Король и спасительница

На следующее утро у меня появился небольшой насморк, но Лид выглядел гораздо более бодрым. В честь этого он вскочил чем свет и принялся вытаскивать учеников из палаток еще до восхода. Ученики, громко ворча, вываливались в полутьму и подбирались к костру, где я сочувственно кипятила воду. Попив кипятка и трясясь как осиновые листы, они поплелись следом за Лидом к эшафоту, то есть к трону. Мы с Наткой дремали у костра, дожидаясь рассвета.

Рассвет толком не наступил. Варсотское время года решило напомнить, что оно все-таки осень, поэтому кроме холода показало нам хмурое низкое небо и моросящий дождь. Ученики, занимаясь, держали над головами циновки, Лид сидел просто так, в потемневшем от мороси костюме со слипшимися в сосульки волосами, с которых медленно капало, но все такой же величественный, как обычно. Корова разок заглянула к нам, но, видимо, оценив погоду, пропала и больше не появлялась. Было тихо, только иногда с шумом мимо нас пробегал очередной ученик, посланный за добычей: ксарами, жуками, бабочками и прочей живностью.

Мы уже думали, что отсыреем насквозь, но к обеду неожиданно распогодилось: тяжелые тучи над нами будто треснули, как толстая серо-белая кожура, и в дырку хлынули солнечные лучи. Все вокруг оживилось: застрекотали, запрыгали и залетали насекомые, защебетали птицы, корова высунула морду из воздуха, опять оценила погоду и осталась щипать траву, из палатки снова полезла излишне выспавшаяся фрейлина, и нам пришлось спешно бежать за Гефом, чтобы тот ее усыпил.

После обеда Лид, подумав, вдруг поднял своих учеников на ноги, расставил их по полю рядочком и, махнув вперед рукой жестом полководца, велел им идти, прочесывая траву и уничтожая всех попадающихся насекомых. Ученики, скрючившись, послушно двинулись вперед. Натка рядом со мной стала, посмеиваясь, напевать вполголоса: «Косил Ясь конюшину», хотя на мой взгляд, движения учеников напоминали не косцов, а собирателей колорадских жуков на картофельном поле, до того они старательно гонялись за кем-то в сухой траве и так злорадно радовались, изловив очередное насекомое. Король оставил их и подошел к нашему костру. За ним попыталась отправиться корова, но у нее кончилась оставшаяся в нашем мире привязь.

— Побуду пока с вами, отсюда лучше слышно дорогу, — сказал мне Лид. — Все-таки мимо иногда кто-то проезжает, а мои простолюдины далековато от дыры.

— Ты же сам их туда послал, — заметила я.

— Потому что так они быстрее наберут силу. На мелких животных это и без того получается не слишком-то скоро…

— А почему бы не перевести их на крупных животных? — поинтересовалась Натка и встретилась взглядом с коровой, которая как раз на нас уставилась. — Гм, ну если не на животных, то на деревья, как ты делал.

— Вытягивать силу из деревьев может только тот, кто уже много вытянул ее из животных и людей, как я, например. Я не хочу учить их набирать такую силу. Простолюдины не приспособлены для этого, у них нет ни контроля, ни достаточной самодисциплины.

Натка сморщила нос.

— Ну да, мы помним, твое величество, что они не так прекрасны, как ты… А если кто-то из них сам догадается, как стереть в порошок какую-нибудь там лисособаку? Ты же сам говорил, что это не так сложно, тем более, что на маленьких животных они натренировались.

— Я им запретил это делать, — внушительно сообщил король. «И путь только попробуют» — так и витал в воздухе конец его фразы. Натка с сомнением поглядела сначала на меня, а потом на Лида, но промолчала. Ученики старательно «собирали колорадов», солнце светило почти по-летнему…

Вечер тоже выдался неожиданно теплым. Точнее, теплым для нас, потому что ученики жались у костра и дружно стучали зубами. Особенно сильно мерз Геф.

— Чего это за холодрыга? — недоумевал он, сидя чуть ли не в обнимку с костром. — Даже зимой такой не бывает! Прошлой ночью, если честно, чуть не окочурился, а этой даже спать неохота ложиться… Слушай, Рет, а это не может быть от колдовства?

Король подтверждающе наклонил голову.

— А, понятно, — повеселел Геф. — А надолго такая штука?

— На всю жизнь, — сказал Лид сумрачным тоном. — Чем больше твоя сила, тем хуже будет греть тебя твоя кровь.

Гул ученических разговоров разом умолк, все содрогнулись.

— А ты этого нам не говорил, — осторожно заметил Лен.

— А что бы изменилось? Все равно избежать этого нельзя. Или вы бы передумали восставать против Сьедина? — в королевском голосе проскользнул оттенок прежнего высокородного презрения к несовершенным простолюдинам.

— Не передумали бы, но кровати бы по-другому сделали, как у тебя, — сердито сказала Иа. — Опять ты только про себя думаешь! У самого-то кровать есть!

— Хорошо, можешь спать на моей, — тут же сказал король, которому явно было неохота вступать в долгие разборки со склочной ученицей. — Тем более как ты мне неоднократно уже рассказывала, все, кто женского пола, заслуживают отношения к себе, как к больным.

— Не как к больным, а уважения! — возмутилась Иа. — Ты как будто в лесу вырос. Соня, Натка, скажите ему!

— Ку-ку, — послушно сказала Натка.

— Ты чего?!

— А чего нам еще сказать? Давайте лучше спать, а? Иа, ты будешь ложиться на Лидову, то есть, Ретову кровать?

— Нужна она мне, — фыркнула Иа, уходя. — Завтра себе сама сделаю.

— Я тебе помогу, — пообещал Урот и тоже ушел. За ними потянулись остальные ученики. Только Геф все не отходил от костра: видно было, что он побаивается спать.

— Кажется, ты слишком много для себя набрал, — задумчиво посмотрев на него, пришел к выводу король. — Завтра ничего не уничтожай, как раз остальные тебя догонят. Спать будешь на моей кровати.

— А может, того, не надо? — покосился Геф на неприветливо сверкающее красными углями ложе. — Мне Натка обещала покрывало лишнее отдать.

— Ничего оно не лишнее, — проворчала Натка. — От сердца отрываю.

— Покрывало тебе не поможет, холод ведь идет изнутри, а не снаружи. Завтра будет лучше, ты привыкнешь, а сегодня ложись туда.

— А ты как же, Рет?

— Я уже привык, мне не так трудно спать в этом состоянии, — сверкнул благородством Лид и подтолкнул Гефа в спину. Тот не слишком охотно, оглядываясь на нас, взобрался на кровать и неловко натянул до подбородка покрывало. Лид сказал мне:

— Пойдем в палатку, Соня…

Оспаривать королевское решение я не стала, а, возможно, и зря, потому что на деле оно оказалось хоть и благородным, но дурацким. Король спал пунктиром, потому что его трясло, я не спала, потому что пыталась закидать его всеми имеющимися в палатке тряпками и пододвинуть поближе к костру, отчего неблагодарный Лид во сне довольно сильно лягался. Проснувшись в пятидесятый раз я, стиснув зубы, слушала, как треплются о какой-то чепухе тоже неспящий Геф и не уходящая из сочувствия к нему Натка, которые думали, что говорят шепотом…

Часов в пять утра мы с королем полуживые вылезли из палатки и обнаружили пустую кровать и Натку с Гефом, которые сидели возле костра.

— Вы проснулись? — сердито спросила я.

— А чего, уже утро? Да мы чего-то не ложились, — безмятежно отозвалась подруга. — Спать не хочется. Да ладно, Сонька, нам же не на работу, завтра выспимся.

Я исподлобья поглядела своими красными глазами в красные глаза короля и прошипела:

— Ну, Лид, чтобы я еще раз!..

— Что, Соня? — заинтересовался король.

— Ничего, — буркнула я и полезла за кореньями и мясом для супа.

Погода в этот день снова была сумрачной и не исправилась даже в обед. Дождь сначала моросил, а потом пошел сильнее, насекомые попрятались, и Лид, решив прервать занятия, послал учеников за дровами в лесополосу, чтобы успеть сделать угли для будущих кроватей, пока все деревья не промокли. Сам он, как образцовый правитель, потащился со своими подданными, а я потащилась за ним. Лид, привычно скинув пиджак и засучив рукава, рубил сухие древесные стволы, велев мне и Натке следить за дорогой. Мы принялись следить и насчитали за два часа две машины и одну телегу: кажется, из-за плохой погоды варсоты потеряли вкус к загородным поездкам.