Илиада

255 О! возликует Приам и Приамовы гордые дети,

Духом воспрянут теперь обитатели Трои великой,

Если услышат, что вы воздвигаете горькую распрю.

Ведь меж данаями вы в сонмах – первые, первые – в битвах!

Так укротите ж свой гнев! Вы сильны, но меня вы моложе,

260 Мне довелось повидать и сильнее, чем вы, ратоборцев;

С ними в беседы вступал, и они не гнушались советом.

Больше подобных мужей я не видел, да и не увижу.

Где вы найдёте таких, как Дриас, предводитель народов;

Как Пирифой и Кеней; Полифем, небожителям равный;

265 Грозный Эксадий; Тезей беспримерный, Эгеем рождённый!

Мощью равнялись богам! Ну а мудростью – старцам равнялись!

Были могучи они, и с могучими в битвы вступали,

С лютыми горцами бой принимали и всех побеждали.

Я же и с ними дружил, Пилос свой оставляя на время,

270 В Апии землю ходил: они сами меня приглашали.

Там я, по силам моим, подвизался. А с ними равняться

В силе никто б не дерзнул из сегодня живущих на свете.

Но и они мой совет принимали и слушали речи.

Будьте послушны и вы, так как слушать советы полезно.

275 Ты, Агамемнон, могуч, но зазря не лишай Ахиллеса

Девы: в награду ему её дали ахейцы за храбрость.

Ты ж, Ахиллес, воздержись горделиво с царем препираться:

Чести подобной ещё не стяжал ни единый доныне

Скипетроносец, кого Зевс своей возвеличивал славой.

280 Мужеством ты знаменит, родила тебя мать не земная,

Только здесь главный – Атрид, повелитель народов несчётных.

Ты ж, Агамемнон, молю, успокой своё гордое сердце,

Гнев отложи до поры на героя Пелида, который:

Всем нам, ахейцам, оплот в наших битвах с войсками троянцев».

285 Тут же ему отвечал повелитель мужей, Агамемнон:

«Ты справедливо сказал и разумно, о, старец мудрейший.

Но посмотри на него, ты же видишь, он гнёт свою палку,

Хочет командовать сам, и начальствовать в войске над всеми!

Только ему никогда на меня не накинуть уздечку!

290 Храбрость безмерна его! Боги этим его наделили.

Но и она не даёт ему прав оскорблять меня лично!»

Гневно его тут прервав, отвечал Ахиллес благородный:

«Робким, ничтожным меня справедливо бы все называли,

Если б во всём и везде я тебе угождал молчаливо.

295 Требуй того от других, ты, напыщенный злой властолюбец!

Здесь не приказывай мне! Больше слушать тебя не намерен!

Слово иное скажу, и его сохрани ты на сердце:

В битву с оружьем в руках никогда за плененную деву

Я не вступлю, ни с тобой и ни с кем; отнимайте, что дали!

300 Что ж до трофеев других, в корабле моём чёрном хранимых,

То против воли моей ничего ты из них не получишь!

Или, приди и возьми! И пускай это люди увидят:

Чёрная кровь из тебя вкруг копья моего заструится!»

Так полководцы, ведя меж собою словесную битву,

305 Встали, тем самым закрыв сбор ахеян перед кораблями.

Царь Ахиллес к кораблям быстролётным своим, мирмидонским,

Гневный пошёл, и при нём Менетид с мирмидонской дружиной.

Царь же Атрид повелел судно лёгкое в волны поставить,

Двадцать избрал он гребцов, и возвёл на корабль гекатомбу –

310 Дар Аполлону, и сам Хрисеиду, прекрасную деву,

Ввёл на корабль. Старшим стал из царей Одиссей многоумный.

Быстро они, устремясь, полетели по водной дороге.

Той же порою Атрид повелел очищаться ахейцам;

Все очищались они и нечистое в волны кидали.

315 После, для Феба творя гекатомбы у берега моря,

Выбрали лучших и коз, и тельцов, и огни возводили.

Жгли они тук, сладкий дух до небес восходил вместе с дымом.

Так аргивяне, трудясь в своём стане, богов ублажали.

Но Агамемнон пока не забыл ни обиды, ни злобы;

320 Вызвал Талфибия он, следом вызвал ещё Эврибата,

Верных приспешников, им стал он, гневный, наказывать строго:

«Вестники верные, вы отправляйтесь к Ахиллу Пелиду;

За руки взяв, предо мной Брисеиду немедля представьте!

Если же он не отдаст, возвращайтесь, – к ослушнику сам я

325 С войском приду, и тогда пусть пеняет, ему ж будет хуже».

Так их послал, наказав передать своё грозное слово.

Нехотя вышли они к Ахиллесу по берегу моря.

К быстрым судам подойдя мирмидонским, к шатрам их походным,

Видят: сидит Ахиллес перед ставкой своей очень хмурый.

330 Вестников сразу узнав, раздражения он не скрывает.

Оба смутились, стоят, и в почтительном страхе к владыке

Ближе не смеют ступить; ни сказать, ни спросить не дерзая.

Видя несмелость послов, им сказал Ахиллес благородный:

«Я вас приветствую здесь, как глашатаев бога и смертных!

335 Ближе идите, вины вашей нет. Это всё – Агамемнон!

Он вас послал за моей Брисеидой, за юным трофеем…

Друг, благородный Патрокл, приведи и отдай Брисеиду;

Пусть забирают. Теперь они будут свидетели сами

И пред богами, и пред племенами народов, что в стане;

340 И перед алчным царём, если снова нужда во мне будет,

Чтобы от смерти спасти остальные войска, от позора…

Верно, свирепствует там. От гордыни ума он лишился.

Он, – не умея свести настоящего с будущим, – плохо

Видит, как нам при судах обеспечить спасение войску!»

345 Так говорил Ахиллес. А Менетиев сын в это время

За руку вёл из шатра к ним прекрасноланитную деву.

Отдал послам, и они повернули к ахейским стоянкам.

Дева печальная шла вместе с ними. Ахилл прослезился,

Встал и, оставив друзей, далеко ото всех удалился.

350 Сел у пучины седой, и, взирая на тёмное море,

Плача, он руки простёр, к своей матери горько взывая:

«Мать моя милая! Ты, породила меня кратковечным,

Но разве Зевс Эгиох, что над всеми, высокогремящий

Не обещался за то дать мне славу земную на веки?

355 Где она, если меня Агамемнон, могуществом гордый,

Так обесчестил, отняв мой трофей, чтоб владеть им как хочет?!»

Так сокрушался Ахилл, и услышала мать неземная

Сына из бездны морской, из обители старца Нерея.

Быстро из пенистых волн, словно лёгкое облако, вышла

360 К милому сыну она, проливавшему горькие слёзы.

Нежно ласкала рукой, рядом сев, так ему говорила:

«Что же ты плачешь, мой сын? Что так сердце печалит? Скажи мне,

И не скрывай ничего. Расскажи, чтобы оба мы знали».

Тяжко со стоном вздохнув, отвечал Ахиллес быстроногий:

365 «Милая мать! Для чего тебе, знающей всё, говорить мне?

Свой совершали поход мы на Фивы, на град Этиона;

Город затем разгромив, всё, что взяли, представили стану;

Поровну между собой поделили добычу, как должно:

Сыну Атрея мы дочь миловидную Хрисову дали.

370 Вскоре в наш стан прибыл Хрис, старый жрец дальнобойного Феба,

К чёрным пришёл кораблям аргивян меднобронных, желая

Выкупить пленную дочь; и принёс он бесчисленный выкуп.

Старец стоял и, держа жезл в руках золотой с Аполлона

С красным венцом, умолял он собравшихся вместе ахеян

375 Милую дочь возвратить. Пуще ж он обращался к Атридам.

Дружеским криком тогда все ахейцы согласие дали

Честь старику оказать и принять драгоценнейший выкуп.

Лишь Агамемнон Атрид не доволен был этим. Он строго

Хриса жреца отослал, и сказал ему грозное слово.

380 Жрец огорчённый ушёл, горько стал Аполлону молиться.

И Аполлон снизошёл, – был ему мудрый старец любезен, –

Он на данаев послал истребления грозные стрелы;

Гибли народы вокруг, всюду трупы, – так стрелы разили,

С края летая на край по широкому стану данаев.

385 Ка́лхас премудрый тогда нам поведал о промысле Феба.