Душегуб

- Нарушали ли вы закон, Станислава?

Тут сознание не задумывалось, зная наверняка ответ. Меня затопила боль, одновременно срывая тысячи картинок в голове. Миллионы игл впились в па-мять, проецируя все значительные и незначительные эпизоды в моей жизни. Я хо-тела только одного пусть это прекратиться немедленно, с губ сорвался крик:

- Да! Да! Да! ╛ Продолжала кричать, тело сотрясала дрожь. Я проваливалась глубже и глубже, дальше и дальше, в темноту.

Глава 8

Меня не стало? Сошла с ума? Если вопросы могу себе задавать, значит я есть. Меня пронзила боль, я жива. Осознание заставило меня вынырнуть и я ухва-тилась за свет. Глаза широко раскрылись. Вокруг меня стояли испуганные люди в белых халатах, даже тот, с безразличным лицом, был страшно напуган.

Душегуб держал за грудки и тряс меня. Когда он увидел, что я пришла в сознание, то швырнул мое тело обратно на стул. Его лицо сейчас было перекоше-но не просто злобой и яростью, что-то еще примешалось к этому, страх.

- Станислава Никитина, вы освобождаетесь из под ареста и можете про-должить свою деятельность, как частный сыщик. - Комитетчик изображавший "хорошего" полицейского, с интересом, переводил свой взгляд с меня на Душегу-ба и обратно.

Я понимала, что дала признание по третьему вопросу. Они имели право меня арестовать, только почему этого не сделали.

Его напарник, с едва скрываемой злобой, прошипел:

- Вы преступница, вы сознались в преступлении.

Тут на мою защиту встал Том:

- Это вы преступники! Вы нарушили все протоколы проведения допроса. Третий вопрос был задан гораздо позже отведенного времени. Вам повезет, если ее мозг в порядке. Если же с девочкой, что- то произошло, то ваш паршивый Ко-митет будет до конца жизни оплачивать ее больничный. А я постараюсь довести это дело не только до суда, но и посадить вас.

- Всем прекратить, - рявкнул Душегуб. - освободить из- под стражи.

Он развернулся и, немного задержавшись на выходе, произнес:

╛ Константин, ко мне в кабинет.

╛ Константин, ╛ позвала я комитетчика, тот развернулся и я показала ему свой средний палец.

Медики потащили меня по коридорам. Я смеялась и плакала одновремен-но, в тот момент, было сложно определить, все ли со мной в порядке мое сознание находилось где-то на грани.

Пришла я в себя на больничной койке госпиталя. Руки болели от иголок, которыми я вся была истыкана. Рядом, в кресле, спал Душегуб. Не хочу спугнуть этот момент.

Красивое восточное лицо, длинная белоснежная коса, заплетенная слож-нейшим узором, была небрежно перекинута на спинку его стула. Брови были сдвинуты. Я улыбнулась, даже во сне об был на меня зол. Неожиданно для меня, он распахнул глаза:

- Привет. - было не удобно говорить, я чувствовала себя виноватой.

- Привет. - он нахмурился еще сильнее.

Между нами стояла недосказанность и касалась она скорее личного, чем работы. Ситуация, в которой я чуть было не погибла, показала нам двоим нечто большее, то, что раньше мы не замечали, либо не хотели признавать. А еще, глядя сейчас в его глаза, я понимала, это взаимно.

- Кларисса сказала, что ты не свободен.

- Я смотрю, Кларисса много чего наговорила в последнее время. - он уклонился от ответа. - где ты была?

- Я проверяла одно место.

- Почему ты не отчитывалась?

Я привстала на локтях и прямо посмотрела на него:

- Я запустила двух Дронов, велось протоколирование. Я обследовала по-мещение согласно инструкции. Почему ты не получал информацию, вот в чем во-прос.

- Где Вирус?

Я откинулась на подушку и сказала:

- Не знаю. Последний раз я вытащила ее из закрытой системы лаборатории, только надеюсь, что она успела выйти в сеть до того, как меня вырубило.

Потом я в подробностях рассказала все, что произошло со мной. Ничего не добавляла, говорила сухим языком человека, подчиненного, так как должна разго-варивать, согласно инструкции, и по всему, это начало раздражать Душегуба.

- Почему ты себя так ведешь? - он прервал мой отчет.

- Как так?

- Холодно.

- Не холодно, а профессионально, кажется, именно этого ты хотел от меня.

- Ты обижена на меня?

- Нет. - датчики взвизгнули, когда я вырвала из себя все тоненькие про-водки. Легкое головокружение не остановило меня, я рванула в ванную и закры-лась. Рыдание пыталось вырваться из груди, но, сильно прикусив руку, не произ-несла и звука. Чувствовала, что он подошел с той стороны и облокотился на дверь. Ощущала его тепло, даже на расстоянии.

- Станислава, - голос звучал немного приглушённо и мягко, - я не могу тебе многое рассказать, не имею права. Есть нечто гораздо большее чем я и ты, есть нечто большее, чем даже это расследование. Поэтому...Станислава Никити-на, вы официально отстраняетесь от расследования по делу, ваше место займет другой независимый частный следователь.

Последние слова он произносил определенно через силу. Все, я его больше не увижу. Лишь после того, как я услышала, что он закрыл за собой дверь, скати-лась на пол ванной и заплакала.

Было обидно. И было больно, не та боль, которая тебе физически причиня-ет неудобство. Чувства вырвали в буквальном смысле что-то внутри. Зачем меня было отстранять? Я ведь могла закончить это расследование. Интересно, он меня отстранил потому, что я посмела показать ему свои чувства, или же потому, что я заметила его интерес ко мне?

Забрал меня из больницы Том. Надо отдать ему должное, он не задавал ни-каких вопросов. Первую неделю я переночевала у него дома. Смотрела телевизор, с особой злобой, переключала канал по которому показывали рожу Клариссы Вэй.

Неоднократно я, не без удовольствия, представляла, как спускаю курок и ее мозги разбрызгиваются на стильный ковер, стильного кабинета. Но это не помо-жет найти убийцу. Как только мне наконец вернули гаджеты, я пыталась разыс-кать Вирус, все тщетно. Она либо была уничтожена, либо ее изъял комитетчик, по имени Константин.

Глава 9

Том понимал, что находиться в таком состоянии я не смогу так долго, по-этому, однажды попросил взяться за одно небольшое расследование, по просьбе одной его знакомой. Дело было, надо сказать, не сложное. Супруга пыталась ули-чить своего мужа в измене. Для меня это означало работать в полях, отвлечься от роя мыслей в голове.

Сейчас я была одета очень вызывающе, не могла не отметить, что платье, облегающее меня, словно вторая кожа, сидит на мне гораздо лучше, чем привыч-ная черная униформа. Хотелось быть красивой и быть не похожей на себя в обыч-ной жизни. Ты другая, и проблем, тех, что заставляли все внутри сжиматься, тоже не существует.

Я входила в помещение музея древности. Здесь был бал, организованный в честь премьер- министра Объединенной Земли. Добротное старое здание, всего лишь в несколько этажей, рассказывало об истории планеты, о том, каким слабым и разрозненным мир был когда- то, когда страны воевали друг с другом, а во вре-мена между этими столкновениями, вели нечестную политику в отношении друг друга, от чего страдали невинные люди.

Агитационные политические плакаты, висевшие на входе, говорили о том, что нынешнее правительство несло мир, подавив восстания на дальних террито-риях. Видео ролики, игравшие на стендах, показывали какие острова были введе-ны в эксплуатацию, для заселения людьми. Остальные места были заняты рекла-мой тех или иных крупных организаций и корпораций.

Ко мне подошел элегантно одетый мужчина, улыбка была широкой и рас-полагающей:

- Позвольте представиться, Алексей Гром, - он наклонился к моей руке и поцеловал. Высокий брюнет, его нельзя назвать красавцем, но порода компенси-ровала все внешние недочеты, смывая и превращая их в несомненное преимуще-ство, - как вас зовут?