Страница 67 из 84
Компьютеры, пульты управления: часть оборудования напоминала ему оборудование корабля, но было и такое, что он не смог опознать. Стены были белоснежными; центральная панель являла всем пять символов, огромных, в рост человека. Они были выполнены из такого же металла, что и пан'ен, который несли кел'ейны.
- Ан-ихон, - громко произнесла Мелеин, и звук, похожий на раскат грома, раздался в долгой тишине.
Машины внезапно ожили, засверкали огнями, и невольно вздрогнувший Ньюн услышал, как вскрикнул было и тут же умолк Дункан. Стоявший рядом с мри землянин опустился на колени, чтобы положить пан'ен, и вновь поднялся, держа руку на пистолете.
- Я воспринимаю, - сказал глубокий и равнодушный голос. Продолжайте.
Мелеин вызвала его именем города: кожа Ньюна покрылась мурашками ведь он увидел обозначение и услышал, как оно произносится: запретное... и еще это создание ответило им. Он увидел, что Мелеин сделала шаг назад, держа руку у своего сердца.
- Ан-ихон, - обратилась она к машине и, казалось, сам пол запульсировал в такт с миганием огней. Да, это сам город разговаривал с ними, и он говорил на хол'эйри, Высшем Языке, что оставался неизменным за все время существования мри. - Ан-ихон, где твой народ?
Шквал ярких огней пронесся по пультам.
- Неизвестно, - произнесла наконец машина.
Мелеин глубоко вздохнула... несколько мгновений она стояла неподвижно, и Ньюн боялся даже пошевелиться.
- Ан-ихон, - сказала она затем, - мы твой народ. Мы вернулись. Мы потомки Народа, что жил в Ан-ихоне и Зоухэйне, и Зу'и'ай-шэйе, и Ли'эй'хэйне. Известны ли тебе эти названия?
Снова шквал огней и звуков, невероятное возбуждение в машине. Ньюн шагнул вперед и предостерегающе протянул руку к Мелеин, но та стояла неподвижно, не замечая его. Ряд за рядом оживали огнями в самых дальних уголках зала: все новые и новые секции заливались светом.
- Мы здесь, - отозвался другой голос. - Я - Зоухэйн.
- Назови свое имя, гость, - послышался более глубокий голос Ан-ихона. - Пожалуйста, назовите свои имена. Я вижу одного, не принадлежащего Народу. Пожалуйста, подтверди свои полномочия вызывать нас, гость.
- Я - Мелеин с'Интель Зайн-Абрин, госпожа Народа, что покидал Кутат.
Пульсация огней становилась все более согласованной.
- Я - Ан-ихон. Я подчиняюсь госпоже Народа. Зоухэйн, и Зу'и'ай-шэй, и Ли'эй'хэйн говорят через меня. Я ощущаю присутствие кого-то из чужих.
- Они здесь с моего позволения.
Теперь все огни пульсировали в унисон.
- Будет ли дозволено Ан-ихону задать вопрос? - Машина соблюдала ритуал, спрашивая госпожу; и от этого холод пробежал по коже Ньюна.
- Спрашивай.
- Кто этот человек из чужаков? Должны ли мы принять его, госпожа?
- Примите его. Он - Дункан-без-Матери. Он пришел из Мрака. Этот, из Народа - Ньюн с'Интель Зайн-Абрин, кел'ант моих Келов; другой тень-что-сидит-у-нашей-двери.
- С тобой в город вошли и другие тени.
- Дусы подобны теням в нашем доме.
- Есть корабль, которому мы позволили сесть.
- Он доставил нас.
- Сигналы, которые он посылает, не на языке Народа.
- Ан-ихон, пусть он продолжает.
- Госпожа... - отозвался тот.
- Есть кто-нибудь из Народа в пределах города?
- Никого.
- Кто-нибудь из оставшихся здесь есть, Ан-ихон?
- Сформулируй вопрос по-другому.
- Кто-нибудь из оставшихся здесь уцелел, Ан-ихон?
- Да, госпожа. Живых много.
Ответ прозвучал, словно гром; сердце успело сделать несколько ударов, когда Ньюн, ожидавший _н_е_т_, осознал сказанное. Да. Да, много, м_н_о_г_о_, _М_Н_О_Г_О_!
- Госпожа! - воскликнул Ньюн, и слезы обожгли его глаза. Он стоял неподвижно, глубоко дыша, чтобы избавиться от собственной слабости, и вдруг почувствовал на плече руку Дункана, и через мгновение Ньюн понял, что двигало землянином. Радость, - подумал он. - Дункан радовался за них. Ньюн был тронут этим, и в то же время его раздражало прикосновение землянина.
Землянина.
До того момента, как Ньюн услышал голос Ан-ихона, его вовсе не возмущало то, что Дункан принадлежит к расе землян; до того, как Ньюн узнал, что есть другие мри, он не ощущал различие между ними так остро.
Стыд коснулся кел'ена: ведь ему придется показаться перед своим Народом, волоча за собой груз своего собственного стыда, и бесчестия, и боли. Возможно, Дункан даже чувствовал это. Ньюн протянул руку, положил ее на плечо Дункана, сжал пальцы.
- Сов-кел, - сказал он тихо.
Землянин молчал. Может быть, у него тоже не было слов.
- Ан-ихон, - обратилась к машине Мелеин, - где они сейчас?
На центральном экране высветилась схема, на ней начали зажигаться пятнышки.
Десять, двадцать участков. Сформировался и начал поворачиваться глобус планеты, и здесь появились новые.
- У него не хватает мощности для того, чтобы показать каждый из этих участков, - пробормотал Дункан. Ньюн сжал пальцы, призывая землянина к молчанию.
Мелеин повернулась к ним и, распахнув руки, отпустила их.
- Ступайте. Подождите внизу.
Может быть, в этом был виноват Дункан; но скорее всего, все остальное касалось лишь Сенов, и Келам до этого не было никакого дела.
Народ уцелел.
Мелеин поведет их; и внезапно Ньюн подумал, что теперь ему понадобится все его мастерство, все, чему его учили... ибо самым главным в этих поисках Народа было то, что ему придется убивать; и необходимость подобного убийства приносила ему теперь гораздо большую горечь, чем когда бы то ни было.
- Идем, - сказал Ньюн Дункану. Потом нагнулся, чтобы взять пан'ен теперь Ньюн был уверен, что им нечего бояться в городе, который подчиняется Мелеин.
- Нет, - сказала Мелеин. - Оставь его.
Он так и сделал, и вместе с Дунканом они вновь спустились туда, где оставались их вещи; и там они приготовились ждать.
Спустилась ночь. Из башни Сенов не доносилось ни звука; Ньюн сидел, тревожась из-за долгого молчания Мелеин, и Дункан не пытался заговорить с ним. Один раз, не находя себе места, он оставил землянина наблюдать, и поднялся в холл Келов: здесь была лишь пустота, и холл намного превышал по своей протяженности тот, с земляными стенами, который Ньюн знал. Картины, карты, нарисованные здесь, выцвели от времени; на них изображался пришедший теперь в упадок мир, и это зрелище угнетало Ньюна.