Темная ложь

– У меня нет к тебе еще одной просьбы, – быстро проговорил он. – Оливия сказала, что Сиенна не у тебя.

Сиенна, возлюбленная Париса, умерла прямо у него на руках. Вероятно, он до сих пор не оправился от потери… Гидеон всегда узнавал о подобных вещах последним. Ему почему-то никто ничего не рассказывал. Парис ничего не говорил ему о Сиенне. Зато Оливия, которая обожала делиться подробностями своей жизни не меньше, чем обсуждать дела других, в очередном порыве откровенности поведала ему, что Кронос забрал Сиенну на небеса и какое-то время держал ее при себе, а потом, когда демон Ярости вырвался из тела Аэрона, вселил его в девушку. «Как же она, должно быть, сейчас страдает… – думал Гидеон. – До тех пор, пока Сиенна не научится контролировать демона, а это произойдет не скоро, он будет безраздельно распоряжаться ее сознанием и телом, толкая на поступки, которые станут терзать ее память до скончания веков».

– Да, она у меня, – неохотно подтвердил Кронос.

Ложь зашипел, услышав правду.

– Могу я не увидеть ее? – спросил Гидеон.

Парис будет рад получить вести о возлюбленной.

– Нет, не можешь, – отрезал Кронос. – И на сей раз разговор действительно окончен. Ты уже и так слишком злоупотребил моим терпением и гостеприимством.

С этими словами Кронос взмахнул рукой, и в следующее мгновение Гидеон очутился за рулем «кадиллака». За ветровым стеклом простиралась ночная улица, запястье оттягивали наручники. От неожиданности воин дернул руль, и машина, визжа покрышками, вылетела на встречную полосу, по которой, сверкая фарами, несся другой автомобиль. Еще немного, и машины впечатались бы друг в друга. В последнее мгновение Гидеон рванул руль в противоположную сторону, и здоровенный джип, сигналя, благополучно промчался мимо.

– Какого хрена ты творишь? – взвизгнула Скарлет, когда обрела дар речи. – Если ты думаешь, что, вылетев через ветровое стекло, я стану покладистее, то сильно ошибаешься!

Демон в голове Гидеона удовлетворенно выдохнул: «Не мое!»

Гидеон не стал рассказывать Скарлет о том, что с ним произошло. Судя по всему, она очень сильно ненавидела Кроноса, и воин не знал, как она отреагирует на его рассказ. «Интересно, откуда взялась эта ненависть? – спросил себя Гидеон. – Впрочем, сейчас есть более важные вопросы. Как заставить Скарлет надеть амулет?» И тут Гидеона осенило: все женщины обожают получать подарки.

«Хорошая идея. Главное – не пропалиться», – пронеслось у него в голове.

– Скар… – начал он. – Не залезай, пожалуйста, ко мне в карман.

Повисло тяжелое молчание.

– Вот еще, – наконец сухо отрезала она.

– Я не припас для тебя подарок.

В ее темных глазах засветилось любопытство, но она мешкала.

– Если подарком окажется стоячий член, – с подозрением протянула она, – так и знай: когда я засуну его назад (а я обязательно сделаю это), он будет намного короче, чем сейчас.

Уголки губ Гидеона дрогнули – он силился сдержать улыбку. У него между ног действительно все затвердело. Одного присутствия этой женщины хватало, чтобы пробудить в нем желание. А еще ему очень нравился ее пошловатый юмор.

– Этого ты тоже там не найдешь, – заявил он. – Но подарок – не другое.

На сей раз дрогнули уголки губ Скарлет.

Такое уже случалось, но он никогда не видел ее улыбающейся. По-настоящему улыбающейся. И ему очень хотелось этого. И вдруг он будто наяву увидел прекрасное лицо своей спутницы, озаренное светом улыбки. Румянец залил нежные щеки, белоснежные ровные зубы поблескивали из-за красивых пухлых губ. Веки слегка прикрыты, в глазах лукавое сияние. Гидеон с усилием втянул в себя воздух и стал размышлять над тем, что это было – воспоминание из их былой совместной жизни или нечто другое.

– Ну ладно, – проворчала она и осторожно запустила руку в его карман.

Ее пальцы слегка подрагивали и продвигались довольно медленно, она явно опасалась задеть то, о чем они говорили. Наконец Скарлет добралась до дна кармана, и ее кожу опалил жар амулета. От неожиданности она ойкнула и дернула рукой. Гидеону пришлось плотно стиснуть губы, чтобы удержать рвущийся наружу стон наслаждения. Ее прикосновение… Согни она немного запястье, буквально на пару градусов, и его восставшая плоть почувствовала бы тепло ее кожи. Гидеону хотелось этого не меньше, а может, даже чуть больше, чем увидеть ее улыбку. Однако Скарлет поспешно и не сгибая запястья извлекла руку из кармана и принялась рассматривать амулет.

– Что это? – спросила она, и в ее тоне послышались нотки разочарования.

– Серьги. Не такие же, как мои, – отозвался он и быстрым движением выудил из-под ворота футболки кулон.

Скарлет внимательно проследила взглядом за его рукой.

– О! – только и смогла воскликнуть она. От разочарования, если оно и было, не осталось и следа. – Но… почему ты захотел, чтобы у нас были одинаковые кулоны?

Теперь в ее голосе одновременно звучали радость, печаль и сомнение. Создавалось впечатление, будто подарок ее обрадовал, потому что стал свидетельством того, что Гидеон заботится о ней, но в то же время расстроил из-за того, что даритель ее не помнит, и, наконец, вселил в ее сердце смуту и сомнение, ибо словно бы намекал на совместное будущее.

– Так почему? – нетерпеливо переспросила она.

Гидеон пожал плечами. Ответить он не мог – ложь тут же откроется, а правда больно ранит его спутницу и навредит его замыслам. Пусть лучше думает, что он специально пошел в магазин и выбрал одинаковые украшения, чтобы они служили символом того, что между ними когда-то было и, возможно, еще возродится в будущем.

– Когда ты купил их? – продолжала расспрашивать женщина.

Воин снова пожал плечами.

Скарлет скривила губы и резким движением надела кулон на шею. Как только бабочка мирно упокоилась на ее груди, Гидеон едва не закричал от облегчения. «Ура! – пронеслось в его голове. – Она его надела! Надела!» Теперь они оба были защищены от нескромных взглядов. Вздумай Скарлет упорствовать, им предстояло бы непростое объяснение. Ночь внезапно показалась мужчине намного более светлой и приветливой.

– Ты, кстати, с этим кулоном выглядишь очень по-дурацки, – не удержалась от шпильки Скарлет. – Как девчонка.

С одной стороны, слова спутницы подтвердили его опасение, с другой – в глубине души он знал: она нападает на него только потому, что не может раскусить. «Как же это на нее похоже!» – подумал он, но затем снова осекся: – Ты размышляешь так, будто за это время успел досконально изучить ее».

– Так куда мы едем? – буркнула Скарлет.

Вместо ответа, ее ждало еще одно пожатие плечами. Гидеон и сам пока не знал, куда они направятся. У него впереди три с половиной дня, вернее, ночи, чтобы начать ухаживать за Скарлет и завоевать ее. Три с половиной ночи на то, чтобы узнать об их совместном прошлом. Так что нужно ехать куда-то, где можно будет настроиться на романтический лад. «Но куда?» – спрашивал себя он, а затем невесело подумал: – Вдоль и поперек? Как же! Она для меня – тайна за семью печатями».

Он понятия не имел, какие у Скарлет представления о романтике, что ей больше придется по душе – уединенный домик в лесу или уютный отель.

Воин вздохнул.

– Не говори, есть ли такое место, где ты всегда мечтала побывать, но не доводилось? – спросил он.

– Ты хочешь поболтать? – с издевкой протянула Скарлет. – А я – нет.

С этими словами женщина подалась вперед и, включив радио, поймала волну, на которой крутили рок. Выставив звук на максимум, она откинулась на сиденье и отвернулась к окну.

«Все с ней понятно… – решил Гидеон. – Дальнейшие расспросы явно бессмысленны».

Глава 5

Несколько часов прошло в молчании. Из динамика магнитолы продолжали разливаться по салону тяжелые ломаные ритмы, столь милые сердцу Скарлет.

«О, боги, как жаль, что мой айпод остался в камере!» – мысленно вздохнула она.

Будь у нее в ушах по наушнику, она закрыла бы глаза и представила бы, что находится дома. Настоящего дома у Скарлет, конечно, никогда не было… Но ей очень хотелось оказаться подальше от этого автомобиля, где она заперта с человеком, которого многие столетия любила и одновременно ненавидела, человеком, которого до сих пор желала с такой силой и страстью, что дольше обманывать себя и делать вид, будто это не так, было просто невозможно. И все же она продолжит эту игру, будет и дальше сопротивляться своим чувствам, потому что в противном случае он снова разобьет ей сердце, попользуется, а потом забудет.