этих краях присутствовало достаточно, Марк был неодинок в своем стремлении проехаться задарма. Салон автобуса был заполнен людьми битком. Стояла невыносимая жара. Девушка с ребенком на руках стала рядом с Марком, держа еще и пару пакетов, по виду довольно тяжелых. Юноша сразу же перехватил их и сказал:

— Я подержу, вам неудобно.

В ее взгляде сначала промелькнула уже устоявшаяся в этих местах подозрительность и недоверие, но она быстро сменилась на благодарность. Белый парень не вызывал опасений своим поведением, да и было в нем что-то располагающее к себе, что не давало повода подозревать его в воровстве.

— Спасибо, — проговорила она, поправляя одежду на младенце и укладывая его как можно удобнее на руке. — Очень тяжело нести все вместе, да еще и в такую жару.

— Да, — согласился юноша, кивая головой.

Их автобус двигался сначала через пригород, а затем въехал и в сам город. Вокруг были низкие дома с потрескавшейся штукатуркой на стенах и местами ржавой кровлей на крышах. По улицам валялось много разного мусора, что было неудивительным явлением для африканского города, тем более такого большого, как Лагос. В Каире Марк наблюдал примерно такую же картину.

Лабиринт улиц был нескончаем. Повсюду ходили люди или двигались на стареньких велосипедах, легко пересекая дороги прямо перед транспортом в неположенных для перехода местах. Парню казалось, что здесь будто бы нет правил дорожного движения, и все ездят и ходят так, как хотят. Все это сильно напоминало Каир. Различия были лишь в архитектуре построек и внешности населения. Было ощущение, что Лагос — не город, а огромная деревня.

В какой-то момент их автобус выехал на длинный мост. Когда он преодолел уже примерно его половину, Марк увидел нечто, от чего ему стало не по себе.

— Что это? — спросил юноша, хмурясь.

— Этот район называется Макоко. Местные трущобы. Здесь в основном живут люди, которые приезжают из стран рядом с нами или из регионов Нигерии в надежде на лучшую жизнь, — ответила девушка.

— И это лучшая жизнь?

— Им кажется, что да.

Перед глазами Марка на огромной площади простиралась африканская Венеция. Целое поле одинаковых полуразвалившихся и покосившихся маленьких домиков, близко примыкавших друг к другу, устроилось на сваях в мелководье залива. Местные жители передвигались по «улицам» трущоб на лодках по воде. Водой, правда, это было назвать сложно. Черная масляная жижа с сильным едким запахом. Туда сливалось все. Вокруг плавал различный мусор от пластиковых и стеклянных бутылок и пакетов до грязных тряпок с налипшими на них волосами, грязью и всякой мелочью в виде полиэтиленовой упаковки от какой-либо продукции. Марк увидел, как одна женщина вышла из такого домика с ведром в руках, откинув старое одеяло, служившее дверью, и вылила прямо в воду возле своего жилища нечистоты. Кое-где виднелись небольшие клубы дыма, говорившие о том, что тут готовят еду. Дети бегали босыми ногами по полусгнившим разбитым доскам, кое-где соединенным ржавыми листами железа. Местами из темной жижи торчал целый лес неровных «пеньков» от сломанных свай, и лишь лодки лавировали между ними. Некоторые дома развалились совсем, зияя дырами и щетинясь вывороченными торчащими из них гниющими досками, и теперь лежали боком наполовину погруженные в воду.

Марк смотрел на всю эту картину, ужасаясь быту живущих здесь людей. Все же он отметил, что большинство из жителей района Макоко были одеты в чистую одежду, что создавало сильный контраст на фоне местного антуража и полнейшей антисанитарии.