Страница 117 из 125
— Но это я выбрала парк!
— Думаешь, они бы в другом месте засаду не устроили? Назначь ты встречу в ресторане — устроили бы перестрелку там, и пострадало бы гораздо больше людей. Неужели ты не видишь, что за ним следили?
Мне стало немного легче, трудно было здраво рассуждать. Перед глазами предстала Саша. Как она падает… кровь… Один выстрел — и всё. Планы на жизнь, мечты, любовь оборвались в единый миг. Маленькая дырочка в середине лба — и понимаешь, что это конец и уже ничего не исправить и не изменить.
Я отвернулась к окну, затихнув и сглатывая слёзы. Думала, что плачу неслышно, но Кирилл не выдержал, съехал на обочину и притянул меня к себе, обнимая. От его сочувствия заревела в голос, находя утешение в сильных руках и тихих успокаивающих словах, что шептали мне в волосы.
Некстати зазвонил телефон. Кирилл сам нащупал его у меня в кармане и достал.
— Кто? — всхлипнула я, отстраняясь.
— Никто, — ответил он, выключая сотовый и разбирая его, доставая симку. — Все разговоры завтра, и после того, как разберёмся, что происходит.
— Кирилл?!
Даже не знала, как реагировать на такое самоуправство.
— Серебрянская, тебя чуть не убили! Теперь я отвечаю за твою безопасность, и все звонки — после того, как буду уверен, что тебе это ничем не грозит. Не спорь!
Я закрыла рот, передумав возмущаться. Всё равно в таком состоянии говорить ни с кем не хотелось, кто бы там ни звонил. Удовлетворённо кивнув, Кирилл сунул детали телефона к себе в карман и завёл машину.
Охотничий домик в лесу оказался внушительным двухэтажным срубом за высоким забором. Территорию охранял сторож, который открыл нам ворота. Я вышла из машины, зябко поёжившись и рассматривая дом, пока Кирилл доставал пакеты с едой из багажника — по пути заехал в магазин за продуктами.
— Пойдём, не мёрзни, — позвал меня за собой.
Внутри дома было ненамного теплее, чем на улице. Кирилл включил отопление и занялся розжигом камина. Я же присела на диван, рассматривая головы оленей с ветвистыми рогами, которые висели над камином, шкуру медведя на полу.
— Ты здесь раньше бывал?
— Да. Выбирался пару раз с отчимом на охоту. Мать сюда приезжать не любит.
— Дай угадаю — чучела терпеть не может.
— Верно. Ты же знаешь, как она относится к животным, и охоту не одобряет.
Я кивнула. Его мать была ветеринаром по призванию и очень любила свою работу.
— Есть хочешь? — спросил Кирилл, когда в камине весело затрещал огонь, облизывая поленья.
— Нет, — отрицательно качнула головой. — Спать.
— Пойдём наверх.
Мы поднялись на второй этаж, и Кирилл провёл меня в одну из комнат с большой двуспальной кроватью. Расстелил постель и достал тёплое одеяло с пледом.
— Ложись, я пока продукты разберу. Дом скоро прогреется, но пока лучше укутайся потеплее, ещё заболеть не хватало.
— Угу…
Я нехотя сняла пальто и положила на кресло. Раздеваться совсем не хотелось, но и лечь в джинсах на чистую постель не смогла. Поэтому быстро их стянула и рыбкой нырнула в кровать. Порадовалась, что оставила свитер. В холодной постели было неуютно.
— Я скоро, — пообещал Кирилл, поцеловав и подоткнув одеяло. Затем ещё и пледом меня сверху накрыл. — Может, тебе чай сделать?
— Давай, — согласилась я.
Чая, правда, я так и не дождалась, пригревшись и быстро заснув.
Утро встретила тоже одна. Примятая подушка рядом говорила о том, что Кирилл спал здесь, но самого его уже не было. В горле першило, голова болела. Кажется, я всё же простудилась. Одевшись, спустилась вниз. Кирилла обнаружила на кухне, готовящим завтрак.
— Проснулась? — оглянулся он, услышав мои шаги.
— Апчхи! — чихнула я.
— Будь здорова! А я хотел тебе завтрак в постель принести. Ты же вчера ничего не ела.
— А можно чай? Горло болит, — пожаловалась я, подходя к нему. — Апчхи!
Он притянул меня, дотронулся губами до лба. И забеспокоился:
— Да ты горишь!
Попробовала свой лоб сама.
—Не преувеличивай. Если температура и есть, то небольшая.
Меня не послушали, развив бурную деятельность и заставив лечь. В постель я возвращаться отказалась, и Кирилл устроил меня в гостиной возле камина. Пока я пила чай и ела омлет, он разжёг огонь и засобирался в посёлок за лекарством. Как я ни пыталась его удержать, говоря, что ничего со мной страшного нет, обычная простуда, не хотел и слушать.