Страница 116 из 125
— Пей.
Не спрашивая, что он налил, послушно выпила залпом до дна. Горло обожгло, а на глазах выступили слёзы. Внутри разливалось тепло, но тело охватило оцепенение, которое не желало уходить. Не раздеваясь, прямо в пальто, я свернулась на диване калачиком. Кирилл укрыл меня пледом.
— Полежи, мне нужно позвонить.
— Кому? — без особого интереса спросила я.
— Отчиму.
Он вышел, а я закрыла глаза. Внутри образовалась пустота, глубиной с Марианскую впадину, грозясь поглотить меня. Мелькнула мысль, что нужно позвонить Лебедевым и сообщить о случившемся, но даже представить не могла, как им сказать. Вот как?! Нахлынуло отчаяние, хоть волком вой, и в то же время не могла пошевелить и пальцем от слабости, куда там звонить и что-то объяснять. Сознание скользнуло в транс, когда не спишь, но и окружающий мир не воспринимаешь. В себя пришла, когда рядом присел Кирилл и коснулся щеки.
— Нужно промыть.
В руках у него была аптечка. Достав перекись, стал аккуратно обрабатывать царапину на ухе. Я дёрнулась — защипало, и холодные капли побежали по шее.
— Ш-ш-ш… — Он подул. — Потерпи.
— Что отчим?
— Они на каком-то приёме. Подключил свою службу безопасности собрать информацию и посоветовал на всякий случай не светиться сегодня дома. Так что я сейчас соберу нам вещи, и едем.
— Куда? — отказывалась я понимать.
— У отчима в Одинцово охотничий домик, там переночуем.
— Но зачем?
— Лучше перестрахуемся. Ты пойми, на Морено могли напасть из-за его дел, а могли охотиться и за платком. Ты же не хочешь, чтобы, обнаружив в браслете пустышку, они пришли уже к нам? Мы засветились, и лучше перестраховаться, — объяснил Кирилл, наклеивая мне на ранку пластырь.
— Не понимаю, — приподнялась я, — зачем людям из Ордена нападать на Кристофа?
— Не думаю, что это они. Я читал отчёт Ковальского, и он был убеждён, что за вещью охотится кто-то ещё. На бабушку Лебедевой Орден не нападал, они только следили.
— Как ты это узнал?
— Ну не зря же я эти дни за компом сидел? — усмехнулся Кирилл, вставая.
— Подожди, если это так, может, мне отдать платок Богдану? — спросила я, дотронувшись до шеи, где под воротом свитера была повязана проклятая вещь.
— Решим. Его всё равно нет пока в городе, а нам лучше сейчас здесь не задерживаться.
Подхватив аптечку, Кир вышел из комнаты.
Я села, обхватив голову руками. Нужно было подумать — как быть, а в голову лезли мысли о том, имеет ли отношение Богдан к случившемуся? Ведь Кристоф решил надавить на меня через Сашу именно после его отъезда.
Вспомнила подругу, и опять всё внутри сжало от боли. Лучше что-то делать, иначе можно сойти с ума. Я встала, направившись в спальню. Свитер испачкан в крови, и нужно переодеться.
Кирилл сидел у открытого сейфа, откладывая из него деньги, паспорт, перчатки.
— Мы перчатки тоже берём?
— Лучше взять. Если сюда нагрянут, сейф их не остановит, — обернулся он. — Снимай платок, я лучше его себе возьму.
— Нет! Пусть будет пока у меня. Вдруг нас остановят или ещё что.
Не знаю, сработало действие платка или в моих словах был резон, но Кирилл не стал спорить, согласно кивнув.
Пока я меняла свитер, он быстро побросал в спортивную сумку свои вещи и мои. Не успела оглянуться, как мы опять ехали в машине.
— Может, нам стоит сначала дать показания полиции? — заикнулась я. Мы уезжали из города, как будто виновные в чём-то, и поспешный отъезд смахивал на бегство.
— И что полезного ты им сообщишь? Кто стрелял и из-за чего — не знаешь, заикнись насчёт необычных свойств шейного платка, за которым охотятся, и тебя отправят на беседу к психиатру. Помочь ничем не сможешь, только потеряешь время.
Прав, наверное, но на душе всё равно было муторно. Бросив на меня взгляд, чуть смягчившись, он произнёс:
— Мы дадим показания и расскажем, что видели, но позже. Следствию это не поможет, просто создаст более полную картину. Платок и шантаж Морено опустишь. Просто договорились встретиться с ними в парке — и всё.
— Саша сказала родителям, что едет ко мне готовиться к зачёту, — всхлипнула я.
— А вместо этого поехала к Ковальскому. Её машина всё ещё у него.
— Это моя вина. Нужно было рассказать ей правду о Богдане и Кристофе.
Чувство вины разъедало. Если бы я была с ней откровенна, она бы не повелась на звонок Кристофа и не доверяла ему.