Воин-Тигр (ЛП)

- Человек ставил семью превыше карьеры, - заметила Айша. - Ничего страшного тут не вижу.

Джек нахмурился.

- Не все так просто. Когда они выросли, Джон вернулся в Индию, однако не спешил возвращаться к прошлому. Уверен, в тот день все-таки что-то случилось.

- Похоже, у него осталась психологическая травма, - сказал Костас.

- И вот еще что. - Джек нагнулся и выдвинул нижний ящичек комода. - Если помните, в разговоре с Катей я обмолвился о некоем артефакте - когда мы дошли до заметок ее дяди о Хаджите Синхе, Тигровой Длани. При этих словах у нее чуть не случился обморок. Вот о чем шла речь.

Он вынул из ящичка блестящий предмет длиной в полруки и бережно разместил его на столе. Артефакт имел форму цилиндра, рассеченного по длине напополам, и был сделан из латуни. Одному его концу придали форму головы с торчащими ушами и широким нахальным ртом.

- Ховард привез его из Рампы. Эта штуковина, револьвер, подзорная труба и несколько примитивных образцов туземного оружия - то немногое, что осталось истории от той кампании. Как думаете, для чего могли использовать такую вещь?

Хибермейер поправил очки, наклонился и аккуратно приподнял реликвию, чтобы рассмотреть ее с нижней стороны.

- Очевидно, перед нами часть доспехов, изготовленная для защиты руки до локтя, - объявил он. - Под головой имеется поперечина, а во рту проделано отверстие, в котором мог бы встать клинок. На мой взгляд, это боевая рукавица. Когда-то к ней крепилось лезвие кинжала или сабли.

- Высший балл, - похвалил его Джек. - Здесь стоял длинный и достаточно гибкий клинок, и его применяли не для выпадов, а для режущих ударов. В неумелых руках от него было бы мало толку, но благодаря поперечине и навершию клинок фактически превращался в продолжение предплечья, чего с обычным эфесом никогда не добиться. У воина появлялась возможность наносить мощные удары, способные разрубить человека пополам. Страшное оружие. Рассчитано на конных.

Ребекка потрогала металлический нос.

- Разрез глаз как у китайца.

- Такие мечи с рукавицами называются пата, - пояснил Джек. - Наш уникален - в мире существует всего несколько образцов из латуни. Стальными пользовались маратхи - воинствующие князья, с которыми британцы боролись в южной и средней Индии в восемнадцатом веке. Однако британский ученый, первым посвятивший себя изучению пата, полагал, что их начали произоводить еще татары, предки современных монголов с севера Китая. В Индию они могли проникнуть на волне монгольских нашествий - во времена Тамерлана, в четырнадцатом столетии, либо при Чингисхане. А может быть, все случилось еще раньше: один меч попал в страну с Великого шелкового пути, а потом с него принялись делать копии. Почти все пата семнадцатого - восемнадцатого веков изготовлены их стали. Кроме того, на них нет украшений в виде человеческой головы. Чутье подсказывает мне, что наш экземпляр гораздо, гораздо древнее - возможно, его сделали в античные времена.

- Но при чем же здесь он? - поинтересовался Костас.

- Ты спрашивал о боге, которому народ джунглей приносил жертвы. Их было несколько - богиня земли, бог войны… Но в единственном из известных нам храмов поклонялись Раме; в честь него район и получил название. Легенда о принце Раме неотъемлема от индуистской мифологии, однако в джунглях почитали особую разновидность этого божества - видимо, зародившуюся в глубокой древности. Святилище Рамы упоминается в отчетах о восстании в Рампе в связи с именем Чендрайи, предводителя мятежников. Там он принес в ертву двух констеблей. От храма лежит прямой путь к точке на берегу реки, где Гамильтона и его саперов поджидал пароход. Думаю, там-то мой предок и нашел свой пата. Других серьезных сооружений, если не считать туземного поселка, в джунглях не было. По-моему, если где и храниться священные диковины вроде этой, то как раз в таком месте.

- И тебе хочется побывать там и разведать обстановку, - сказал Костас.

- Мне нужно все увидеть своими глазами. Вдруг там что-то еще осталось.

- Рама, - пробормотал Хибермейер, постукивая пальцами по столу. - Рама.

- Что-что? - не понял Костас.

- Просто размышляю вслух.

Костас поднял со стола пата и стал изучать выкованное лицо:

- И кто же это такой? Какой-нибудь бог?

- Тигр, - ответил Джек.

- Бог-тигр? - продолжал Костас.

Джек наложил пата на руку и взялся за поперечину.

- Не бог, - проговорил он, пристраивая доспех поудобнее. - В нашей семье его всегда называли по-другому - как научил дедушка. А сам он, видимо, услышал от собственного деда, Джона Ховарда. Эти слова и напугали тогда Катю. Воин-тигр.

Следующим утром вся компания стояла на крыле ходового мостика, созерцая воды за баком "Сиквеста II". Судно успешко миновало коварный Полкский пролив, выдерживая скорость в пределах двух узлов. Несколько минут назад лоцман пересел на катер и унесся прочь. Берега Шри-Ланки по правому борту уже скрывались вдали. Когда корабль вошел в территориальные воды Индии, капитан отменил повышенную степень готовности, и "Бреда" исчезла под палубой. Теперь команда занялась демонтажом двух универсальных пулеметов, установленных по обе стороны от мостика. Впереди раскинулся Бенгальский залив - мерцающая водяная гладь, протянувшаяся куда-то в бесконечность. Стоял полный штиль, и казалось, будто корабль намертво завяз между морем и небесами, забывшими про горизонт.

Джеку передалась частичка волнения, что манила когда-то европейских путешественников - и его предков в том числе - в эти воды. Небо Востока не переставало манить их, и от сознания возможного риска соблазн становился лишь сильнее. У Джека вновь не выходили из головы римляне. Две тысячи лет назад в этом месте их ждала встреча с неизвестностью; здесь автор "Перипла" обозначил границу между тем, что видел собственными глазами, и остальным миром. Дальше лежали полулегендарные земли, о которых он мог судить только по товарам, прибывавшим оттуда. Из-за далеких пустынь и гор к морю везли шелк и ляпис-лазурь, экзотические специи и снадобья. Заезжие купцы рассказывали ему лишь крупицы, да и те могли быть обманом, призванным отбить у него охоту к самостоятельным поискам. Впрочем, приукрашивать особенно не приходилось, хватало и реальных опасностей… даже теперь. Джеку пришли на ум последние строчки "Перипла". "Что же находится за этой землей, суровые бури, жестокий холод и непроходимая местность, а также вышнее хотение богов, никому еще не дали изведать".

Подошел Костас:

- Джек, Ребекка хочет ехать с нами. До окончания каникул еще три недели…

- Возьмем ее в Арикамеду, но только не в джунгли. Там сейчас беспредел, можно наткнуться на боевиков-маоистов. Тут все кипит с тех самых пор, как индийское правительство открыло доступ в регион спекулянтам, греющим руки на добыче полезных ископаемых. Маоисты сразу же принялись будоражить местные племена.

- Хорошо, тогда сам ей об этом скажешь.

- К тебе Ребекка вернее прислушается, "дядя Костас".

- Она уже все знает. - С другой стороны от Джека встала Айша. - Я сказала ей.

- Спасибо, Айша.

Вдруг внимание Джека приковало эффектное зрелище. На востоке выплывало из утренней дымки солнце, заливая светом береговую линию Индостана. Тонкая полоска пляжа и бахромчатые листья пальм пылали сочной рыжиной, словно до самого севера протянулась огненная река. Перед мысленным взором Джека встала Индия 1879 года - года восстания в джунглях. В той стране богатства Великих Моголов встречались с изысканной культурой колониалистов. Но существовала и другая, менее радужная Индия - край, где правила безысходность, жестокость и недоедание, где болезни уносили половину детей, а взрослого человека могли погубить всего за день. За двадцать лет до Рампы страну сотряс мятеж туземных солдат - бунт Бенгальской армии против Ост-Индской компании обернулся кровавой вакханалией. За три года до восстания, в 1876-м, на юге разразился ужасный голод, погубивший миллионы людей. Индия полнилась соблазнами, однако постоянная близость смерти обостряла чувства людей, заставляла их отдавать все помыслы настоящему. Джеку вспомнились последние слова в дневнике Джона Ховарда, нанесенные на бумагу где-то там, в джунглях, за пылающим осточным берегом. Да поможет мне Господь. Что же он увидел?..