Озеро надежд

Это потом родители узнали, что вернувшееся к Тамани проклятье съело её за неделю, превратив в дряхлую старуху, а затем и вовсе убило, заставив, злобно проклиная всех, прыгнуть со скалы на острые камни.

А пока, отец успокаивал мать, затем они оба обнимали меня, а я счастливо млела, сидя на руках отца.

Через какое-то время выяснилось, что мои усилия, и не только мои, принесли свои плоды: мама обрадовала отца, что ждёт малыша. Тихо, по-семейному, мы отпраздновали это событие. Это был один из тех счастливых дней, что потом вспоминаются всю жизнь, неся тепло и радость.

Я, словно королевна, и как виновница происходящего, была усажена на почётное место во главе стола, где обычно сидел отец. Впрочем, он и сейчас находился там, а я на его коленях, словно на троне.

- А мавыш будить со мной иглать? – теребила я родителя вопросами.

- Обязательно будет, - зарывшись носом в мои волосы, ответил папа.

- Я буду его осссень любить! – важно кивала я головой. – Подалю ему свою Лялю.

Лялей была моя любимая игрушка, представлявшая собой сшитую из лоскутков куклу. Это тани Адаина подарила мне игрушку, сразу, как я появилась перед глазами доброй бабушки. Ляля была моей наперсницей, главной подружкой по играм, не считая тани Адаины, с ней я ложилась спать и бежала в сад с первыми лучами солнца, чтобы показать свои любимые укромные уголки.

Когда родился мой братик, я как-то ночью пробралась в его комнату. Мама только-только усыпила беспокойного крепыша и сама легла отдыхать, я протиснулась в узкую щель приоткрытой двери, подошла к колыбельке, долго стояла, любуясь на пока ещё немного сморщенное личико малыша, затем вздохнула и, привстав на носочки, положила рядом с братиком свою Лялю.

- Тебе она нувзнее.

В этот момент я не видела, как за моей спиной, обнявшись, стояли счастливые родители, испытывавшие огромнейшую любовь и гордость за свою девочку.

Ляля ко мне, правда вернулась через пару дней. Тани Адаина сказала, что кукла больше подходит девочке, к тому же, кто станет играть со мной и оберегать, как не Ляля, а для братика предложила сделать другую игрушку, объяснив, что для мальчиков надо что-то более мужественное. После недолгих обсуждений мы решили, что больше всего подойдёт уменьшенная копия степного кота, которого в обычном размере использовали воины, как ездовое и боевое животное. Пару недель мы выбирали материалы для игрушки, затем тани Адаина кроила и сшивала детали, наполняла игрушку мягчайшим пухом с дерева атанг, вышивала на деталях обережные рисунки. Я хоть пока и не могла в полной мере поучаствовать в швейном деле, но зато при активации оберегов вложила часть своих магических сил.

Говоря о самих силах, нужно заметить, что первой во мне окончательно проснулась магия воды. Будучи ещё совсем малышкой, мне, прежде всего, пришлось учиться самоконтролю, а это сложно, учитывая, какой я была непоседой. Но, благодаря настойчивости родителей, а может и проглядывающей иногда спящей во мне земной памяти и опыту, к контролю я стала относиться достаточно серьёзно, и уже не вызывала спонтанно дождик прямо в гостиной или потоп в купальной комнате.

Вторая стихия проснулась, когда мне исполнилось десять лет, а братику почти семь. Станис к тому времени был моим верным и постоянным партнёром по шалостям, и даже более егоза, чем я. Вот так однажды, играя в прятки, Станис, даже и не представляю, каким образом, забрался в заросли дикого еменя, жутко колючего и, пусть не сильно, но всё же ядовитого кустарника. Взрослых в этот момент рядом не было, и я жутко испугалась, когда Станис стал кричать и жаловаться на то, что его руки больно жжёт, и дышать становится трудно. Водная магия в этот момент мне ничем не могла помочь, как и я никак не могла добраться до брата, зацепившегося одеждой за колючие ветви и окончательно застопорившегося. От испуга и досады я стала ругать гадкий куст, пытаться обломить его жёсткие упругие ветви, раня при этом нежную кожу ладоней в кровь. В какой-то момент на смену страху и отчаянью за здоровье Станиса пришла злость, и из замахнувшейся на емень ладошки полыхнуло огненным дождём. К моему удивлению, огонь, охватив полусухие ветки еменя, не тронул Станиса, и вскоре, покрытые копотью и ароматизирующие дымом сгоревшего еменя мы оказались дома.

- Это где ж вы так?! – всплеснула руками тани Адаина, занимавшаяся готовкой. Отложив овощи, она бросилась ощупывать нас, при этом грозно спрашивая. – Ну, и кто первым додумался полезть к еменю? А руки-то, руки! Бедненькие мои, сейчас Адаина поможет вам… А потом надеру уши! И что вы там подожгли? А, ну-ка быстро в купальню, пока родители не вернулись и не застали вас в таком неприглядном виде!

С полчаса нас отмывали в купальне, промывали многочисленные ранки, тут же смазывая их целебной мазью, при этом продолжая нас ругать и жалеть, потихоньку выведывая о произошедшем. Так вот и стало понятно, что во мне проснулась магия огня, магия, которой владели почти все драконы. Впрочем, проснулась она не только во мне, но и в Станисе. Именно поэтому пламя не тронула брата, а наоборот старалось защитить от своего же пагубного воздействия.

Для семьи это стало радостью и гордостью, ведь много находилось тех, кто злословил в сторону семьи, де, детям смешанной семьи никогда не стать ни драконами, ни магами. Теперь злым языкам придётся приумолкнуть. Но, в то же время, родители понимали, что больше своими силами наше обучение им не потянуть. Пришлось рассылать тем друзьям, с кем пока не потеряли связь, просьбы о помощи, объясняя кратко свою проблему. Первым откликнулся давний друг семьи ар Таниир, когда-то преподававший в академии, но вот уже пару десятков лет её покинувший. А ведь именно благодаря ему когда-то познакомились мать и отец. Затем пришло ещё много ответов, с искренними извинениями, что не могут ничем помочь, ведь у всех давно образовались свои семьи, требующие внимания и присутствия.