Страница 43 из 65
Saturum et omnino contentum FRG 1950-am parvum simulando ad pauperiam et rebellis Veimarum Respublicae 1920-am. Verum dicit Ulricae Mainhoffus de postbellum Occidensis Germaniae: angulus – et miserum etiam. In regnum, in quat rapidum institutio duopartes formatio, in quad omnibus potentiam se ad verecentrum unio CDU/CSU, se sinistrecentrum SDPG, Strasserus erat non oportet, quat et aliquando dives et subtilis philosophos. Classis certatio infirmatum et impotentiam, et politiciam et publicum vita in Germania stare non-exprimerum taedium, quat illa esse et nunc. Aliquando tempore retro tam fetum novae partia, quod deprehendior primum ex tamen, quo caperio sibi gloriam in Germania ex temporiam Hitlerum.
Verbum, «Alternatio ad Germaniam» – est totus novae partiam, nunquam non nexum cum «fölkishe», non cum Strasserum. Ista forsa politica non praedisponere constructum nunquam «socialismus nitionalum», et si inter illum idoleam est unus teutonicos, tam nomine eam – est Fridericus fon Haecus vel Ludovicus fon Misesus. Tragediam fortuna adipiscior et tam strasseriam partes, quo nesciam post bella in Anglia et Uniam Regnes Americae: illum exciperio popularum non-intellegum, et defunctis postquam.
Certum proventus ideam Strasseris habeo in Italiae et in Auster Galliae, in quod illum, tamen, infundereo in laxum paradigmae tam nomine «sinistrum fascismum». Decet dicit, quo strasserismus – est radixum historicae delimitatum, ad practicam versum, sed theoretiam valde pauperis. Suam Strasserus nunquam non exsequior ad absolutum et totalis status illum viscum, scirendo bene verum illum locis in historiam. Igitur exen angustiarum studiosam Strasserum vos aegre si aliquando exciperio purgatum illum secutoris, in tam tempore quod probabilitas inventum virum, habebanturis aliquando dominatio ad lateris istud philosophis, valdium sublimis in omnes sufficienter evolutum terram mundis. Operarum Ottonis Strasseris tribuerui magnum efficaciam ad formamentum mentenes politiciam Salvadorum Allendum. Plusque nos intendero, quo illum ideam habeo aliquando efficaciam ad alios dignam politiciam actionaries Litinae Americae, se est nos adesse inscirendi.
Социальная база меньшевиков и эсеров
Доклад впервые прочитан на всероссийской с международным участием конференции студентов и аспирантов «1917 год: Россия на историческом повороте», устроенной историческим факультетом Московского государственного университета, 13 декабря 2017 года в 20:00 в Общем читальном зале Центра социально-политической истории Государственной публичной исторической библиотеки.
В настоящее время в широких слоях российского общества растет интерес к изучению Октябрьской революции, что связано отчасти с наблюдаемым сейчас внутренним его кризисом; представители различных политических сил, как правых, так и левых, все более сейчас обращаются к дореволюционному опыту своих предшественников [1] [2].
В контексте растущего интереса общества как к самой Октябрьской революции, так и, охватывая более широкую перспективу, к опыту работы политических организаций дореволюционного и революционного периода вообще, представляет определенную важность детальное исследование партии социалистов-революционеров и их ближайших союзников [3] – меньшевиков.
Поскольку мы знаем, что никакая партия не может полноценно существовать, действовать и оказывать влияние на политику без массовой поддержки ее работы со стороны определенных слоев населения, то мы полагаем наиболее важным исследование именно социальной базы эсеров и меньшевиков.
В данном вопросе намного легче на первый взгляд говорить о социальной базе социалистов-революционеров, ибо они, в отличии от меньшевиков, намного более четко формулировали и определяли это самостоятельно [4]. Тут, однако, следует процитировать профессора А. А. Галкина, который пишет: «Маскировка классового содержания политики особенно важна для таких партий в условиях кризиса защищаемого ими строя, когда им приходится не время от времени, а постоянно прибегать к чужому флагу и краденным лозунгам. Немалое значение имеет и то, что классовая раздробленность, мозаичность капиталистического общества вынуждает многие политические партии <…> искать опору не в одном, а в нескольких классах, что также исключает открытое признание классового содержания проводимой ими политической линии. Но на субъективную оценку классового содержания своей политики партией или ее руководством нельзя полагаться и в том случае, когда речь идет об организации, в большей или меньшей степени отражающей взгляды и интересы трудящихся масс. Во-первых, далеко не всегда сами массы достаточно четко сознают действительное социальное содержание политической линии, которая, как им кажется, отвечает их интересам, и тем более ее отдаленные социально-экономические последствия. Во-вторых, в случае если речь идет не о марксистской партии, – такой ясности, как правило, нет и у политического руководства. В-третьих, иногда, особенно в недостаточно развитом в социальном и экономическом отношении обществе, даже политика, на первый взгляд отвечающая интересам трудящихся классов, может при определенных условиях оказаться на руку классам эксплуататорским.» [5].
Несмотря на то, что А. А. Галкин писал соответствующие строки по несколько иному поводу, относятся они ко всем буржуазным партиям вообще, к мелкобуржуазным – в особенности; партия эсеров неоднократно декларировала в своих официальных документах и партийной печати, что будто бы она ориентируется на «трудовое крестьянство» или же на «трудовой народ» [6], хотя мы обязаны подвергнуть сомнению это утверждения и вскрыть истинные механизмы поддержки социалистов-революционеров. Хотя эсеры и утверждали, что будто бы они выступали от имени всего крестьянства, давно известно, что к тем временам, когда была организована партия социалистов-революционеров, уже давно не существовало никакого единого крестьянского сословия, что было подтверждено исследованиями еще конца XIX–начала XX века [7].
Крестьянство на рубеже веков стремительно расслаивалось, а в его среде выделялись разнообразные группы, из которых наиболее часто выделяют следующие: бедняки, середняки и кулаки. Беднейшее крестьянство, будучи забитым тяжкой работой на чужой земле, ибо оно обыкновенно не имело своей либо вообще, либо же имело ее крайне мало, было и впрямь недовольным и даже настроенным несколько революционно, в то время как кулачество придерживалось в политике черносотенных монархических взглядов [8]. Говоря о работе меньшевиков и эсеров с рабочими заводов крупных городов, мы также должны отметить полное их поражение в этом вопросе, которое хорошо можно продемонстрировать по их влиянию на профсоюзы крупных городов; летом 1914 года 16 из 20 профсоюзов в Петербурге находились под контролем большевиков, в Москве же большевики управляли всеми тринадцатью профсоюзами [9].