Агар

Осмотревшись, Керуб вышел в очерченный дневным светом квадрат.

Над ним была разобранная в основании лифтовая шахта, начинавшаяся теперь в потолке, до которого от пола было около пяти арашей. Отойдя немного в сторону, он увидел внутри шахты матовые от пыли стеклянные створки дверей второго и третьего этажей, за которыми был сплошной завал. Вверху шахта была накрыта листом стекла или прозрачного пластика (позже Керуб осмотрел верхушку холма из кабины флайера: «окно» было основательно замаскированно обсаженным вокруг него непролазным кустарником).

В стороне, у одной из колонн была сложенная из кирпичей печь, железная труба от нее уходила прямиком в вентиляционный люк в потолке. Вокруг печи было несколько самодельных лежанок, накрытых кусками плотной ткани, рядом стол, тоже самодельный, несколько старых пластмассовых стульев. Там же Керуб нашел ящик с консервами и бутыли с водой. В стороне, в одном из углов — большая, в человеческий рост, куча сухих дров.

Несомненно, то было логово проклятых.

Убедившись, что в помещении никого не было, Керуб отослал бойцов наружу, осмотреть соседние холмы на предмет похожих входов. Сам он остался внутри, аккуратно, чтобы не наследить, поставил под лифтовой шахтой пластиковый ящик, сверху установил один из стульев и, встав на него, прилепил к кромке шахты маленький, наполненный прозрачным гелем шарик. Внутри шарика, живо реагируя на малейшие движения, свободно вращался глаз видеокамеры; поверхность шарика была тонка и прочна, и служила улавливавшей мельчайшие колебания воздуха мембраны, которые также записывались камерой.

Вернув все на место, и еще раз осмотрев логово на предмет тайников, Керуб не нашел ничего, что проливало бы свет на то, кто и когда здесь бывает. Оставалось надеяться на «жучки», которые он, вообще-то, не должен был здесь использовать. Возможно, если камеры что-то запишут, у Керуба появится преимущество, которое он использует, чтобы отличиться на службе. Напоследок он сделал серию снимков для отчета.

Когда он вышел, снаружи уже вечерело. До момента, когда Аркаб скроется за горным хребтом вдали оставалось чуть больше часа. Керуб приказал пилоту переключать режим защиты с «максимального» на «стандартный» (чтобы «Жнец» не задокументировал его следующее действие) и незаметно для подчиненных прилепил еще один «жучок» к стене, так чтобы камера могла видеть поляну перед логовом, где в тот момент стоял «Жнец». Собрав патрульных, Керуб выслушал доклады, сфотографировал вход в логово на служебную камеру, и подвел итоги: хорошая работа, все молодцы, утром, по возвращении на базу, он отметит это в докладе.

Вряд ли начальство решит устраивать в логове засады (не сидеть же бойцам в этом логове вечно), но заглядывать патрули теперь сюда будут. И его, Керуба, патрули тоже (тогда он и снимет «жучки»).

Маленький отряд Керуба вернулся в машину и флайер поднялся над руинами. Машина на минуту зависла над холмом (пилот сделал несколько снимков наружными камерами) и двинулась на север, в направлении Шагар-Хаиз — еще одного мертвого города, лежавшего в руинах в 180-ти парасангах от Шагар-Хаог на побережье Океана.

Утром и Керуб и пилот флайера, приставленный следить за любопытным сержантом, напишут докладные (первый — начальнику СОК, второй — лично Агримабару), но это будет слишком поздно.

Спустя всего лишь несколько часов, в логове состоялась встреча…

«Жучок» на стене у входа отреагировал на шум еще до того как флайер появился словно из ниоткуда — запись включилась раньше.

Из флайера вышел высокий человек в шинели с белыми, как снег волосами. Спутать его с кем-то другим было невозможно. Это был архипатрит Агримабар.

Агримабар прошел мимо камеры и исчез в проходе в стене. Через несколько секунд внутри логова проклятых включилась вторая.

(После флайера-невидимки, то, что записала вторая камера, уже не выглядело столь же впечатляюще, но это только при первом просмотре. В дальнейшем, пересматривая эти записи, Керуб с каждым разом все больше изумлялся тому, насколько далеко вперед ушли технологии серых братьев.)

Когда архипатрит Агримабар появился в кадре, перед собой на выставленной вперед руке он уже держал то, что на первый взгляд могло показаться щитом из прозрачного пластика, наподобие тех, что использует полиция во время беспорядков. Судя по тому, как Агримабар использовал предмет, то был действительно щит, но, при внимательном рассмотрении становилось заметно, что щит слегка подрагивал, как воздух над пустыней в жаркий день. Ко всему, щит этот появился у Агримабара уже после того, как он вошел в первое помещение. До того никакого щита у него не было.

Осторожно, прикрываясь своим дрожащим щитом и держа наготове лазерный пистолет, Агримабар обошел помещение. Потом он сделал быстрое движение запястьем руки, на которой держал щит, и щит исчез, как будто его и не было. Опустив пистолет, он вышел и вскоре появился в поле зрения первой камеры.

Вернувшись к флайеру, он сел на место рядом с пилотом. (Был ли в машине кто-то еще, кроме пилота, Керуб определить не мог.)

Через несколько минут к флайеру подошли трое. Агримабар вышел к ним навстречу.

— Бога нет, братья! — громко приветствовал он подошедших.

— Бога нет, Первый! — ответил ему один из них.

Трое по очереди обнялись с архипатритом как с равным.

— Ветер, дружище! — похлопал Агримабар по спине назвавшего его «Первым».

— Шахтер, брат! — заключил он в объятия другого.

— Святой Отец! Рад тебя видеть! — сказал третьему, после чего махнул рукой пилоту флайера.

В задней части стреловидной машины открылся люк багажного отсека. Агримабар и его друзья проклятые (а то были, несомненно, они — об этом ясно свидетельствовало их богохульное приветствие) подошли к «Жнецу» и каждый вытащил из отсека по увесистой сумке. Затем все четверо направились внутрь логова.

Агримабар шел последним, — он тоже взял из флайера сумку, поменьше тех, что передал проклятым, и на вид полегче.

Внутри Агримабар достал из сумки мощный настольный фонарь, который поставил на небольшую самодельную полку на колонне у стола. Стало светло.

— Новые образцы, — объявил он, когда все расселись на пластиковых стульях в пятачке яркого света и принялись разглядывать содержимое сумок, в которых оказалось оружие. — Светить их пока, без особой необходимости, не надо.

— Серьезная штука… — тот, кого Агримабар назвал «Шахтером» покрутил в руке лазерный пистолет. На космодроме такими были вооружены лишь офицеры Внутренней Службы Безопасности. Шахтер достал из сумки батарею, вставил со щелчком в рукоять пистолета и улыбнулся мигнувшему ему зеленым индикатору.

— Там по пять батарей на каждый, — Агримабар, сидевший аккурат под камерой наклонился над своей сумкой.

— Ну, Первый! Святая твоя залупа! — воскликнул Шахтер одобрительно.

— Это только первая партия, — улыбнулся архипатрит. — Здесь немного. Больше все равно далеко не унесете.

— За это не переживай, Первый, — ответил ему Ветер — широкоплечий мужчина, с ярко красным ежиком коротких волос, — мы же не одни сюда пришли…

— Смотри сам, Ветер… по двадцать стволов на брата, плюс сотня батарей… — скептически произнес архипатрит. — Святому нашему Отцу вон, до Шагаргобора путь неблизкий… Сколько с тобой братьев, Святой Отец?

— Пятеро, — ответил тот, кого все называли «Святым Отцом» — моложавый, высокий мужчина в скатанной на бритом черепе черной, как и он сам, шапочке. («Неужели и правда, священник!» — мысленно воскликнул Керуб.)

Из-за узких плеч Святого Отца виднелась легкая лазерная винтовка, какие были на вооружении у «Святых Псов», а в поясной кобуре красовался старинный пулевой пистолет.

— …причем один из них Бизон, — добавил Святой Отец.

— Значит, донесете, — сказал Агримабар и принялся доставать из сумки и выставлять на стол термоконтейнеры. — Давайте-ка, подвигайтесь ближе… — объявил архипатрит. — Я тут насчет ужина распорядился перед вылетом…