Темная ложь

Горячий металл обжигал женщине грудь.

Гидеон сделал ей подарок – кулон в виде бабочки, красивее которого она в жизни не видела, к тому же точную копию его собственного. Когда она достала из кармана украшение, ее охватило нестерпимое желание вскочить к воину на колени и покрыть поцелуями его прекрасное лицо. Ей захотелось нежно закусить зубами серебристое колечко у него в губе, почувствовать, как сталкиваются их языки. А он бы крепко обнял ее и принялся нашептывать ей на ушко: «Скар! О, Скар!»

И все же, несмотря на этот шквал переживаний, от женщины не укрылось, что ее спутнику было не по себе. В его тоне и движениях сквозило что-то очень похожее на неловкость или даже стыд. «Но почему? – спрашивала себя она. – Он боится, что я усмотрю в его жесте больше, чем в нем есть на самом деле? Опасается, что вскочу к нему на колени и примусь покрывать поцелуями его красивое лицо?»

Это было единственное объяснение, пришедшее ей на ум. И оно казалось все более правдоподобным, ведь ублюдок даже не попытался выключить музыку и снова с ней заговорить. «Что он почувствовал, когда по моей милости лишился возможности вести беседу? – спрашивала себя Скарлет. – А вдруг облегчение? – Сердце женщины болезненно сжалось. – Да нет, быть такого не может! – стала успокаивать себя она. – Ведь он вытащил меня из тюрьмы именно для беседы по душам. Что ж, тогда ему следует проявить бо́льшую настойчивость…» Впрочем, как бы воин ни старался, Скарлет ему все равно ничего не собиралась говорить, потому что знала: как только его любопытство будет удовлетворено, он попытается вернуть ее в замок, в камеру, а значит, она должна сбежать от него.

Собственно, она задумала, не дожидаясь развязки, сделать это завтра.

Его друзья, наверное, придут в ярость, когда узнают, что он потерял пленницу, но это не ее забота. Кроме того, ему предстоит в одиночестве возвращаться в город, кишащий охотниками. Впрочем, это опять же не ее головная боль. У нее своих бед хоть отбавляй. «Вот, кстати, и одна из них», – печально подумала женщина.

За окнами автомобиля занималась заря. Скарлет напряглась, с тоской ожидая неизбежного. Внезапно по ее телу разлилась нечеловеческая слабость. Голова безвольно повисла, руки налились свинцом. Веки опустились, и поднять их она уже не смогла. Сознание заволокло темной дымкой, подобной паутине.

«Паутина… пауки… Гидеон боится пауков… – мелькнуло в ее угасающем сознании. – Забавно, что я сейчас об этом вдруг вспомнила».

Дымка делалась все гуще, пока наконец не превратилась в непроницаемый мрак, тут же взорвавшийся тысячами разноголосых воплей, которые сливались, перекрывали друг друга, громоздились один поверх другого. Отныне и до захода солнца демон Ночных Кошмаров будет охотиться, а Скарлет, хочет она того или нет, – его сопровождать. Радостно хохоча, демон сорвался с места и принялся увлекать ее в недра темного, туманного царства с бессчетным числом дверей, каждая из которых была вратами в чье-то сознание. Открытая дверь означала, что человек спит, и демон может свободно в нее войти. Не имело ни малейшего значения, где именно находился спящий, на каком континенте или в каком часовом поясе. Дети и взрослые, мужчины и женщины, смертные и небожители – в глазах голодного демона все они были лакомой и легкой добычей.

Один взгляд на дверь – и тварь, а с ней и Скарлет, уже знала, кому именно она принадлежит, что это за человек и чего он больше всего боится.

«Как в случае с Гидеоном и его глупым страхом перед пауками», – снова улыбнулась про себя Скарлет.

В этой широкой, мощной груди билось сердце истинного воина, которое, сколько бы врагов ни кидалось на его владельца с мечами и пистолетами, ни на такт не ускоряло своей поступи. И кто бы мог подумать, что такой человек едва не обмочится при виде крошечного насекомого. Впрочем, его можно понять. Скарлет тоже всей душой ненавидела насекомых. Камера в Тартаре буквально кишела ими. Они ползли из каждого темного угла, каждой трещинки в стене. Из-за них девушка каждый вечер просыпалась искусанная. И в синяках.

Впрочем, к последним насекомые отношения не имели. Так развлекались сокамерники Скарлет. Пользуясь тем, что девушка впадает в глубокий сон, они дни напролет жестоко избивали ее. И так продолжалось до тех пор, пока у Скарлет не лопнуло терпение. Она стала мстить за себя. Вторгалась в сны обидчиков и истязала их. Созданные ею кошмары становились явью, и люди просыпались в лужах собственной крови, без рук и ног. Кто-то не просыпался вообще.

«Кого мы хотим?» – спросил демон.

Этот вопрос они задавали друг другу чаще всего.

За долгие годы Скарлет и ее демон не только научились действовать сообща, но и даже сдружились. Они привыкли доверять и полагаться друг на друга. На самом деле демон был для Скарлет единственным близким существом.

«Пожалуй, какой-нибудь охотник будет в самый раз», – отозвалась Скарлет.

Женщина жаждала реванша за загубленный ужин.

«Идет!» – одобрил демон.

В голове Скарлет раздавался хохот демона, а со всех сторон мимо нее вихрем проносились двери. Наконец они остановились у одной из них. Чудовищных размеров дверь была приветливо отворена. Скарлет прислушалась. Изнутри доносились стоны наслаждения, перемежающиеся выкриками «еще!» и «пожалуйста!», и шлепки. Один голос принадлежал мужчине, другой – женщине. Все ясно: эротический сон.

«Кто это?» – спросила Скарлет.

«Гален. Предводитель охотников. Одержимый демоном Надежды», – прозвучало в ответ.

Скарлет нахмурилась. Этот человек сколотил армию и обрушил ее против Владык из-за того, что они одержимы, и вот теперь выясняется: в нем самом обитает демон. «Интересно, его не смущает противоречие?» Впрочем, Скарлет была почти не удивлена.

Ей всегда казалось, что в Галене больше от змеи, чем от человека. В бытность узницей Тартара она несколько раз его видела: они с Гидеоном вместе приводили новых пленников. Разговаривая с ее мужем, будущий главарь охотников был слаще меда, но стоило собеседнику отвернуться, как ему в спину впивался взгляд, полный злобы. Когда Гидеон сказал ей, будто благодаря своему другу Галену придумал, как выслужиться перед богами, чтобы, снискав их расположение, попросить для нее свободу, она умоляла его, что бы он ни задумал, не делать этого. Но муж, конечно, ее не послушал. Он не сомневался в успехе. А в итоге стал всеми отверженным изгнанником. Скарлет давно мечтала отомстить Галену за своего мужа, но сдерживалась. Это было бы на руку Гидеону и его друзьям, а она слишком злилась на него. Однако теперь, когда на ее груди пылал кулон в виде бабочки, все внутренние барьеры как будто пали.

«Ты готова?» – спросил демон.

На губах Скарлет расплылась улыбка.

«Поехали!» – скомандовала она.

Они шагнули в темный дверной проем и оказались в просторной ванной комнате. Перед Скарлет предстали уже знакомые ей по голосам участники любовной игры. Гален, высокий, накачанный блондин с голубыми глазами, вжимал спиной в раковину симпатичную белокурую женщину. Белоснежный мягкий кокон его крыльев частично скрыл ее фигурку, и все же Скарлет удалось разглядеть задранную до подбородка футболку и большие упругие груди. Пожирая взглядом аппетитные формы партнерши, охотник интенсивно работал тазом. Штаны девушки мотались у щиколоток, тогда как его собственные джинсы были лишь слегка расстегнуты.

«Ничего не видно… – отметила Скарлет. – А жаль».

Размер хозяйства и упругость зада его врага стали бы прекрасной темой для обсуждения с Гидеоном. «То-то бы он взбесился!» – усмехнулась она про себя.

«О! Целая бездна страхов!» – с благоговением воскликнул демон Ночных Кошмаров.

– Каких? – спросила Скарлет вслух, зная, что спящий Гален не услышит ее до тех пор, пока она сама этого не захочет.

«Одиночество! Поражение! Беспомощность! Тюрьма! Забвение! Смерть!» – перечислил демон.

«Ну надо же! – удивилась женщина. – Носителю демона Надежды следовало бы иметь чуть более оптимистичные взгляды на жизнь… А впрочем, ему же хуже!»