Страница 3 из 33
- Что ты отец! Просто не хочу, чтобы Герта, была изнасилована тобой, а потом ещё лишена души. Особенно после того, как ты отправишь меня в небытие на её глазах! - Прокричал Рихтер, дрожащим голосом. - Я помню как ты избил меня и на моих глазах повеселился с моей первой девушкой, а затем убил её. Знаешь такой кошмар, ужас и стыд никогда не забудешь. - У обречённого сбилось дыхание. - Лучше безболезненная смерть чем всё это. От тебя только подобного и жди, нет чтобы просто оставить нас в покое! Что мы тебе сделали? - На последней фразе Герман опустил глаза ожидая худшего.
- Дурак! Я учил тебя, что нужно делать со смертной, которая тебе понравилась. Вместо того, чтобы дарить цветы и идти на свидания. Ухаживание, нежность и уважение нужно давать равным - высшим демонам, а не слабым и хрупким созданиям! Впрочем, могу тебя поздравить! Ты наконец-то хоть кого-то убил, даже из милосердия. - Ризервим пнул сына, что тот выронил тело возлюбленной и полетел до ближайшего дерева. - Дурак! Ты забыл кто ты?! Демоны -- это самовлюблённые, злые, эгоистичные, жестокие и порочные существа, в нашей природе играть со смертными, а не любить их! Ты должен быть злом, ты должен быть тьмой, ты должен быть сволочью! А кто ты?! - От досады отец плюнул на сына и ударил под рёбра, что Герман закашлял кровью. - Из-за своей тупой мягкости ты стал чуть ли не праведником! Я же сделал всё, чтобы воспитать из тебя идеального демона -- злого, надменного, яростного, самовлюблённого и эгоистичного. И что я вижу? Идиота! Слюнтяя! Каким может быть только мой собственный бесполезный сын! Тряпку! Что за дурость убить только ради подарка тихой безболезненной смерти? Ты даже её душу не забрал! Не себе так поделился бы со мной! - Тяжёлый вздох Ливана, заставляет Рихтера, содрогнуться в ужасе. - Эхх... хорошо, что мой отец и моя мать не видят тебя! Я бы не выдержал бы подобного позора, оправдываться из-за тебя перед своими родителями, мол посмотри те на внука-слюнтяя. Ты белая ворона и гадкое клеймо на нашей славной семье. Кстати, где твой зверёк, где твой опарыш Вали? - Ливан начинает осматриваться, будто ищет глазами мелкого таракана. Брезгливо и надменно сканируя глазами окружающие пространство, дьявольский дед искал внука полукровку.
- Этот монстр с кровью Люцифера и Альбионом внутри? Не смеши меня! Я испугался его силы и прогнал из дому, мне и в зеркало страшно посмотреть, твою рожу вижу, а это напоминающие тебя чудовище тем более. - Как можно убедительнее лгал своему отцу Рихтер, ведь только этим он мог защитить своего сына.
- Знаешь! Ты меня удивил! Ведь можешь быть жестоким, когда захочешь! Но жестокость рождённая из страха -- это участь слабых, а слабость для внука настоящего Люцифера дело недостойное. Впрочем за такой плохой поступок не буду тебя сильно мучить, просто сверну шею. Молодец! Быструю смерть заслужил! - Схватив сына горло, подняв его вверх и резко дёрнув рукой оборвал жизнь Германа Ливан. - А это у нас кто? - Заинтересовано посмотрел в влево сильнейший из потомков истинного Люцифера. - О, малыш Вали! Подойди к дедушке, не заставляй меня ждать! - Мягкий и певучий баритон вырвался из уст Ризервима, когда он отбросил тело собственного сына, как жалкий мусор куда подальше.
POV Вали
Я сидел за кустами и молча наблюдал за всей этой картиной. Сначала отец использовал какое-то заклинание на маме из-за которого она перестала плакать и будто уснула, вот только непонятно почему у меня из-за этого, что-то ёкнуло в сердце и потекла слеза. Почему-то мне показалась, что такого не должно быть, что такое невозможно, что подобное несправедливо. Я не знал почему, я не понимал почему, но я верил и чувствовал, что это плохо, очень плохо. Затем моё внимание привлёк дядя средних лет в дорогих серебряных одеждах, внешне похожий на папу. Только взгляд того незнакомца сразу мне же не понравился, он был даже хуже, чем у дедушки Джозефа -- маминого отца. До сих пор помню, как придя с семьёй к дедушке, я получил дедовой тростью по голове, а затем был облит святой водой. Следующие три дня мне пришлось отлёживаться под присмотром родителей, больше к страшному деду мы не ездили. Тем временем странный дяденька начал разговор с папой , многое из того о чём они говорили мне было непонятно, я не знаю ещё таких слов. Однако не заметить страх на лице отца я не мог, а услышав как папа обратился к дяде словом "отец", я в испуге сделал шаг назад. Дедушка Джозеф был злым, дедушка Ливан судя по всему не лучше и если мамин отец при виде папы присмирел, то этого дедушку уже боится мой отец. Затем дедушка взял папу за горло, резко поднял вверх, оторвав от земли, и резко дёрнул рукой. В этот момент моё сердце почему то ёкнуло во второй раз, а из глаз пошёл ручеёк из солёных, как морская вода, слёз.
Дедушка Ризервим позвал меня, но что-то внутри говорило мне строгим мудрым голосом "Беги!". Не понимая почему, но ноги до этого бывшие тяжёлыми как камень, стали легче чем пёрышко и я в страхе побежал прочь. Ветки кустов неприятно царапали кожу, но в голове вертелось одно - "Беги, беги, беги!" Я опять не понимал почему, но чувствовал, что ничего хорошего дедушка мне не сделает. А потому беспрекословно слушал мудрый голос в своей голове.
- Что за дети пошли, так резво убегают от старших! Не беги от дедушки Лилина -- умрёшь уставшим! -- Певучим голосом сказал источник моего страха. - Оп-па! Поймал! - Ливан схватил меня за ногу и поднял вверх, попутно ударив пару раз меня об ближайшее дерево. Неестественно добрая улыбка деда и зловеще светящиеся серебром глаза, заставили воздух в моём горле застрять комом, когда он посмотрел на меня. - Что же мне с тобой сделать, мой опарышек?! - Услышал я вопрос, прежде чем провалился в тьму.
Я оказался в огромном поле залитым белым светом, рядом бесцельно ходили люди -- дяди и тёти, старики и молодые, счастливые и грустные. Неожиданно они все посмотрели на меня и улыбнулись, но почему их улыбки напомнила мне ухмылку деда? Все вокруг начали твердить одно - "Джаггернаут" и петь какую-то странную песню. Их голоса заполняли мой разум каким-то жутким неизвестным мне до ныне чувством. Мне захотелось ударить отца и наступить на ногу матери за то, что они прогнали меня. Хотелось на них кричать, причинить им боль, больше не видеть их, однако в ту же секунду я понял, что и так их больше не увижу. Больше не будет папы и мамы, я не знаю как это называется, но я неожиданно понял, что их больше не будет рядом, не будет никогда. Я здесь, а они где-то там, возможно я тоже когда-то окажусь там, но почему мысль об этом наполняет меня страхом и грустью? Чувства подсказывали, что виноват в этом всём дед, нет не Джозеф, а Ризервим. Мне очень сильно захотелось, чтобы и его больше не было. Мне захотелось, чтобы ему было больно как и мне, когда папа с мамой меня выгнали. Нет! Гораздо больнее! Гораздо! Гораздо! Гораздо! Мне не хотелось, чтобы его больше не было. Нет! Я - Вали Люцифер, захотел превратить всю жизнь деда в боль, в боль из которой нет выхода.
End POV Вали
Ризервим смотрел, как маленький ребёнок, из-за наплывших ещё неизвестных дитю чувств, спонтанно запускает Небесный Разделитель. Однако вместо одной перчатки, сначала появился белый доспех, а затем Небесный Разделитель начал принимать черты живого белого дракона.
- О! Да ты не опарыш, а самый настоящий щенок! Вздумал огрызаться! Эх, если бы тот идиот Рихтер, додумался до того, что ты сделал инстинктивно! Может быть выжил, как знать. - В голосе Ризервима появились нотки разочарования характерные при упоминание непутёвого сына. - Но игры с маленьким белым дракончиком не входят в мои планы, пока не входят. - Ливан Люцифер просто отменил действие Лонгина своей силой. Из-за чего броня сразу же спала, оставляя обессиленного и бессознательного Вали. - Потом скажешь мне спасибо, внучек, сейчас ты просто бы растратил свою жизнь впустую. Знаешь, а у меня хорошая идея! Да-да-да, замечательная идея! Есть поверье, что лев бросает своих сыновей в пропасть и лишь тот кто поднимется и убьёт отца займёт его место. Ты конечно мне внук, но за непутёвость твоего отца будешь отчитываться. Однако пропасть это слишком скучно, а вот кинуть тебя одного на территории падших ангелов было бы интересно. Тем более, что Азазель интересуется священными механизмами - может помочь, а может и извлечь Лонгин, убив тебя при этом. Выживи и развлеки меня в будущем, покажи то свою настоящую природу, которую этот балбес Герман так усердно боялся и подавлял.