Страница 3 из 87
— Ты любила кардинала, дочь моя?
— Нет. — Мария была искренна и совершенно не задумывалась о впечатлении от собственных слов. — Я не любила его. Просто мне очень жаль бедную Мэри Битон.
Мария де Гиз прикоснулась к каштановым волосам дочери. Они были нежные и очень густые и, ниспадая волнами, обрамляли белоснежный лоб.
— Я сочувствую горю Мэри, — сказала королева-мать, — кардинал был не просто хорошим человеком — он был хорошим другом.
— Почему они убили его, maman?
— Говорят, это месть за гибель Вишарда.
— Вишарда, maman? Кто это?
Что я говорю? — спросила себя королева-мать. — Я забываю, она ведь еще ребенок. Я должна оберегать ее от этих кривотолков об убийстве как можно дольше.
Но маленькая Мария была теперь вся — внимание. Она хотела разгадать тайну убийства любым путем. В ее прекрасных глазах отражался живой ум.
— Вишард был еретик, дочь моя, и заплатил за это цену.
— Какую цену, maman?
— Ценой стала смерть, поучительная для всех еретиков, следовавших за ним.
— Maman… они будут преданы огню?
— Откуда тебе известно?
Как она догадалась? Она не была уверена. Кто-то из ее подруг нашептал ей об этом? Вспомнила ли она рисунки из религиозных книг? Она спрятала лицо в ладонях, и слезы вновь застлали ей глаза.
— Мария! Мария, что стряслось с тобою? Нет никаких причин так плакать.
— Я не могу сдержать слезы! Он был шотландец; они сожгли его… они сожгли его!
Мария де Гиз была встревожена. Даже незначительная осведомленность была очень опасна, а дочь легко поддавалась влиянию. Что она будет говорить дальше? Как скоро люди из ее окружения начнут пользоваться ее доверчивостью? Они будут использовать всю их власть, чтобы обратить ее в еретичку. Это не должно случиться! Во имя славного рода де Гизов[8], во имя чести его!
— Детка, послушай меня. Вишард получил то, что заслужил, а кардинал был истинный католик, и друзья Вишарда убили его.
— Значит, они поступили правильно! Я бы убила всех, кто предал огню моих друзей.
— Но еще недавно ты оплакивала кардинала!
— Нет, нет, — с поспешностью произнесла маленькая Мария. — Я жалею маленькую Битон.
Королева-мать замерла, подыскивая слова. Как же объяснить все такой маленькой девочке? Как сказать так, чтобы ей стало понятно? Она понимала, что должна защитить своего ребенка от влияния еретиков. Откуда ей было знать, что нашептал, играя с маленькой Марией, Джеймс Стюарт? Откуда ей было знать, что Аран и Дуглас в заговоре?
— Мария, послушай меня, — сказала королева-мать. — Есть только одна истинная религия в этом мире — религия Святой Церкви. Глава ее — Папа Римский, и все монархи мира должны служить ему.
— И они делают это?
— Нет. Мария, дочь моя, будь очень осторожна в своих словах. Если тебе что-то непонятно — приди и спроси меня. Не говори ни с кем о Вишарде и кардинале… даже со своими маленькими подругами. Помни: ты — королева. Ты еще очень мала, но быть королевой — не значит быть обычной маленькой девочкой, думающей только об играх и веселье. Мы не знаем, кто наши настоящие друзья. Вот король Англии хочет видеть тебя в своей стране.
— О maman, я возьму с собой своих подруг?
— Да пойми! Ты не едешь в Англию. — Королева-мать крепко прижала дочь к себе. — Мы хотим, чтобы ты была здесь, с нами.
Глаза Марии расширились:
— А они могут заставить меня поехать?
— Нет, только если…
— Только если?..
— Только если насильно.
Мария судорожно сжала руки.
— Maman, они правда могут сделать такое?
— Да, окажись они сильнее нас.
Глаза маленькой королевы сверкали, и она не могла скрыть этого. Она любила приключения, и, по правде говоря, ей наскучила размеренная жизнь в замке, где все так обыденно и знакомо. Она никогда не покидала его стен, а играя, всегда была под присмотром.
Королева-мать вдруг поняла: нужно все объяснить дочери, даже если маленькая Мария будет в ужасе от того, что узнает.
— Детка, ты еще совсем глупенькая, — сказала королева-мать. — Постарайся понять это. Самое страшное, что может произойти с тобой, это если тебя силой увезут в Англию.
— Почему это так ужасно?
— Потому, что тогда твоя жизнь будет в опасности.
У маленькой Марии перехватило дыхание. Она застыла, пораженная услышанным.
Это был единственный путь объяснить происходящее, подумала королева-мать. Слишком много опасностей подстерегало ее дочь, и Мария должна была знать об этом.
— Король Англии хочет женить своего сына на тебе.
— А ты хочешь выдать меня за него замуж?
— Я… еще не знаю.
Королева-мать встала и подошла к окну. Она посмотрела на вид за окном и задумалась о стареющем английском монархе. Он очень нуждался в женитьбе своего сына, а маленькая Мария была бы принята ко Двору как будущая королева Англии. Это неплохой замысел… но только не с королем Англии. Была всего лишь единственная, но зловещая оговорка во всем этом: если маленькая королева Шотландии умирает, не достигнув совершеннолетия, корона Шотландии переходит к англичанам. Король-убийца никогда не должен получить шанса расправиться с Марией Стюарт. А ведь сделать это будет так легко. Маленькая девочка может стать жертвой проклятия… случайной болезни. Нет! Говорят, его вторая и пятая жены были убиты им, и он собирался убить шестую. Мария Стюарт не должна пополнить собою список его жертв!
Но как сказать об этом кошмаре пятилетнему ребенку?!
Мария де Гиз повернулась к кровати:
— Хватит на сегодня… Я не допущу, чтобы ты уехала в Англию. А теперь: немедленно спать.
Но маленькая Мария не заснула. Она лежала без сна в кровати, искусно украшенной дивными занавесями, присланными ее чудесными дядями, и размышляла об этом тиране — короле Англии, который может появиться здесь однажды и увезти ее силой.
* * *
Теперь маленькая королева была в постоянной тревоге. Она знала, что не может покидать стены замка без сопровождения из-за опасности быть похищенной.
Однажды она собрала вместе всех своих подруг. Они должны знать о происходящем вокруг. Здесь, в замке Стирлинг, они надежно защищены и могли играть в прятки, в бадминтон и волан, читать, дразнить друг друга, а в это время за стенами замка взрослые играли в другие, значительно более волнующие игры.
Когда они играли все вместе, Флем оказалась у окна. Неожиданно она позвала всех к себе. Они увидели в окно посыльного, забрызганного грязью, который несся верхом на лошади через внутренний двор. Лошадь была взмылена и доведена до изнеможения.
Пять маленьких лиц прижались к оконному стеклу, но посыльный исчез внутри замка, и приятельницы, устав ждать его возвращения, сочинили новую игру — игру в посыльных. Они придумали, что посыльный скачет на лошади издалека с волнующими новостями о короле Англии.
Позднее они увидели угрюмые лица; некоторые из придворных были в слезах, и слова «битва при Пинки»[9] шепотом произносились во всем замке.
Леди Флеминг заперлась в своей комнате, и пять девочек слышали ее горькие рыдания. Маленькая Флем в ужасе барабанила в дверь, прося мать впустить ее. Затем Джанет Флеминг вышла из комнаты и взглянула невидящими глазами на всех пятерых. Ее дочь бросилась к ней, и Джанет, обняв ее, приговаривала сквозь рыдания:
— Мой ребенок… моя маленькая Мэри… ты все еще со мной.
Затем Джанет вернулась к себе в комнату, закрыла дверь, забрав Флем с собой.
У Марии, оставшейся с тремя подругами, потекли слезы. Она не понимала, что произошло, но чувствовала: с дорогой тетей Джанет и маленькой Флем что-то стряслось.
— Что такое Пинки? — спросила она требовательным тоном.
Но даже Битон не знала этого.
После случившегося играть было уже невозможно. Они пристроились в кресле у окна, прижавшись друг к другу и ожидая неизвестно чего.
Они услышали голос под окном:
— Говорят, люди Гертфорда не более чем в шести милях от замка.