Останься

– Дорогая, любовь не лишила меня разума. Как и боль. Не надейся. – Искандер зло посмотрел в глаза Фреи. – Как и тебя боль не лишила чести! Но, быть может, ты теперь решила настучать на меня?

– О нет, милый. – Ведьма очаровательно улыбнулась. – Меня могут не любить. Могут предавать. Но честь, верно, я лишь сама могу потерять. А она все, что у меня есть. Так что нет, дорогой, ты сам себя губи. Прошу… – она сняла его чары с медсестры. Та тут же завозмущалась, вспомнив про охрану.

– Извините. Ухожу. Я подожду, – сказал Искандер разбушевавшейся медработнице и, смерив Фрею полным ненависти взглядом, вернулся к брату Виты.

– Я же говорил… – кисло произнес Ян. – Да и смысл к ней сейчас стремиться? Мы ничего сделать не можем.

Искандер едва удержался, чтобы не ударить его кулаком в челюсть. В коридор, приобнимая друг друга, зашли парень с девушкой. Они присели на стулья, стоящие вдоль стены. Девушка, чья фигура напоминала песочные часы, устало положила голову на плечо своего низкорослого парня, а тот нежно сжал ее ладонь и поцеловал в макушку.

– Все будет хорошо, дорогая, – ободряюще прошептал он, стянув с головы кепку.

– Спасибо, что ты со мной… – грустно улыбнувшись, девушка с любовью посмотрела на своего спутника, укрытого веснушками.

Искандер заскрежетал зубами. Не имея возможности обнять ту, которой дышал и мог сейчас потерять, он возненавидел всех вокруг. Все, внутри кого не свирепствовали грозы, а сияло солнце стали ему врагами. Он проклял влюбленную парочку, теперь через пару дней их миры рухнут, обратившись в пепел. Молодой человек поддастся слабости, что уже месяц искушала его и изменит своей спутнице с ее сестрой. Любимая же не сможет его простить.

– Весна… Перед больницей столько цветущей сирени, – отстраненно смотря в темное окно, заговорил Ян. – Прямо перед аварией Вита рассказывала мне о том, как ей понравилось произведение Ремарка «Час освобождения», говорила, там сирень… – он нервно всхлипнул, вцепился в подоконник. – Прежде она ненавидела эти кусты… а вот теперь она их полюбила. Так остро пахнут они сейчас. – Юноша вздрогнул. Шмыгнул носом. – Если сестренка моя останется в живых, я буду каждый день ей дарить букет сирени. – Ян резко повернул голову, среагировав на громкий задорный смех.

Искандер сжал кулаки, слушая злой хохот Фреи.

– Кто это? Ты с ней разговаривал. Она больна? – в голосе Яна царило сочувствие и растерянность.

– Да, неизлечимо. Если только… – хмыкнув, Искандер взял юношу под руку и строго посмотрел ему в глаза. – Но Вита будет жить, – твердо заявил он. – Если ты согласишься отдать самое дорогое, что есть у тебя. Я знаю стопроцентный способ ей помочь. – Отвернувшись от парня, зашагал прочь, не обращая внимания на его оклики. Он стремился в свою квартиру. Раз не рядом с Витой, то там он сделает обряд. Совсем иной ритуал, и брат Виты ему поможет. В этом уже не было сомнения, ведь тот уже бежал за ним.

***

Нарисовав посреди комнаты пентаграмму, Искандер, ступая против часовой стрелки, расставил вокруг девять черных свечей. Ян сидел на крае табуретки и, сложив руки в молитвенном жесте, молчал. Вид у него был спокойный и решительный. Лишь взгляд был отстраненный, точно юноша смотрел на себя и на свою дорогу жизни со стороны.

Искандер прошел в спальню и, взяв большое переносное зеркало, вернулся к Яну. Тот не шелохнулся. Послушно ждал пока ему не скажут действовать. Искандер поставил зеркало напротив рогов пентаграммы, у ее вершины же разместил маленькое круглое зеркальце. Дождь за окном почти стих. Распахнув шторы, Искандер на руническом языке прошептал заклинание и спустя пару секунд из-за туч выплыла луна. Ее серебристо-молочный свет окутал магический знак.

Повернувшись к парню, Искандер чарами воспламенил свечи. На светлых стенах началась игра теней. Ян поднял голову. Пряди цвета пшеницы упали на его глаза.

– Ты готов? – сухо спросил Искандер.

– Да, – последовал четкий ответ.

– Обратного пути не будет. Или уходи, или становись в центр пентаграммы. Этот ритуал я могу осуществить лишь по твоей воле, иначе смысла нет. Но если ты в последний миг передумаешь, то не спасешь жизнь, а загубишь три: сестры, свою и мою.

– Знаешь, когда я был маленьким, – Ян встал с табуретки и занял место в магическом знаке, – мы с Витой в загородном доме наших родителей втихаря от них ночью вылезли через окно и побежали на озеро искупаться. Была хорошая погода. На дворе стоял май, на удивление жаркий, как дни середины лета. Цвела сирень… – Он горько приподнял уголки губ. – Пока мы шли к озеру, срывали ее грозди и среди них искали цветы с пятью лепестками, чтобы загадать желание. Мне не везло, а вот сестре… Ей попался один такой цветок и она пожелала, чтобы эта ночь стала для нас открывающей волшебство мира, пусть свяжет нас на всю жизнь. Так оно и случилось. Когда мы купались, мою ногу свело. Я начал тонуть. Вита, рискуя своей жизнью, все-таки сумела меня вытащить на берег, даже несмотря на то, что я в панике больше тянул ее ко дну, чем помогал. Она спасла меня. Теперь моя очередь… – Ян грустно, но с одухотворенным светлым взглядом, улыбнулся. – Принеси ей от меня букет сирени.

Искандер кивнул, сжимая и разжимая кулак. У них было слишком мало времени, дабы тратить его на воспоминания, но давить на парня, поторапливать, он не мог. Язык отказывался шевелиться.

Выдохнув, Ян распрямил плечи.

– Что я должен делать?

Искандер вытащил из-за ремня брюк кинжал и встал напротив юноши.

– Четко и уверено скажи: Я – Ян Керн – добровольно отдаю свою жизнь за жизнь и вверяю силу спасения Виты Керн в руки того, кто пронзит мое сердце.

Ян кивнул и слово в слово повторил то, что велел ему Искандер. Голос его не дрогнул. Он был тверже стали. Где-то вдалеке послышался гром, но луна все также продолжала сиять, освещая собой тайный ритуал. Искандер зашептал заклинание на санскрите. Смотря в карие глаза юноши, он точным ударом вонзил клинок в его грудь – прямо в сердце. С губ юноши сорвался тихий стон. Искандер аккуратно положил обмякшее тело на пол, тихо прошептав: «Спасибо».

Пламя свечей взметнулось вверх почти на метр. Тени заплясали, за окном загудел разбушевавшийся ветер.

– Что ты наделал? – позади себя Искандер услышал до боли родной, полный отчаянья голос. Обернувшись, встретился с растерянным взглядом Виты. Ее блеклая душа стояла перед ним. Морозный холод лизнул его кожу.

– Спас твою жизнь, – как можно беспристрастнее ответил Искандер. – Ты не покинешь меня. Останешься, потому что я так решил. Ненавидь меня. Желай убить. Пытайся погубить. Мне все равно. Ты останешься жить, ибо без тебя мир мертв. А попробуешь убить себя, ты предашь память брата, отдавшего тебе свою жизнь. – Пауза. – Добровольно пожертвовавшего собой.

– Ты мерзавец! Убийца! – Вита ударила кулаками в грудь Искандера, но ее руки прошли сквозь его тело. – Ты не имел права!.. Он мой брат! Я люблю его! Зачем мне его жизнь… – По ее щекам потекли призрачные слезы. Они точно ограненные алмазы на солнце, переливались радугой. – Никогда! Слышишь?! Никогда я тебе это не прощу! Я ненавижу тебя!

– Главное, я люблю тебя… – мягко улыбнулся Искандер. Изнутри его знобило, но он изо всех сил старался выглядеть спокойным.

– Будь ты вечно проклят… – Она подбежала к трупу брата, упала на колени. Провела ладонью по его лицу. Всхлипывая, запела ему колыбельную песню.

– Вита… – прошептал Искандер.

– Не подходи. – Она уткнула лицо в пронзенную грудь брата.

Он замер.

– На некоторое время я исчезну из твоей жизни. Но после вернусь. Обязательно вернусь. Другим. Найду способ перейти на светлую сторону. – Искандер свесил голову к сжавшемуся сердцу и тихо, безумно засмеялся. – Я давно проклят! – ярость окатила его. Он знал, будет невозможно сложно вернуться к Вите и получить ее прощение. Мрак просто так его не отпустит, свет же не ждет с распростертыми объятьями. – Ты простишь меня. Иначе и быть не может. Ты родственная мне душа, как и я тебе. Мы будем вместе.