Секрет заброшенного поместья

Зажмурившись, Драко мотнул головой и шагнул вперед. Раз, второй. Пёс замолчал, и обрушившаяся со всех сторон тишина заложила уши. Воздух сгустился сильнее, отчаянно сопротивляясь движению. По телу прокатывались волны дрожи, рождая болезненную ломоту, сковывающую мышцы.

— Драко, Драко, — забормотала тишина голосом Тёмного Лорда, в котором играли все мыслимые оттенки презрения. — Зачем ты сюда сунулся? Ты — мальчишка, слюнтяй, слабак. Был им и останешься, пока не сдохнешь. Ты не справишься — не сможешь. Не способен. Нечего тебе тут делать, возвращайся назад, под мамочкину юбку.

Памятный образ соткался из серого тумана, глаза сверкнули алым, и предплечье Драко тут же обожгло привычным огнём, отдаваясь фантомными болями по всему телу. Призрак давнего страха за семью вцепился клещами в сердце, воскрешая старые воспоминания, казалось, давно оставившие в покое. Драко дёрнулся и задрал рукав, разглядывая абсолютно чистую кожу, но Лорд уже растворился в тумане, уступая место другой фигуре.

— Ты разочаровал меня, сын, — холодно и отстранённо прозвучал голос отца. — Ты забыл то, чему тебя учили. Предал заветы предков, заключив помолвку крови с грязнокровкой. Поттер обманул тебя, наивный ты дурак! Возрождающих уже давно не существует, это сказка!

Сквозь заколыхавшуюся ещё сильнее пелену на тропу шагнул лорд Люциус Малфой, такой, каким помнился он по временам учебы Драко на первых курсах школы: холёный аристократ, безупречный образец для подражания. Светлые волосы струились по плечам ровной волной, элегантный камзол украшала серебряная вышивка, неизменная трость поблескивала драгоценными камнями навершия. Он внимательно смотрел на сына, и в глазах светилось разочарование.

Впрочем, и эта фигура скоро отступила в окружающую серость, освобождая дорогу Драко, стоило стиснуть зубы и упрямо сделать следующий шаг.

— Пожирателям место в Азкабане! — визгливо заорала тишина. — Отдайте его дементорам! Убийца! Убийца!!!

По лицу ударило потоком ледяного холода. На тропе возникла старая ведьма, одна из жертв безумной Беллатрисы, чей растерзанный труп когда-то давно не раз всплывал в кошмарах Драко.

Лицо старухи, всё в кровоподтёках, искажала бессильная злоба, зеленоватого оттенка седые волосы поднимались вверх и извивались подобно многочисленным змеям. Она протягивала вперед голые руки, словно стремясь дотронуться до молодого мага, и на её коже отчетливо виднелись следы тлена.

— Драко, не слушай их, — смутно знакомый голос звучал устало. Теплый ветер взвихрился, властно прогоняя прочь видение. — Они бессильны, только пугать могут. Иди вперед. Ты сможешь, я это знаю. Ты всё-таки не только Малфой, но и Блэк.

Лай вновь раздался позади, и Драко показалось, что теперь звук подгонял его. Стараясь не вслушиваться в слова продолжавших что-то бормотать призраков, он продолжил путь, и они действительно послушно рассыпались прахом через несколько тягучих мгновений.

Собачий голос зазвучал иначе, в нём теперь слышалось одобрение и даже гордость. Не удержавшись, маг обернулся и замер: по следам, в точности следуя золотистой нити, нёсся огромный черный пёс, рассекая на бегу туманную завесу, воплощая давний ужас всех магов. Увидев, что Драко остановился, Гримм притормозил и тихо, но очень выразительно зарычал, явно протестуя против непонятной задержки.

Мысль о скорой смерти мелькнула и пропала, как и малодушное желание вернуться. Драко принял позыв и сделал новый шаг. Однако минутного сомнения хватило, чтобы серая пелена принялась собираться в картину очередного видения.

Перед Малфоем предстала комната, скорее всего, в Поттер-мэноре. Тёмно-красный и золото главенствовали, как и в виденной когда-то гостиной Гриффиндора. В камине полыхало пламя, отражаясь в витражном остеклении окон, потолок терялся в тенях. В большом кресле, чем-то похожем на трон, вальяжно развалился сам хозяин поместья с бокалом рубинового вина в руке. Только в нём мало осталось от нелепого школьника, как и от главного аврора. Драко увидел лорда Поттера — потомственного аристократа, гордого, относящегося с презрением ко всем, кто стоял ниже его по социальной лестнице.

Напротив, на мягком ковре, устроилась Гермиона. Густые каштановые волосы рассыпались по роскошному тёмно-алому бархатному платью, низкое декольте которого невольно привлекало мужской взгляд, на губах играла улыбка. Девушка повернулась и посмотрела Драко в глаза, и в карей глубине отчётливо засветилась радость. Вот только не та радость встречи, которую так хотелось увидеть, а ликующее торжество от сбывшейся давно задуманной мести.

— Он действительно поверил, — с презрительной усмешкой сообщил Поттер. В зелёных глазах отразилась всё та же мстительная радость. — Я не думал, что слизеринца так легко окажется отправить за завесу, уж легковерным Малфой не был никогда. Но он послушался и добровольно шагнул туда, навсегда избавляя нас от своего назойливого присутствия.

— Если он поверил в мои чувства, то в твой спектакль поверить куда проще, — с ясно слышимой гордостью хмыкнула Гермиона. — Хотя хорошим актером ты никогда не был. Но всё это мелочи, главное, ты выполнил обещание, отомстив за меня, и теперь, мой рыцарь, тебя ждёт долгожданная награда.

Девушка поднялась на ноги. Длинные пальцы скользнули по щеке, спустились по шее до нижней точки выреза, очерчивая границу ткани. Поттер зарычал, и ведьма, зазывно улыбнувшись, шагнула вперед, единым изящным движением оказываясь на коленях у гриффиндорца. Сильные руки сразу же сомкнулись вокруг тонкой талии, властно, даже грубо привлекая гибкое тело ближе. По губам мужчины мелькнула довольная улыбка, глаза вспыхнули огнем, выдавая владевшее им нетерпение. Пальцы скользнули в волосы, отклоняя голову назад, а губы впились в белоснежную кожу, спускаясь ниже и ниже, повторяя путь, недавно показанный женскими пальчиками.

Раздался стон неприкрытой страсти, услышав который Поттер резко поднялся на ноги, не отпуская объятий.

— Теперь ты от меня никуда не денешься, — хрипло прошептал он, опуская ношу на низкую софу, нагибаясь над ней и впиваясь в приоткрытые губы яростным поцелуем.

— Нет! — Крик помимо воли сорвался с губ Драко, заставляя окрашенные серым потоки воздуха перегруппироваться, теряя краски, складываясь в иную картину.

Теперь Малфой увидел полуразрушенный родной дом, умирающий, неумолимо уходящий в небытие, потерявший надежду на возвращение наследника рода. Белые колонны опутала сеть чёрных трещин, искажая гениальную красоту простых линий, вездесущая зелень заполонила всё, скрывая мрамор и кирпич. Старинные ворота покрылись ржавчиной, а элементы старинного герба, теряя позолоту, отваливались и исчезали в жухлой траве. Запустение опутало вокруг, магия уходила прочь — ей здесь не осталось места…

Судорогой свело всё существо. Драко остановился, и окружающая серость торжествующе хлынула на него, застилая зрение. В её переплетениях чудилось торжество победы. Нить, держащая тело мага в пустоте, зазвенела, натягиваясь до предела, истончаясь на глазах и тускнея. Драко согнулся пополам от боли, по сравнению с которой даже «Круциатус» Тёмного Лорда казался щекоткой. Больше не было лет, проведенных в изгнании и странствиях, ученичестве и осмыслении себя. Они исчезли, как неверное видение, сотканное из предутреннего тумана. Он снова был обиженным на весь мир мальчишкой, не верящим ни во что, сломленным и выброшенным на обочину жизни. Только теперь не было рядом той, которая тогда стала звездочкой в ночи, заставляя двигаться вперед, меняя себя и свою судьбу. Становиться достойным.

Серебристая нить натянулась и жалобно зазвенела на грани слышимости, рождая волну неконтролируемой злости.

— Драко, не верь! — Уже знакомый голос властно вырвал Малфоя обратно в реальность. — Все видения — это лишь призраки, отражение твоих страхов и сомнений, постоянные обитатели троп смерти. Им редко перепадает пища, они вечно голодны. Стоит тебе порвать нить, ты останешься здесь навсегда, став их полноценной добычей, а с годами — одним из них. Безрадостное существование, скажу я. Так что отбрось сомнения и иди вперёд. Ты можешь.