Одиссея

Тут же сорвал он с груди головную повязку богини,

[460] В реку забросил её, что впадала в широкое море.

Быстро теченьем она понеслась по волнам. Прямо в руки

Ино её приняла. Он же вышел тогда из потока,

Скрылся в густом тростнике, лёг на землю, припал к ней, целуя.

Сильно волнуясь, сказал своему он отважному сердцу:

[465] «Горе! Что будет со мной? Что ещё мне назначено роком?!

Если я возле реки проведу ночь тревожную эту, –

Утренний иней, туман, от воды исходящий, холодный,

Вовсе погубят меня, я и так сил последних лишился.

Ну а под утро с реки веет воздух холодный, промозглый.

[470] Если ж на холм поднимусь, и под кровом тенистого леса

Лягу я в чаще кустов, – там и холод ночной не достанет,

И отдохну, и меня исцелит крепкий сон миротворный…

Только боюсь, как бы там мне не стать для зверей лёгкой пищей».

Так думал он, и ему показалось последнее лучшим.

[475] К лесу направился он на открытом холме густо росшем

Недалёко от реки. Выбрал куст двух олив, тех, что крепко

Между собою сплелись – благородная с дикой – ветвями.

Через ветвей густоту не могла проникать сырость ветра,

Не пробивало её и лучами палящего солнца,

[480] Даже и дождь не пронзал их ветвистого свода: так густо

Были они сплетены. Одиссей, разместился под ними.

Мягкое ложе нагрёб он руками из листьев опавших.

Листьев там груда была пребольшая, в которой свободно

Двое и трое мужей разместиться могли бы удобно,

[485] Скрывшись от зимних ветров, как бы сильно они ни шумели.

В радость пришёл Одиссей благородный, увидев ту груду;

Сразу забравшись в неё, он зарылся в опавшие листья.

Так же под чёрной золой головню непогасшую прячет

В поле далёком пастух, где жилищ нету рядом, чтоб семя

[490] Пламени в ней сохранить, и огня не искать в другом месте.

Так, сохраняя тепло, Одиссей под листвою укрылся.

Тут на него навела сон Афина живительный, чтобы

Сил он скорее набрал. И уснул он, смежив сладко веки.

Песнь шестая (Дзета).

Встреча Одиссея с царевной Навсикаей

Так отдыхал Одиссей боговидный в беде многостойкий,

Сном и усталостью он был смирён. В это время Афина

В край фиакийских мужей поспешила, в их город прекрасный.

Жили когда-то они на просторной земле Гиперейской,

[5] В близком соседстве с землёй буйных, диких, надменных циклопов,

Что вечно грабили их, так как были сильны и огромны.

Вождь Навсифой, наконец, боговидный увёл фиакийцев

В Схерии край, далеко от людей, что трудом себя кормят.

Город возвёл там: дома – для людей, для богов – воздвиг храмы;

[10] Город стеною обвёл, и поля поделил всем, как должно.

Только давно уж судьба увела его в царство Аида.

Нынче там царь Алкиной правил мудростью, данной от бога.

В дом к нему сразу вошла светлоокая дева Афина,

Сердцем заботясь: скорей в дом родной возвратить Одиссея.

[15] В дивную спальню она поднялась, где спала сном покойным

Дева, что видом своим, стройным станом – богине подобна.

То Навсикая была, дочь царя Алкиноя, героя.

Там же прислужницы две, что Харитам подобные юным,

Спали с обеих сторон возле запертой двери блестящей.

[20] К ложу царевны тогда лёгким ветром она подлетела,

И над её головой тихо встала богиня Афина,

Дочери образ приняв морехода Диманта, с которой

Сверстницей дева была и которую очень любила.

В виде таком спящей ей так богиня Афина сказала:

[25] «О, Навсикая, видать, родила тебя мать беззаботной!

Ты не печёшься совсем об одеждах нарядных и светлых!

Скоро день свадьбы твоей! Ты должна быть одета нарядно,

Так же и те, кто тебя поведёт к жениху молодому.

Доброе имя себе мы опрятной одеждой заслужим;

[30] Рады и мать, и отец за детей, что прилично одеты.

Ну же, вставай! И с утра на реку все стирать собирайтесь!

Я вместе с вами пойду, помогу, чтоб скорей сделать дело.

В девах недолго уже незамужней тебе оставаться:

Сватают много тебя женихов из родов знаменитых

[35] В крае феаков, где ты и сама из знатнейшего рода.

Встань же с зарёй и проси у отца многославного, чтобы

Мулов с повозкой велел снарядить. И сложи на повозку

Платья нарядные все, пояса, покрывала, повязки…

Да и самой чтоб пешком не идти: то тебе неприлично, –

[40] Путь к водоемам от стен городских утомителен, долог».

Так ей сказав, унеслась светлоокая дева Афина

Вновь на Олимп. Говорят, там дома богов вечны, как боги,

Их не тревожат ветра́, не страшны им холодные ливни,

Или метели зимой белоснежной. Лазурное небо

[45] Вечно безоблачно там, и сиянием вечным блистает.

Там для блаженных богов в наслаждениях дни все проходят.

Вот и Афина туда унеслась, дав совет свой царевне.

Эос тогда поднялась златотронная, и Навсикаю

В дивной сорочке легко пробудила. Та, сну удивляясь,

[50] Быстро пошла, чтоб скорей ей увидеть родителей милых,

И рассказать им свой сон. Мать с отцом она в зале застала.

Перед огнём очага мать сидела, с ней рядом – служанки;

Пряли все, пряжа была цвета «пу́рпур морской». А в дверях же

Встретился ей и отец: на совет он собрался старейшин;

[55] Был он туда приглашён от знатнейших родов феакийских.

Близко к отцу подойдя, Навсикая с улыбкой сказала:

«Милый отец мой, вели дать повозку мне крепкую, чтобы

В ней я всё наше бельё уместила, которое нужно

Выстирать; да и сама на реку я поеду в повозке.

[60] Ведь и тебе надлежит заседать на высоких советах

Наших почетных вельмож только в чистой опрятной одежде.

Также ты пять сыновей воспитал и поднял в своём доме.

Двое женаты уже. Трое ж младших – цветут, созревают,

На хороводы ходить хотят в чистой опрятной одежде.

[65] Так что приходится мне и об этом заботиться тоже».

Так говорила она. О желанной же свадьбе ей было

Стыдно отцу помянуть. Он всё понял и сам, и сказал ей:

«Дочка, ни в мулах тебе и ни в чём нет отказа. Ступай же;

Я прикажу, что б рабы заложили большую повозку

[70] Быстроколёсную; и чтобы кузов в ней был для поклажи».

Так он сказал, и рабам дал приказ, и они исполняли:

Вышли немедля во двор, снарядили повозку под мулов;

Мулов в неё запрягли крепконогих, легко чтоб катили.

Из бельевой нанесла Навсикая нарядной одежды,

[75] В кузов сложила её на шлифованной гладко повозке.

Мать много всякой еды принесла ей в плетёной корзине,

Мех, что из шкуры козы, с благородным вином подала ей,

Сладостей разных дала. И царевна взошла на повозку.

Мать ей дала и сосуд золотой с благовонным елеем,

[80] После купания чтоб натереться и ей, и служанкам.

Вот Навсикая взяла гибкий бич и блестящие вожжи,

Мулов стегнула бичом и, зацокав, они побежали

Рысью проворной, везя и царевну к реке, и одежду.

Вслед за повозкой, спеша, и служанки пошли молодые.

[85] Скоро достигли они устья дивной реки многоводной.

Были устроены там водоемы: вода в них обильно

Светлым потоком текла и нечистое всё отмывала.

При́были к месту когда, распрягли утомившихся мулов,

И отпустили пастись у реки: на зеленых просторах

[90] Сочно-медвяной травой насыщаться. Потом уж с повозки

Сняли они всё бельё, побросали на дно водоёма,

Долго топтали его, соревнуясь в проворстве друг с другом.

Так грязь с белья удалив, его мыли, потом полоскали,