Любим и подписываемся

- Встань и иди.

Бесноватый встал и пошел, куда глаза глядели, а дело было в башне и глаза глядели в сторону балкона. Вышел он на балкон, перевалился через перила, упал на камни и разбился насмерть. Эйс тогда подумал, что их с братом растерзают.

- Судьба, - сказал Эйс.

- О да, судьба! Точно, судьба! От судьбы не уйдешь! - заголосили зрители вразнобой.

Эйс понял, что их не растерзают, а наоборот, накормят, напоят и подложат смазливых баб. Так и вышло.

Любопытно, что эта история в пересказе приобрела совершенно другой смысл. Больной якобы был не парализованным, а вовсе мертвым и даже чуть-чуть разложившимся, а Шоддом якобы не погубил его, а наоборот, поднял из мертвых, но не так, как черножопые колдуны поднимают своих зомбей, а нормально, по-человечески. Удивительно, как сильно некоторые истории искажаются в пересказе.

Бесноватая девица держала в руке длинную палку с маленьким зеркальцем на конце. Помнится, в Дагобаде в таверне говорили, что тамошние воры используют такие палки с зеркальцами, чтобы незаметно заглядывать за угол, если вдруг понадобится. Эйс ни тогда, ни позже так и не понял, на кой хер вору незаметно заглядывать за угол, но решил на всякий случай быть осторожнее.

Девица тем временем погляделась в зеркало и сказала собственному отражению:

- Привет, я снова с вами! Не забываем любить и подписываться!

- Шлюха, что ли? - растерянно спросил Хулуд.

- Сегодня мы с вами в славном городе Хорасане! - провозгласила девица. - В будущем его будут звать Акбарабад, но аборигены этого еще не знают, ха-ха-ха!

- О, пророчица, - сказал Тит. - Эй, пророчица, а кто воссядет на престоле ближайшем будущем?

- Кому какое дело, понятия не имею, все царьки одинаковые, такая ерунда, - ответила пророчица.

Зрители после этих слов принялись улыбаться, переглядываться и подмигивать друг другу. Стандартный лжепророческий трюк: уклониться от ответа на неудобный вопрос, объявив его незначительным, дескать, я подобной ерундой не занимаюсь. Квалифицированные пророки считают этот трюк низким и никогда не практикуют, вместо него практикуют другой прием, гораздо более достойный - произнести нечто несомненно являющееся ответом, но совершенно непонятное. А кстати...

- Учитель! - позвал Хулуд. - А кто воссядет на престоле в ближайшем будущем?

- Петух укажет, - ответил Шоддом.

- О, так вы и есть учитель! - воскликнула девица.

После этих слов все поняли, что человеческий язык для нее не родной, слова произносит правильно, а один-много путает и окончания согласует неправильно.

- А какой петух укажет на следующего царька? - обратилась девица к Шоддому.

- Уважительно обращайся, сука! - сказал ей Эйс.

- Голожопый и шлемоблещущий, - сказал Шоддом.

- О! - воскликнула девица. - Глядите, он прорицает!

Хулуд угрожающе сдвинул брови и строго спросил:

- Ты на кого, сука, бочку катишь? Давно в хавло не прилетало?

Девица, однако, не испугалась и даже не обиделась, а повернула зеркальце Хулуду в лицо и воскликнула:

- Глядите! Он гневается!

- А зеркало у нее колдовское! - подала голос Римма Дамиана. - Глядите, Хулудова морда в нем не зеркально отраженная, а как по жизни!

Хулуд поглядел на свое отражение и сначала ничего не понял, но когда Дамиана сказала:

- У него бородавка по жизни на правой щеке, а в зеркале должны быть на левой!

Тогда понял и опешил, да так, что временно утратил дар речи. Впервые в жизни он столкнулся с настоящим несомненным колдовством. Обычно ведь как? Всякое непонятное и тревожное объявляют колдовством, потому что когда на непонятную и тревожную вещь навешен все равно какой ярлык, она становится чуть-чуть более понятной и чуть-чуть менее тревожной. Но при этом в глубине души никто всерьез в колдовство не верит. А тут раз! Морда в зеркале отражена неправильно!

Колдунья повернула зеркало на Дамиану, та сделала знак, отгоняющий нечистую силу. Колдунья не отогналась.

- А вы кто такая? - спросила она Римму. - Римма Дамиана, надо полагать?

Дамиана сделала другой знак, более сильный, для особо сложных случаев. Колдунья по-прежнему не отогналась.

- Глядите, друзья, это Дамиана! - провозгласила колдунья. - А на фресках она красивее! Дамиана, а вы уже покаялись?

- Чего? - не поняла Дамиана. - В чем я покаялась? Что за херню ты вообще несешь?

- О, как весело! - воскликнула колдунья. - Почтенный Шоддом, а вас не затруднит произнести слово "пенис"?

- Осторожнее, учитель! - сказал Хулуд. - Я чую ловушку в ее словах.

- А я не чую ничего, кроме пениса, - рассмеялся Шоддом. - О, я уже произнес!

- Великолепно! - воскликнула колдунья. - А вас не затруднит произнести такие слова: "Лучшие айпады в магазине эльдорадо"?

- Да ты совсем обнаглела и одурела! - возмутился Эйс. - Колдуй, да не заколдовывайся! Цыц!

Последнее слово было адресовано Хулуду, который протянул руку к спрятанному мечу. Толковая идея - доставать оружие в прямой видимости стражи! Кстати, затевать ссору, пусть даже с бесноватой бабой - тоже не самая толковая идея.

В начале очереди нарисовался офицер оккупационных войск, одетый по ихнему чужеземному образцу: вместо штанов короткая нелепая юбчонка, на башку надет до блеска начищенный шлем, так что глазам больно, когда в нем солнце отражается, а в темя для красоты воткнули конского волоса, но не единым пуком, а так, чтобы получилось нечто вроде гребня, как у петуха... Как у петуха...

- Голожопый и шлемоблещущий, - пробормотал Муса и поглядел на Шоддома в благоговейном ужасе.

- Что за херня тут творится? - обратился офицер к народу. - Чего раскричались? Ты кто такой?

Последний вопрос он задал Шоддому, указав на того пальцем.

Эйс испугался, что сейчас все купцы и путники начнут кричать типа: "Ого!", "Ну ни хера себе!", "Пророчество сбылось!", но никто не закричал. Эйс понял, что Шоддом произнес пророчество довольно тихо, мало кто его расслышал. Ну и слава всем богам.

- Шоддом меня зовут, - представился Шоддом. - Я служу богу, не нуждающемуся в имени.

- А, понятно, фанатик, - кивнул офицер. - Чего раскричались?

- Тут одна бесноватая девица... - начал Шоддом, обвел окрестность глазами, а девицы нет, как сквозь землю провалилась. - Да ну, ерунда, дура какая-то голосила, при виде почтенного воина сбежала.

Эйс сделал шаг вперед, офицер положил руку на рукоять меча. Эйс улыбнулся, дескать, не хотел угрожать, простите, и показал серебряную монету. Офицер протянул руку, сграбастал. Смерил взглядом Эйса, затем Шоддома, спросил:

- Братья, что ли?

- Так точно, - ответил Эйс.

- Служил? - заинтересовался офицер.

- Никак нет, - помотал головой Эйс. - Ну, то есть, нет. Видел, как солдаты с офицерами разговаривают.

Офицер рассмеялся и пошел прочь. А купцы и прочие путники остались ждать своей очереди, чтобы пройти воротами в город.

* * *

Гостеприимство Мусы превзошло все ожидания: дом богат, кухарка готовит превосходно, вина хоть залейся, рабыни пригожи и податливы, так и ластятся, превыше любых похвал гостеприимство Мусы! Эйс решил, что надо сказать брату, чтобы на выходе благословил дом по полной программе, заслужили. Но это потом, сначала надо сходить на дело.

Дело было запланировано в Гесперидском саду, есть там одна приметная постройка, похожая одновременно на заброшенную гробницу и заброшенное овощехранилище. Зимними ночами там собираются бродяги, летними - пьяницы и развратники. А днем там не собирается никто, потому что те, кто могли бы собраться днем, боятся тех, кто мог бы собраться вечером. А Эйс никого не боится, особенно когда меч можно больше не прятать, а носить открыто на поясе. Строго говоря, оружие в городе разрешено носить только гражданам, но какой разумный человек начнет спрашивать случайного прохожего, законно ли тот носит меч? Стража, конечно, может докопаться до любого, но в приличном районе днем - практически исключено.