Страница 13 из 13
Когда подъехали мы, ни одной машины уже не было, а летное поле – пустынно…
– По-моему, вы опаздываете, – встретила нас дежурная.
– А по-моему, мы уже опоздали, – ответил Лёня, – но лететь-то надо!
Дежурная нехотя подняла шлагбаум, и мы на всякий случай проехали к штабу. Машину остановил офицер с рацией.
– Артисты-то уже улетели, – сказал он твердо.
– Вы видели, как самолет взлетел? – уточнили мы.
– Нет. Но я видел, как он уехал на рулежку.
– Миленький! – дико завопила я. – Свяжитесь по рации с пилотом, попросите, чтобы не взлетал: Агутин приехал.
– А я что!.. Связь есть только у руководителя полетов, – растерялся офицер и указал на здание: – Второй этаж, четырнадцатый кабинет.
В одно мгновение я стояла перед командиром и повторяла ту же самую просьбу…
– Скажите, пожалуйста, где стоит самолет, или дайте сопровождающего, – попросила я, уже немного успокоившись.
– Никуда не надо ехать. Самолет за вами вернется.
И действительно, через несколько минут крылатая громадина, на борту которой было более сотни человек, подруливала к месту посадки пассажиров. В каждом иллюминаторе торчало по две-три недоумевающих физиономии наших друзей. Они не понимали, что происходит. Нам подали трап, и мы поднялись на борт.
Встретили нас криками «ура!». Удивление сменилось бурной радостью, что Лёня успел и теперь мы летим все вместе!..»
Второй класс музыкальной школы сменился третьим, третий – четвертым…
Учился Лёня ровно, без особых достижений, а может быть, и без особого желания. Программа, состоящая из классических произведений, требовала усидчивости и серьезной работы. Нередко приходилось напоминать и даже заставлять его сесть за инструмент.
Когда я, наконец, не выдержала и заявила, что мне все это надоело и надо оставить занятия в музыкальной школе, Лёня, посмотрев на меня изумленно, уверенно сказал:
– Нет, мамочка, теперь я музыку никогда не брошу.
Было это уже в пятом классе.
Именно в этом возрасте его отношение к музыке изменилось. Нет, по-прежнему не хотелось играть гаммы, этюды, отрабатывать сложные места в произведениях, но слышать и чувствовать музыку сын стал по-другому. Он начал импровизировать, а вдохновляли его на это, как ни странно, сочинения Баха. За таким занятием он мог сидеть часами.
Однако Марина Владимировна, учительница музыки, не позволяла увлекаться, всякий раз останавливала его, говоря при этом:
– Играй то, что написано. Вырастешь – будешь исполнять свою музыку.
Меня же она часто успокаивала:
– У Лёни все впереди.
Но Лёнька не стал ждать и в одиннадцать лет написал свою первую пьесу под названием «Море». Сделана она была в классическом латиноамериканском стиле, что удивило всех. Трудно сказать, почему у него так получилось.
– Вероятно, – объяснял он потом, – я так ее чувствовал.
На следующий год Лёня стал посещать класс композиции, так как для записи своих пьес, которых стало появляться все больше и больше, нужны были гармонические навыки и умение правильно выстраивать форму произведения. Он считает, что тогда эти занятия здорово помогли ему.
Вообще тот учебный год был очень насыщенным – много интересного появилось у него кроме музыки.
В сентябре в школу пришел тренер приглашать мальчиков в секцию классической борьбы. Кто же откажется быть сильным? Лёнька записался не задумываясь. От Марины Владимировны долго скрывали, боялись, что запретит, скажет, что музыка и борьба несовместимы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.