Темная ложь

«Нет! – Скарлет не желала своему любимому такой участи, как бы сильно ни страдала, когда его не было рядом. – Просто… сделай так, чтобы я забыла, что ты когда-то уходил».

И Гидеон выполнял ее просьбы – она действительно забывала…

Они часто грезили о побеге. Скарлет была закована в золотой ошейник, который лишал Ночной Кошмар силы. Снять его могли только сам Зевс и несколько бессмертных из его самого близкого окружения. Кроме того, лишь немногие из небожителей умели перемещаться в пространстве силой мысли, и Гидеон не принадлежал к их числу. Если бы они решили сбежать, ему пришлось бы незаметно провести ее через весь Тартар, усеянный стражниками, и вывести через единственные ворота, тоже, естественно, тщательно охранявшиеся. И для одного беглеца такой путь – задачка не из легких, вдвоем же преодолеть его попросту невозможно, даже без ошейника. И все же Гидеон верил, что у них все может получиться, и не оставлял дерзких замыслов.

Скарлет ощутила, как воспоминания смягчают ее сердце. «Не поддавайся! – приказала себе женщина. – Ты не переживешь, если он снова разобьет тебе сердце, а ничего другого ждать от него не приходится».

С грохотом швырнув расческу на раковину, она взяла платье и надела через голову. Прикосновение мягкой ткани к коже заставило ее застонать. Скарлет никогда не носила платьев, хотя, возможно, стоило. Кто бы мог подумать, что они так приятно прилегают к телу. Трусики оказались столь же мягкими, и Скарлет не удержалась от еще одного стона. Туфли на каблуке были отвергнуты – им женщина предпочла свои старые ботинки, в которых было проще и бегать, и драться. Закончив одеваться, Скарлет расправила плечи и решительно шагнула к двери. «Сейчас я в последний раз увижу Гидеона, поговорю с ним, и все – можно делать ноги», – решила она. Теперь, когда их история получила логическое завершение, она чувствовала, что сможет попрощаться с ним навсегда и начать собственную жизнь.

«Правильно, милая! Так и надо», – одобрила она.

– Ты что, прикалываешься? – спросила Скарлет, выходя из ванной в облаке сладко пахнущего пара и протягивая руку, в которой сжимала синий ободок для волос.

Гидеон жадно оглядел женщину с головы до пят, задерживаясь взглядом на наиболее интересных местах. В его глазах полыхнуло что-то темное, и он сглотнул.

– А что? – сипло, будто с усилием, проговорил он. – Мне показалось: он достаточно уродливый.

«Значит, Гидеону просто понравился этот ободок, и он купил его потому, что хочет, чтобы у меня были красивые вещи, – поняла Скарлет. – Как это… мило, черт бы его побрал!» – разъярилась она.

Гидеон стоял скрестив руки на груди. Позади него женщина увидела небольшой столик на колесах, которого раньше в комнате не было.

– Значит, тебе нравятся женщины, которые одеваются как школьницы? – спросила Скарлет, стараясь не замечать бешеного биения сердца и жара, растекающегося по венам. – А я и не знала, что у тебя такие необычные сексуальные фантазии…

Закончив говорить, она едва не разразилась проклятиями – ее голос тоже сорвался почти на сип. Видимо, причиной был пришедшие на ум вопросы: «О чем он фантазирует теперь? Каков он в постели? Столь же нежен и неутомим, как был раньше? Какие женщины ему нравятся?»

Внезапно ей в нос ударили запахи свежеиспеченного хлеба, курицы и риса, отчего рот наполнился слюной. «К черту ободок, – решила она. – К черту логическое завершение». Рука с ободком опустилась.

– Ты принес мне еду, – растерянно пробормотала Скарлет.

«Еще один трогательный жест… – пронеслось в ее голове. – Вот подонок!»

– Нет. Это все для одного меня, – отозвался Гидеон, опускаясь в кресло возле стола, от края до края уставленного блюдами, над которыми поднимался ароматный пар. – Между прочим, тебе жутко не идет этот цвет.

Скарлет облизнула губы. «Это из-за еды, – сказала она себе, – а не из-за того, что ему нравится, как я выгляжу».

– Как говорится: долг платежом красен. Так что будь уверен, настанет день, когда я наряжу в это платье тебя, – заявила она.

Воин молча пожал широкими плечами и протянул Скарлет тарелку с курицей, рисом и овощами. Она шагнула к столу и приняла у него из рук тарелку, не успев толком сообразить, что делает, после чего плюхнулась в кресло напротив.

«До чего же хорошо!» – подумала Скарлет, устраиваясь удобнее.

– Так… почему ты бодрствуешь днем? – спросил Гидеон. – Когда люди вокруг тебя спят.

Женщина не считала, что должна скрывать ответ на этот вопрос. Впрочем, она поняла, что задумал воин, – он решил начать беседу со всяких пустяков, чтобы затем она отвлеклась на еду и, потеряв бдительность, разговорилась.

– Мир большой, и в нем полно людей, которые спят тогда же, когда и я. Демон запросто их находит. Кроме того, каждый день я засыпаю на одну секунду позже и, соответственно, позже просыпаюсь. Так что время охоты постепенно смещается, и рано или поздно каждый может стать нашей добычей, – ответила Скарлет, мысленно добавив: «Иными словами, бойся нас!»

– Непонятно, – кивнул Гидеон и, немного помолчав, снова заговорил: – Я не хочу знать, откуда у тебя татуировка с цветами. Я не хочу знать, кто и когда тебе ее сделал. И я уж точно не хочу знать, как между нами все закончилось.

«Ага, я оказалась права», – мысленно возликовала Скарлет, а вслух произнесла:

– Я уже сказала тебе: мы никогда не были женаты.

Она отправила в рот кусочек ароматной вареной моркови и сделала глоток красного вина.

– И я поверил тебе.

Скарлет пожала плечами и так же бесстрастно, как и Гидеон, проговорила:

– Ты получил достаточно ответов для одной ночи. Я ведь знаю, что ты именно для этого меня сюда привез – чтобы выведать мои секреты, которые не дают тебе покоя, а потом с чистой совестью вернуть назад, в подземелье.

– Ты не права. – Гидеон перегнулся через стол и, бережно поймав ее руку, поднес к губам и поцеловал. – Я просто хотел сбежать с тобой ото всех, чтобы побыть вместе и лучше узнать друг друга.

Скарлет едва не закричала себе: «Не смягчайся! Не смей!» Именно эти слова женщина жаждала услышать сильнее всего на свете. И вот они слетели с уст Гидеона… и были ложью…

Скарлет охватило страдание, граничащее с физической болью. Ее сердце вновь покрылось льдом. Ей хотелось вытащить из спины невидимый нож, который Гидеон вонзил туда, и перерезать ему глотку. Воин только что соврал ей, ведь, будь его слова правдой, он сейчас согнулся бы пополам от боли. «Мерзавец! – думала Скарлет. – Он играет со мной, а я почти поверила ему».

«Будь жестче! Ты ведь сволочь! Вот и веди себя так, как положено сволочам!» – приказала себе она.

– Узнать друг друга? А зачем? – В ее тоне сквозила горечь, и она ничего не могла с собой поделать. – Все равно в твоей памяти ничего надолго не задерживается.

Гидеон нахмурился и выпустил ее руку.

Скарлет с трудом сдержала крик – до того ей хотелось, чтобы он снова ее коснулся, и в то же время она ненавидела себя за это желание. Однако вместо этого она молча продолжала есть, пока посуда не засияла чистотой, не оставив Гидеону ни крошки еды и ни капли вина.

– Почему ты так… не хочешь, чтобы я ничего о тебе не знал? – мягко спросил воин.

«Почему? – мысленно переспросила Скарлет, а затем опять же про себя ответила: – Да потому, что многие тысячи лет я провела, гадая, где ты, что делаешь и кто сейчас с тобой рядом, недоумевая, почему ты ушел и больше не вернулся, не зная толком, жив ли ты вообще». Ее сердце разрывалось от боли и страха, которые становились все сильнее и невыносимее. Скарлет постоянно рвало, желудок отвергал любую пищу. Однако, поскольку в чувствах Гидеона она не сомневалась, в конце концов ей пришлось признать: его нет в живых, ибо только смерть могла помешать ему вернуться к ней. О, как же она горевала, как плакала! А оказалось, что все это время он был жив… Узнав об этом, она ощутила не просто боль, а какую-то дикую, нечеловеческую муку, которая не прошла до сих пор, отравляя жгучим ядом все дни и ночи. И вот теперь он сидит перед ней и пытается устыдить за то, что она лишила его покоя! Скарлет стиснула пальцы так, что раздавила бокал, который держала в руке. Осколки поранили ей ладонь, но она, кажется, и не заметила этого. Что такое несколько кусочков стекла в сравнении с тем, через что ей пришлось пройти? Ничто!