Авантюристы

— Вот она, «рукавица жемчугу», — округляя глаза, вспомнил Степан кладовую запись. И горько покачал головой. — Эх, сударь, сударь… Осторожнее, не затопчите!

— Да, все сходится, — пробормотал Нарышкин. — Смотри-ка, жемчуг какой… великокняжеский, одно слово. Я, брат, и не видал никогда такого! Сколько же это на целковые выйдет?

— Выйдет-то оно, сударь, видать, не мало. Однако же, мы с Вами всю поклажу могли забрать. Ан — нет!

— Погоди ныть, Степа, может не все еще потеряно, — восхищенно перебирая жемчужины, ответил Нарышкин. — Клад на моей земле был. Значит он по закону мой. А грабителей сыщем, не могут они вот так незаметно улизнуть из наших краев. Кто-то видел, кто-то слышал, кто-то чего-то знает. Авось, нагоним воров! Давай-ка отнесем ларец в дом и хорошенько подумаем, что нам в первую голову делать…

— Что тут думать? Вам теперь только наплевать да растереть остается, а нам-то с Катенькой на ком обиду взять? Пропали мы теперь совсем, — обреченно произнес Степан.

— Полно. Пойдем, пойдем в дом. Хотя бы кровь умоешь да и платье переменить не мешало. Разит от тебя… да и от меня тоже, — усмехнувшись, заключил Сергей.

У крыльца их встретил хмурый, озабоченный Терентий. Увидев побитого Степана, всплеснул клешнями:

— Отцы небесные! Никак, Степан Афанасьич, тебе опять рыло нашкипидарили? Что за дела такие творятся?

— А ты чего не спишь? — недовольно буркнул Нарышкин. — Все ли в доме в порядке? Гости почивают?

— Нету никаких гостей, Сергей Валерианыч, — Терентий развел руками.

— То есть, как это — нету? Уехали? Когда?

— Сам не понимаю, сударь! Ввечеру были, а сейчас и след простыл. Да так тихо съехали, что я ничего не слыхал. Должно, ночью отчалили на своей коляске.

— А телега?

— Телега ихняя — вона стоит, около погреба распряженная. А лошадей нету.

— Как «нету»?

— Так и «нету», сударь, — Терентий опустил глаза. — Никаких лошадей! Ни ихних, ни наших.

Брови Нарышкина взлетели вверх.

Он бросился в дом, едва не сбив с ног бледную Катерину.

Комнаты гостей были пусты.

Прислуга храпела в людской, а разбуженная дворня, оторопело и сонно моргая, в голос заявила, что никто ничего не видал и не слыхал.

— Кричал быдто кто-то, — изо всех сил сдерживая зевоту, сказала Танюха.

— Корова ты стельная! — не выдержал Сергей.

— А я видал! — неожиданно заявил Митька Косой, выныривая из-за барина.

— Что ты видал, говори! — Сергей, нахмурившись, шагнул к нему.

— Все видал! — беззаботно продолжал показания Митька. — Видал, как ихний Ифстафий лошадев наших из конюшни выводил.

Митька, преданно моргая, смотрел в глаза хозяина, и весь вид его говорил, что он ожидает благодарности.

— Дык, я смотрю, зачем он энто… лошадок… а опосля думаю, знамо, их дело господское…

Сергей почти с умилением посмотрел на идиота. Этот человек был рожден для оплеух. Нарышкин глубоко вздохнул, сдержался и, больше ни о чем никого не спрашивая, вышел вон.

— Чертовщина какая-то, клад исчез, удрали гости, лошадей наших, у вояки выигранных, тоже след простыл… Что же здесь творится? Голова идет кругом!

— почему-то пронеслось в его возбужденном мозгу.

«Чьи это стихи? Кажется, Пушкина, или нет? Что все-таки происходит?», — спрашивал себя Сергей и не находил ответа. Он прошел в кабинет и тяжело опустился в кресло. Следом, горестно вздыхая и пошатываясь, приплелся Степан. Нарышкин высыпал жемчуг из рукавицы в стоявшую на столе вазу. Оба некоторое время молча рассматривали перламутровые, идеальной формы бусины.

— Что делать-то станем? — нарушил молчание Степан.

— Должно быть какое-то объяснение всему этому, — не отводя взгляда от жемчуга, сказал Сергей. — Я ничего не понимаю!

— Что тут понимать, — буркнул Степан, — было добро, да сплыло.

Снова помолчали.

Дом постепенно пробуждался ото сна. Хлопали двери. Слышалось суетливое топанье босых ног. С кухни потянулся привычный запах чего-то пригорелого. Раздалось громкое ржание Танюхи. Голос Терентия сказал кому-то: «Куда прешь, баклан косопузый!». Последовал звук оплеухи.

Объяснение нашлось неожиданно. Внимание Сергея привлек конверт, белеющий на зеленом сукне стола. Нарышкин повертел его в руках. Послание было не запечатано и адресовалось ему. Сергей развернул письмо, пробежал глазами его не очень ровные, но вполне твердые строки и с минуту стоял, будто громом пораженный…

…Письмо было от Левушки.

«Милостивый государь Сергей Валерианович, — писал Трещинский. — Понимая, в каком ты сейчас находишься недоумении, беру на себя смелость кое-что прояснить тебе по старой дружбе. Мне, признаться, больно думать о том, как ты, вероятно, чешешь сейчас свою кудлатую башку, пытаясь найти ответы на вопросы, кои подбросила тебе в последнее время фортуна. Что ж, mon ami, я готов поделиться с тобой ответами, хоть ты, верно, того не заслуживаешь. История с кладом довольно запутана и уходит корнями в весьма далекие времена. За недостатком времени я не стану описывать тебе все его перипетии. Как бы там не было, но во времена, называемые „Литовским разорением“, один из моих предков, находясь в составе отряда польских гусар, вывез часть сокровищ Московского Кремля, чтобы доставить их своему королю Сигизмунду. Однако в пути отряд был перебит шайкой лихих людей, коих в те времена на дорогах было предостаточно. Мой предок чудом остался жив, благодаря своим познаниям во врачевании. Он прижился в шайке и даже смог заручиться доверием атамана. Он смог убедить татей не прикасаться к той части клада, в поисках которой он и приехал в Московию…»

— Вот что значит «заклятье знахаря»! — пробормотал Сергей, не отрываясь от письма.

«… Он также сумел составить кладовую запись, разузнать место тайника и переправить эти сведения близким родственникам в Краков. Спустя много лет бумаги эти попали ко мне. Полагаю, тебе известен конец шайки, а также история о том, как кладом завладел твой управляющий. Историю моего обогащения я, помнится, тебе изложил. Правда, кажется, забыл упомянуть, что старик Калиновский, мой родственник, отписал мне одно из своих имений — оно как раз по соседству с твоей усадьбой. Проку от сих владений, разумеется, никакого, но зато ты, милый друг, был у нас под присмотром. Как ты сам уже, должно быть, догадываешься, встреча наша в Петербурге была не случайной. Мне забавно было посмотреть на своего приятеля, у которого под боком богатства запрятаны, а он, дурень, об этом и не ведает. Я не знал точное место нахождения клада. Знал только, что из твоего имения сокровище уйти не могло. Людишки мои, пытаясь выведать это у твоего управляющего, немного переусердствовали. Прости, я не сторонник крайних мер. Про то, что карта находится у этого плута Степана, я узнал слишком поздно. Мы его, признаться, упустили из виду, однако я догадался, куда он побежит. В Петербурге за твоим домом следили, ждали. Не вмешайся ты в драку и не выручи этого дурня с его прелестной дочуркой, пожалуй, о кладе тебе ничего не стало бы известно. Однако ты попался на крючок. Согласись, что истории о скрытых сокровищах чертовски притягательны.

И вот тогда я решил не тратить сил даром и избрал вас своим орудием. С этого момента наши шансы получить клад стали примерно равны. Прости, но я оказался расторопнее! Сейчас, когда мои люди грузят в экипажи содержимое сундуков, я вижу, что выбор мой себя оправдал. Ты не можешь не признать, что я разыграл все, как по нотам, и сделал это весьма талантливо!

Ведь ты же сам вывел нас к сокровищам! Хотя, mon ami, охломон ты, я тебе доложу, редкий. Немало трудов стоило вашу компанию до усадьбы препроводить. Я за тебя изрядно побеспокоился. Мне не только долг твой г-же Завынкиной оплатить пришлось, но и г-м полицейским еще по четвертному билету сунуть, дабы дело замять. К слову сказать, билеты на поезд и дилижанс тоже пришлось для вашей компании ангажировать. Чего для приятеля не сделаешь! А в Москве тебя вообще могли живота лишить. Скажи спасибо, Николай Петрович у меня в компаньонах ходит. Он незаменимый человек и, смею надеяться, ты оценил его услуги по достоинству. „Нехлюдов“ и его так называемая „дочь“, тоже недурно отыграли свои роли. Прости, мон шер, но только такой олух как ты, не смог признать в своем „соседе“, моего Алексиса. Я повстречал его несколько лет назад в Пензе, когда он мыкался без ангажемента и сразу оценил его таланты. Признаться, этот сукин сын мне недешево обходится. Кстати, понравилась ли тебе „Настенька Нехлюдова“? Думаю, ты мог встречать ее настоящие имя в афишах, поскольку она тоже актриса, правда, на мой взгляд, несколько провинциального пошиба. Однако, друг мой, с тебя и этого оказалось довольно.