Страница 7 из 9
И, наконец, ты отваживаешься показать своего избранника маме. Долго готовишься в парадной, поправляешь ему галстук, репетируешь улыбку, теребишь цветы. Мама рывком открывает дверь! При завивке, улыбке, нарядная. Ты – ей: "Вася!". Падение тела. И откуда-то снизу, сдавленным маминым голосом: "Воды…".
И потом…Никто же не знает наверняка, для чего ты ему, бесконечно любимому, так героически нужна. Почему он к тебе, истеричной и ревнивой дуре, так прилип, что про классически-мужское "вертеть, обидеть" забывает, и сознательно выбирает только одно – ТЕРПЕТЬ.
– Нельзя заставить любить?! Понимаешь, нельзя! – кричала она, размахивая руками. – Нельзя принудить человека чувствовать к тебе то же, что чувствуешь ты! Это – дико, жестоко, бесчеловечно, глупо, наконец! И уж, точно, не про нас! Мы же любим друг друга?! Ведь так? Ну, ответь? Чего ты молчишь? Скотч давит? Извини, сейчас размотаю…
И опять же мама права. Не для того она тебя из красавицы в умницу растила, чтобы отдать потом первому попавшемуся мужику, без каких бы то ни было гарантий на "долго и счастливо". Ну, может, с первым попавшимся и перебор вышел, но про отсутствие гарантий – в самый что ни на есть всерьез. Потому что свое кровное отдавать кому ни попадя за одни лишь красивые глаза и сомнительные перспективы – большая опрометчивость! Он это кровное не поднимал, косы не плел, ремнем за двойки не лупил и в музыкальную школу пинками не загонял. И пока мать ночами не спала, ожидая это жизненный "цветок" с гулянок, он, мужик, такие же "цветы" на тех же самых гулянках по углам зажимал. Ему материна бессонница – по барабану. А на все готовое потом прийти – даже свистеть не пришлось! Мол, не надо на меня, мамаша, волком смотреть, все понимаю, все осознал, сволочь я еще та, девочки вашей не достоин, но отдайте ее за меня замуж, иначе сопьюсь! Матери-то это его "сопьюсь" – как острый нож! Не для того она дочкиным пальцем по книжкам правильным водила, чтобы пришло такое вот чудо и психику дочкину поломало вконец. "Вый-ти за-муж не на-пасть", – водила мать пальцем. А девочка, косички, ранец с пятерками, сидела и головой в такт качала, мол, все верно, как Отче наш – не про-пасть бы. Мол, не пропаду, мама. Вы только замуж меня отпустите в 18 лет. Хотя бы посмотреть, что там такое, что все туда хотят. А я долго не задержусь, честное комсомольское. Я только туда и обратно. Я мигом! Одна нога здесь, другая там. А застрянет, так я ее палкой! Мне бы только одним глазком взглянуть, почему за этот штамп женщины до первой крови бьются. Что он такое дает, обещает и гарантирует, что без него бабья жизнь – и не жизнь вовсе, а сплошная фикция? Почему из-за белой фаты, обручального кольца и пьяных родственников столько возни? Почему нельзя просто взять и уйти к мужику с вещами, пожить у него пару месяцев, а потом переселиться к такому же точно, но этажом ниже? И почему в книжках после слова "пропасть" – такая жирная точка? В чем здесь мораль и торжество мифологемы? Вы отпустите, мама, а я быстро. Я даже вещи теплые брать не буду, потому что еще за лето обернусь. Мне бы только один разок на своей шкуре прочувствовать святость традиций. Вкусить, что такое институт брака. А потом – в другой институт. В какой скажете! Мать только головой качает, с тоской смотрит на пришедший в негодность ремень и выдыхает в сердцах: "Черт с тобой! Но чтобы к началу учебного года…". – Честное комсомольское! – кричит дочь, выволакивая из-за двери сумку. – В МГИМО поступлю, мама! Вот увидите!.. А поступает через пять лет в…ветеринарный.
А главное, что какой-то дурак сказал тебе много лет назад, что все в твоей жизни должно быть разложено по полочкам, а ты поверила! График уборки перед носом повесила, тряпок два мешка набрала. А только места для всех жизненных сюрпризов и подарков на этих полочках не хватает, хоть плачь! Валом валятся, петли на полках рвут! Ты – по углам рассовывать, а команды такой не поступало – по углам! А ослушаться ты не можешь. И фэн-шуй не велит. Мол, обычные углы, они для хлама. А для подарков и сюрпризов, раз полок дефицит, есть особый угол – красный. Вот ты и мечешься полжизни, ищешь, где он такой есть. А найти не можешь. Потому что он – пятый.
А, нету рыцарей! Нету, потому что в природе живых вещей они не замечены. А то, что приходит к тебе какое-то лязгающее железом чучело, трясет копьем и мечом, на колени падает, коня мимоходом пинает – это галлюцинация. Книжку закроешь, комнату проветришь, проморгаешься, закуришь и – финита ля. Довольно. Дон Кихоты в продажу не поступали.
Не надо бояться расставаний. Ты просто представь, что ты провожаешь его…на военную службу. Ну, допустим, в рекруты. Провожаешь, рубаху ему с собой чистую кладешь, вешаешь ему на шею нательный крест. Насыпаешь в кисет махорки. Плачешь (пойми, так надо!). Дальше-больше! Фантазируй, как через 25 лет он к тебе возвращается – небритый, седой, в той же рубахе, с самокруткой в зубах. Тебе бы поплакать, а – никак! Перед гостями неудобно. Да и пироги в печке сгорят! Киваешь ему на стул. Он усаживается. А тут из комнаты шумной ватагой – дети! Всех оттенков радости! И пока он глаза таращит, ты ему – рюмку в руки и на порог. Извини, мол, парень, жизнь моя как-то без тебя прошла. Мол, и сама не знаю, как так вышло, но сам видишь – обошлось…И ты обойдешься.
Господи…да когда любишь, да ты на шею ему готова залезть! Хочется дергать его, тормошить, перед рожей его удивленной скакать, шарфом как флагом махать, танцевать со светящимися палочками! Лишь бы заметил, гад, раз уж завлек! Лишь бы не дерево у него внутри, не кирпич – снаружи! Пишешь ему, звонишь, угрожаешь, ревешь, валерьянку пьешь, шоколадом давишься. Фигушки! Но стоит только послать…
– И еще для любого человека очень важно получать от другого человека хотя бы маленькую порцию душевного тепла, – говоришь ты.– Чтобы не замерзнуть или чтобы выжить? – спрашивает он.– Чтобы продолжать оставаться с человеком, – отвечаешь ты, – душе всегда должно быть тепло.
– А тебе не кажется, что это немного опрометчиво – видеть в каждом встреченном тобой мужчине – негодяя, – сказала подруга. – Иногда среди них попадаются и порядочные люди. Скажем, в районах Крайнего Севера порядочным может оказаться каждый второй. А в Зоне Вечной Мерзлоты – страшно себе представить! – каждый первый.
Советы сексологов мужчинам: "Женщина обладает богатой фантазией, поэтому во время секса она вполне может представлять вместо вас, например, красавчика Джонни Деппа. Но на качество секса это не влияет…". Логично. Открываешь глаза и говоришь ему, зевая: "Знаешь, дорогой, не расстраивайся. Вот и у Джонни Деппа сегодня не получилось. Хотя где он, и где – ты…".
А еще ты знаешь, что, как бы ни изломала тебя жизнь, всегда найдется хотя бы один умный человек, который скажет тебе: "Дура! Смотри вперед! Будь сильной!". И ты сразу же поймешь, что быть сильной позитивной дурой – это как раз то, чего тебе так не доставало будучи дурой слабой.
А иногда одиночество реинкарнирует тебя в брошенную хозяевами собаку: ты плетешься в холод и стужу за первым, кто погладит тебя по голове, и в те минуты, когда он падает или просто спотыкается, останавливаешься – прямо посреди лужи! – и преданно заглядываешь ему в глаза.
– И не надо говорит мужчине: "Я простила тебя" с такой интонацией, что он должен тотчас же подорваться и руку тебе поцеловать, – сказала мама.