Страница 6 из 16
– Есть просьба, – сказал Тихомиров.
– Давай, – отозвался Буянов.
– Тот раз мы пьесу смотрели… А писатель наш, местный. Может, пригласим для беседы с народом вместо лектора по семье и браку? Писатель все-таки!
Буянов задумался.
– А что! – одобрил он. – Мысль дельная. Сколько мы лекторов по семье ни приглашаем, все Клара Цеткин да Клара Цеткин и еще Август Бебель. А он парень молодой, современный. Пьесу серьезную написал. Приглашай. С оплатой не обидим. И если хочешь знать, это может стать лучшим ответом нашей общественности.
Тихомиров в черном пальто, черной шляпе и белом шелковом кашне был торжественно важен. Входя в театр, он приподнял шляпу, и вахтерша его беспрепятственно пропустила.
В приемной директора театра сидела молоденькая секретарша.
– Здравствуйте, – сказал Тихомиров. – Я из колхоза «Стальной конь». Наша общественность решила устроить встречу с писателем Скоробогатовым, пьесу которого мы недавно посмотрели.
Секретарша молча написала адрес на листке бумаги и протянула Тихомирову.
– Идите и пригласите к себе этого местного гения.
– Может, сначала позвонить? – засомневался Тихомиров.
– А у него нет телефона…
Дом был двухэтажным, еще довоенной постройки. Писатель жил в коммунальной квартире, на это указывали четыре кнопки звонков с табличками фамилий. Тихомиров позвонил. Писатель открыл сам. Был он в мягкой рубахе и спортивных шароварах и недоуменно смотрел на Тихомирова, по-видимому не понимая, зачем он понадобился этому торжественному человеку во всем черном.
– Я из колхоза «Стальной конь», – отрекомендовался Тихомиров.
Писатель жестом пригласил его войти. Комната была небольшой, из обстановки были стол, пишущая машинка, раскладушка, два стула и три книжные полки, поставленные одна на другую. Еще в одном из углов возвышалась какая-то кипа, прикрытая брезентом.
Писатель снял со стола машинку, сел на стул, а на второй пригласил сесть Тихомирова.
– Слушаю вас.
– Нам очень понравилась ваша пьеса «Еще не вечер», – сказал Тихомиров.
– Хорошая пьеса, – подтвердил писатель.
– Поэтому я и приехал к вам посоветоваться, – сказал Тихомиров. – По жизненно важным вопросам.
– А почему ко мне?
– Я понимаю так, – объяснил Тихомиров. – Если что болит в теле, идешь к врачам. К ухо-горло-носу. Или к урологу. А вот как жить человеку, какое правильное решение принять, тут тоже должен быть специалист. И это – писатель.
– Вы правильно считаете. Писателей в свое время называли «инженерами человеческих душ».
– Вот я и решил посоветоваться с вами, – сказал Тихомиров. – По поводу себя, по поводу жены, по поводу одной женщины и по поводу моей дочери.
Писатель окинул Тихомирова внимательным взглядом.
– Ни в одном глазу, – поняв значение этого взгляда, сказал Тихомиров. – Я вообще редко пью. По праздникам или за компанию.
– А может, вам все-таки в райком обратиться? – предложил писатель. – Они знают местные условия и могут дать более правильный совет.
– Нет! – подумав, отказался Тихомиров. – В райком ходят по другим вопросам, по которым есть твердые установки… Но вы не беспокойтесь. Мы вам заплатим.
– За что? – спросил писатель.
– За советы. Адвокатам же платят за советы.
– За советы я денег не беру. Правда, до сегодняшнего дня никто мне их и не предлагал. Ладно. Попробуем разобраться в ваших ситуациях. Вы посидите, я сейчас… – Писатель вышел в коридор.
Тихомиров слышал, как он стучал в соседнюю комнату. Там, по-видимому, никого не оказалось. Тогда писатель стал стучать в другую дверь. Ему ответил старушечий голос. Писатель о чем-то спросил.
– Громче говори, – требовала старуха.
– Червонец дайте, – громко сказал писатель. – Вечером верну.
– Не дам, – сказала старуха. – Прошлый раз три рубля почти неделю не отдавал.
– Евдокия Петровна! – почти кричал писатель. – Друг ко мне приехал, уважить я его должен.
– Сегодня твоя очередь коридор мыть и туалет. Почему не моешь?
– Помою, – пообещал писатель. – Выручи, Евдокия Петровна.
– Не дам. – И Тихомиров услышал, как захлопнулась дверь.
Писатель вернулся не то чтобы растерянным, но немного смущенным.
– Извините, – сказал Тихомиров. – Я так думаю, на сухую какой разговор? Может, я сбегаю, возьму чего?
– Нет уж, – сказал писатель. – Вы мой гость. Я вас приглашаю в ресторан. Пообедаем и все обсудим. – Писатель достал галстук, повязал его, пригладил углы воротника рубашки. – Пошли, – решительно сказал он. – Вперед и выше. Шире размах прыжков в воду.
На улице решительность писателя поубавилась. Он шел нарочито медленно, поглядывая по сторонам.
– Подождите меня минуту, – попросил он Тихомирова, бросившись к человеку на противоположной стороне улицы.
Тихомиров видел, как жестикулировал писатель, что-то доказывая. Молодой мужчина выслушал, засунул руку в карман, вынул оттуда мелочь и показал писателю. Писатель махнул рукой и вернулся к Тихомирову.
– Приятель, – пояснил он Тихомирову. – Почти друг.
Показалась вывеска ресторана, и писатель еще больше замедлил шаг.
– Извините. – Писатель, по-видимому, увидел еще одного приятеля.
Последовал короткий разговор, и приятель достал из кармана трехрублевку. Писатель вернулся к Тихомирову приободренным.
Меж тем вывеска ресторана все приближалась. Писатель еще замедлил шаги, особенно тщательно всматриваясь в каждого прохожего, но приятелей больше не попадалось. И тогда Тихомиров решился:
– Что же получается? Я отнимаю ваше драгоценное время, а вы меня еще к тому же ведете в ресторан. Нет! Пусть решит фортуна. – Он достал пятак. – Если орел, вы меня приглашаете, если решка, приглашаю я, а вы, соответственно, в следующий раз.
Тихомиров подбросил пятак. Пятак несколько раз подпрыгнул и лег орлом. Тихомиров бросился к монете и радостно сообщил:
– Решка!
И писатель вздохнул с облегчением.
– Ладно, – сказал он. – Через неделю я дам ответный обед.
Ресторан в эти предвечерние часы был почти пустым.
Официант расставил закуску, разлил водку.
– За знакомство, – сказал писатель. – Виктор, – и протянул руку.
– Александр Михайлович, – сказал Тихомиров. Они пожали друг другу руки.
…За окнами стемнело. В зале ресторана включили свет. На эстраде рассаживались музыканты.
Писатель отложил вилку.
– Значит, так. Приступаем к разбору вашей ситуации. Есть жена, дочь, и появляется другая женщина, к которой вы неравнодушны. Так?
– Не совсем так, – сказал Тихомиров.
– Тогда внесем уточнения.
И тут в ресторан вошла пара: молодая женщина и средних лет мужчина. Проходя мимо их столика, женщина небрежно кивнула:
– Привет, гений!
Писатель ничего не ответил и отвернулся, явно помрачнев.
– Знакомая? – осторожно поинтересовался Тихомиров.
– Жена, – ответил писатель и пояснил: – Бывшая.
– Красивая, – отметил Тихомиров.
– Красивая, – согласился писатель. – Но хотела жить, как все нормальные люди. А я ненормальный.
Тихомиров пристально посмотрел на писателя.
– С медицинской точки зрения я нормальный, – успокоил его писатель. – В общем, не получилась у нас жизнь… Видите ли, она была недовольна, что я мало зарабатываю.
– А зарплата у вас сколько?
– А нам зарплату не платят, – ответил писатель. – Написал, взяли – получишь. Не взяли – извините, сосите палец.
– Как же так? – удивился Тихомиров. – Это несправедливо. Вы же целый год работали. Так было только в колхозе, и то в самые голодные годы. Целый год работаешь, а получать нечего. А сейчас у всех зарплаты хорошие. Люди хорошо жить стали.
– Вот именно, – сказал писатель. – Поэтому она мне все время талдычила: иди работать в школу. Я ведь учитель по образованию. А может быть, я когда-нибудь напишу гениальную пьесу и стану знаменитым и богатым…
– Конечно, станете, – утешил его Тихомиров. – Раз так сильно добиваетесь, станете. А сейчас, значит, не очень получается?