Страница 4 из 11
— Я рада, что хоть кто-нибудь на этом рынке интересуется моими изделиями, — непреклонно ответила женщина, — Я вижу, что твоя приятная речь соответствует твоим волосам. Сколько тебе лет?
— Пятнадцать, — быстро ответил Мэттью.
Он начал перебирать склянки, его кольца клацали, когда он касался стекла и пробирок из дерева с золотом или серебром, параллельно болтая о своём отце и зельях фейри, о которых он читал.
— Ах, пятнадцать лет, и, смотря на тебя, это были именно летние поры. Некоторые скажут, что только мелкие реки могут блистать так ярко, — сказала женщина-фейри, и Мэттью посмотрел на неё, беззащитный ребёнок, удивлённый угрозой опасности.
Его улыбка на мгновение погасла. Но Джем не успел вмешаться, как улыбка вернулась.
— Оу, отлично. «У него нет ни гроша, а с виду он кажется миллионером. Чего же лучше?», — процитировал Мэттью, — Оскар Уайлд. Ты слышала о его работах? Я слышал, что фейри любят красть поэтов. Тебе точно стоит попытаться украсть его.
Женщина рассмеялась.
— Возможно, мы так и сделали. Ты хочешь, чтобы тебя похитили, милый сладкий мальчик?
— Я не думаю, что моей маме-Консулу это понравится.
Мэттью продолжал ослепительно улыбаться ей. На мгновение фейри была в замешательстве, но затем улыбнулась в ответ. Фейри могли быть колючими как шипы, потому что это было в их природе, а не из-за того, что они желали причинить вред.
— Это любовные чары, — сказала женщина-фейри, кивая на склянку, наполненную розовой сверкающей субстанцией, — для тебя бесполезно, прекраснейшее дитя Нефилимов. А это ослепит твоих врагов в битве.
«Я представляю, что оно так и сработает,» — сказал Брат Захария, изучая пробирку, полную угольного песка.
Мэттью не скрывал, что ему было интересно слушать о зельях. Захария был уверен, что сын Генри слышал о различных ингредиентах каждый день за ужином снова и снова.
— А это для чего? — спросил Мэттью, указывая на фиолетовый пузырёк.
— О, ещё одно зелье, которое не представляет никакого интереса для Нефилима, — пренебрежительно ответила женщина, — какая у тебя нужда в зелье, которое заставило бы сказать тебе правду того, кто примет его? Между вами, Сумеречными охотниками, нет секретов, я слышала об этом. Кроме того, у Вас есть Меч Смерти, чтобы доказать, что говорится правда. Но я бы назвала это жестокой мерой.
— Это действительно жестоко, — решительно согласился Мэттью.
Женщина-фейри выглядела почти грустной.
— Ты происходишь из жестоких людей, милый мальчик.
— Не я, — сказал Мэттью, — я верю в искусство и прекрасное.
— Однажды, ты станешь безжалостным.
— Нет, никогда, — настаивал Мэттью, — меня совсем не интересуют традиции Сумеречных охотников. Мне намного больше нравятся Жители Нижнего Мира.
— Ах, ты льстишь старой женщине, — сказала фейри, махнув рукой, но её лицо сморщилось от удовольствия, когда она снова улыбнулась, — Раз ты такой милый мальчик, подойди поближе, позволь показать тебе нечто особенное. Что ты скажешь о заключённых в бутылку звёздах, которые стоят целой жизни?
«Достаточно», — раздались голоса в голове Захарии. — «Сумеречные охотники не заключают сделок на свою жизнь,» — сказал Брат Захария, — «Не трать свои деньги и не заключай сделок с фейри. Ты должен быть осторожен на рынке. Они продают разбитые сердца, также как и мечты.»
— О, неплохо, — ответил Мэттью, — Смотри, дядя Джем! У этого оборотня свой книжный прилавок. Оборотни страстные любители почитать, ты знал?
Он рванул вперёд и стал заваливать бессчётным количеством вопросов женщину-оборотня в чопорном платье, которая приглаживала свои волосы и смеялась над чепухой, которую он молол. Неожиданно, внимание Брата Захарии привлёк тот самый маг, которого он искал.
«Жди меня здесь,» — сказал он Мэттью и пошёл к огню, возникшему под одной из железнодорожных арок, чтобы встретиться с Рагнором Феллом.
Пламя подпрыгнуло, порождая зелёные искры, которые подходили умному лицу мага и зажгли его белоснежно белые волосы, обрамляющие его рога.
— Брат Захария, — сказал он, кивая, — очень рад, но жаль, что у меня нет хороших новостей. Ну, ладно. Плохие новости словно дождь, а хорошие как молния, прямо перед ударом.
«Жизнерадостная мысль,» — ответил Брат Захария, его сердце ухнуло вниз.
— Я осведомился у нескольких источников по поводу информации, которую ты просил узнать, — сказал Рагнор, — у меня зацепка, но я должен сказать тебе — меня предупредили, что эти поиски могут закончится смертельным исходом: это уже произошло с несколькими. Ты действительно хочешь, чтобы я продолжил искать?
«Да,» — ответил Брат Захария.
Он надеялся на большее. Когда он встретил Тессу на мосту в этом году, она выглядела обеспокоенной, пока разговаривала с ним. Это был серый день. Ветер отбрасывал её каштановые волосы за спину, и перед ним было её лицо, которого могли коснутся проблемы, но не время. Иногда ему казалось, что её лицо было его сердцем, тем, что осталось от него. Он не мог много сделать для неё, но однажды он пообещал ей, что будет оберегать её от любого ветра. Он собирался сдержать хотя бы это слово. Рагнор Фелл кивнул.
— Хорошо, я продолжу поиски.
«Как и я,» — сказал Брат Захария.
Лицо Рагнора резко изменилось, он что-то увидел. Брат Захария обернулся и заметил Мэттью, который побрёл обратно, в сторону прилавка женщины-фейри с зельями.
«Мэттью!» — позвал Брат Захария, — «иди сюда.»
Мэттью кивнул и неохотно пошёл, поправляя свой жилет. Выражение тревоги на лице Рагнора усилилось.
— Почему он идёт сюда? Ты сделаешь это со мной? Я всегда считал тебя одним из самых разумных Сумеречных охотников, не то, чтобы это много значило!
Брат Захария изучающе посмотрел на Рагнора. Было необычно видеть колдуна взволнованным, ведь обычно он держался сдержанно и профессионально.
«Я думал, у тебя была длинная, очаровательная и полная взаимного уважения история с Фейрчайлдами,» — сказал брат Захария.
— О, конечно, — сказал Рагнор. — У меня длинная и очаровательная история, как не быть разорванным на куски.
«Что?» — спросил Захария.
Тайна была разрешена, когда Мэттью поймал взгляд Рагнора и просиял.
— О, здравствуйте, профессор Фэлл.
Он взглянул в направлении Джема.
— Профессор Фэлл учил меня в Академии прежде, чем я был исключен, очень исключен.
Джема проинформировали, что Джеймс был исключен, но он не знал, что Мэттью тоже. Он думал, что Мэттью просто предпочел последовать за своим парабатаем, так сделал бы любой, если бы мог.
— Твой друг с тобой? — спросил Рагнор и вздрогнул. — Кристофер Лайтвуд вне зоны? Наш рынок скоро охватит пламя?
— Нет, — сказал Мэттью, которого явно все это забавляло. — Кристофер остался дома.
— Дома в Идрисе?
— Нет. В лондонском доме Лайтвудов, но это далеко отсюда.
— Нет, не достаточно далеко, — заявил Рэгнор Фэлл. — Мне следует немедленно отправиться в Париж.
Он кивнул брату Захарию, вздрогнул, глядя на Мэттью и отвернулся. Мэттью помахал ему рукой.
— До свидания, профессор Фэлл! — крикнул он.
Он перевел взгляд на брата Захарию.
— Кристофер не хотел устраивать никаких несчастных случаев и огромный взрыв — моя вина.
«Понимаю,» — сказал брат Захария.
Брат Захария не был уверен в том, что он увидел.
— Ты должен знать Гидеона абсолютно хорошо.
Его быстрое сознание уже перескочило на другую тему.
«Это так», — сказал брат Захария. — «Он лучший из лучших.»
Мэттью пожал плечами.
— Ну если ты так говоришь. Мне больше нравится дядя Габриэль. Конечно, не так сильно, как дядя Уилл.
«Уилл всегда оставался моим фаворитом,» — торжественно согласился Джем.
Мэттью закусил нижнюю губу, явно обдумывая что-то.
— Как насчет пари, дядя Джем, что я могу расчистить пламя, одна нога здесь, другая там?