Эдем

- Как ты не понимаешь, Лира, - простонал я, оборачиваясь, чтобы объяснить. – Все, что ты предлагаешь, никогда не станет настоящим, и я буду это понимать. Мне не нужна искусственная жизнь, эта… - обвел я рукой вокруг, показывая на гниющий лес и струи дождя, - красивая, но пустая и неестественная оболочка.

- Даже я?.. – моргнула она несчастно.

- Даже ты, - признал я с болезненным вздохом, сожалея, что обижаю девушку. – Тебя не существует, Лира Портман. Ты – ожившая фотография человека, которого даже не знаешь.

Мои ноги подкосились, когда селевой поток ударил внезапно в грудь и, как и в прошлую зиму, стремительно потащил в низину. На этот раз я даже не пытался противиться: закрыл глаза и отдался на волю судьбе.

X

Меня разбудило солнце, щекочущее кожу, и облака, иногда закрывающие его. «Надо же, - подумал я, - это первые облака, увиденные мной на этой планете». Даже зимой во время дождя было не разглядеть облачности – лишь ровное серое небо. Но затем я открыл глаза и понял, что ничего не изменилось: надо мной застыло притягательное в своем совершенстве лицо Лиры. Это ее голова иногда перекрывала свет, создавая в моем полусонном сознании «эффект облачности». Это ее волосы щекотали кожу, слегка касаясь.

- Я все еще жив? – улыбнулся я, будучи не в воинственном настроении и совсем не желая спорить.

- Конечно же, - улыбнулась в ответ девушка.

Приподнявшись, вновь я ощутил странное тянущее чувство, на этот раз в ладонях, слившихся с растениями. Преобразование было почти завершено, отнимая руку, я видел новенькую розовую кожу. Неужели опять поранился во время падения?

- Они тебя питали, - дала Лира ответ на мои спутанные мысли. Я удивленно поднял взгляд, подмечая свежими, отдохнувшими глазами перемены: весна снова пришла в эти края, молодые деревья тянули переплетенные ветви к солнцу, лопались бутоны цветов, распространяя великолепный аромат по округе и преображая природу.

- Сколько прошло времени?

- Около месяца, - пожала Лира плечами, освобождая свои ноги от тонких усиков растений.

- Вы снова сделали это, - поднялся я, глубоко вдыхая приятный свежий воздух и с удовольствием окидывая взглядом растущий кремовый сад. Мне будет не хватать его во время путешествия по Вселенной. – Спасли мне жизнь, хоть я этого и не заслуживал.

- Мы сделаем все, что для тебя необходимо, - откликнулась Лира, поднимаясь и робко вталкивая свою маленькую ладошку в мой сжатый кулак. Я не стал возражать, напротив, твердо принял руку девушки, радуясь перемирию. Мне не нравилось ее обижать, и то, что я ей наговорил, мучило совесть. Радуясь жизни, я даже оставил на ее розовой щечке нежный поцелуй в знак извинения и огромной благодарности за спасение.

Но эта минутка счастья не изменила моих намерений.

- Я все равно доберусь до корабля, - грустно улыбнулся я, глядя в красивые карие глаза в ореоле длиннющих ресниц и запоминая каждую идеальную черточку лица. Как бы мне ни хотелось взять девушку с собой, я не смогу сделать этого. Как бы я объяснил экипажу появление среди нас инопланетянки? – Ты знаешь, я упрям. Вам придется вытаскивать меня из объятий смерти много раз, но я все равно доберусь до «Ребра Адама».

- Пойдем, - предложила она, вздохнув, и потянула вниз по склону. Я моргнул, не доверяя глазам и делая слабый шаг. – Уверена, Роджер, теперь, когда ты четко обозначил свои намерения, путь свободен.

Мы медленно шли в низину, а затем, спустившись до самого дна, где не оказалось никаких ядовитых газов, двинулись дальше. Тело было бодрым, посвежевшим после долгого сна, так что пятнадцать километров показались мне легкой прогулкой. Громадина субмарины возвысилась перед нами, заставляя задирать голову, чтобы увидеть ее верхний край. С высоты холма она казалась крошечной, игрушечной, особенно когда местные «джунгли» к осени поглощали ее почти целиком. Но сейчас она была свободна от корней, и металлическая обшивка блестела под солнцем во всем своем грандиозном совершенстве.

Возбужденный сумасшедшей ностальгией, со слезами на глазах я искал доступный входной шлюз. Почти все они были наполовину погружены под землю, когда при ударе корабль зарылся в нее глубоко носом. Но вскоре я оказался внутри, чувствуя себя счастливым и вернувшимся, наконец, домой!

Лира ходила за мной тенью, грустно улыбаясь всякий раз, когда я смотрел на нее или начинал рассказывать о назначении отсеков. Дыша полной грудью, я не мог унять волнительной радости, как мальчишка, а не как взрослый мужчина и капитан. Проверил работу систем и сохранность криокапсул, удостоверился в том, что нет угрозы жизни людей, взглянул на спокойные лица спящих. Поразился чистоте и отсутствию повреждений. Корабль выглядел как новенький! И это была заслуга эдемиан.

А затем у меня случился настоящий шок. Я попал в капитанскую рубку.

- Что?! – обернулся я к Лире.

- Мы вернули кораблю первозданный вид, - объяснила она. – Разве ему не нужна рубка?

- Нужна, но…

Тут я окончательно онемел, заметив раздвижные люки для криокапсул. Мой шок лишь усилился, когда я, поколдовав над пультом управления, пробудил к жизни главный компьютер. Тонкая ладонь накрыла мою руку, прося остановиться.

- Не делай этого, - шепнула Лира, но я уже был слишком близок к цели, чтобы внять доводам паникующего рассудка и заботливой просьбе. – Пожалуйста, Роджер, ты уже узнал, что хотел, пойдем домой!

- Домой? – возмутился я, наблюдая, как отъезжают металлические створки, защищающие криокапсулы. – Ты еще не поняла, Лира? Я дома!

Ахнув, я уставился в потрясении на лицо Леви Рухамы, штурмана, спокойно спящего в ожидании пробуждения. Я не верил, ведь своими глазами видел разломанные куски рубки, разбросанные среди леса, поврежденные криокапсулы и тела погибших. Я же давным-давно похоронил всех! Леви был мертв, его тело лежало на склоне холма. И также Наоми Уорнер, Киоши Масао, Сигфрид Гантер и другие, чьи лица сейчас находились передо мной. Живые и невредимые члены экипажа. Но люди ли это?! Я качал головой.

Я стал безумцем на этой планете почти сразу. Когда узнал, что попал в Эдемский сад, напоминающий настоящий Рай, где все необходимое подается мне на блюдечке, я уже считал себя сумасшедшим. Когда впервые очнулся на склоне холма живой, хотя должен был умереть, и увидел, что эукариоты составляют с моим телом единое целое, питая меня и залечивая рану, лишь убедился сильнее, что сошел с ума, и все, что вижу, только моя разгулявшаяся предсмертная фантазия. И вот теперь, когда я смотрел в лица людей, которых давно считал погибшими, я уверялся в том, что мир вокруг нереален. Этого просто не могло быть. Это абсолютно невозможно!

- Ты разве не рад, что они живы? – удивлялась Лира моей реакции.

Я не слышал, как девушка уговаривает меня уйти, пока не стало слишком поздно и я не узнал того, от чего могу потерять разум. Дрожа, я смотрел через прозрачный пластик криокапсулы на лицо капитана – свое лицо. Шок неудержимо завладевал сознанием. Отшатнувшись, я споткнулся и упал на металлический пол, потеряв связь с действительностью. Я бредил. То, что происходило вокруг, не могло быть настоящим. Я, должно быть, сплю, и мне снится обыкновенный кошмар.

Нежные руки Лиры не могли привести меня в чувство, а ее слова успокоения не достигали сознания. Я, прижавшись спиной к металлической «ноге» штурвала, в ужасе глазел на свое новое воплощение, спокойно пребывающее в глубоком криогенном сне.