Сфера. Мир обречённых

Но люди внизу уже бросились врассыпную.

Денис с силой оттолкнулся от стены и, перепрыгнув пропасть, очутился на широкой драконьей спине. Когда они перелетали ров замка инквизиторов, в нем все еще неприступной стеной пылала смола…

Глава 5

Управлять полетом дракона было очень непросто. Несмотря на то что огнедышащий ящер считался прирученным, в нем то и дело просыпался дикий нрав. Зверь вдруг хищно пикировал на мирно пасущееся на лугу стадо коров или пытался перехватить косяк жирных гусей. Но это еще были цветочки. Один раз «транспортное средство» резко развернуло свою огромную башку в сторону седоков с явным намерением окатить инквизиторшу и ее спутника огненной струей. Но всадница среагировала мгновенно. Она резко рванула на себя поводья, так что острые шипы особой сбруи вонзились в нёбо и десны крылатого зверя. От боли крылатый ящер прямо в полете встал на дыбы. Чтобы не выскочить из специально сконструированного для дракона седла Такима и Денис изо всех сил вцепились в его деревянные поручни. Зато, получив болезненный урок, зверь сразу присмирел и на долгое время потерял охоту демонстрировать крутой нрав царя местного животного мира.

С тех пор, как беглецы перелетели пылающий ров замка инквизиторов, они не обмолвились между собой ни словом. Пока влюбленные прятались в подвале Трибунала и отбивались от монстров, между ними царило полное согласие. Но стоило опасности стать менее острой, как на первый план сразу вышли раздумья о будущем.

Денис чувствовал напряжение, которое возникло между ним и Такимой, и готовился к серьезному разговору. Объяснение было неизбежным. По праву мужчины Кузнецов собирался предложить подруге план дальнейших действий и ожидал услышать от возлюбленной слова поддержки. Но Такима заговорила первой. Ее слова удивили молодого человека:

– Когда мы прилетим к Даригашу, ты покаешься перед ним в своем преступлении, и Бог наверняка будет милостив к нам.

– Опомнись, я ни в чем не виноват! О каком преступлении ты говоришь?! Разве ты не поняла, что нас просто подставили?

Денис стал говорить Такиме, что, по его мнению, Кипта ранили его соратники по гильдии, ведь всем известно, что Остающиеся не хотят покидать Сферу. Главной целью для них является достижение максимального могущества. Они уже и теперь считают себя равными Богу, а в перспективе наверняка надеются стать самыми влиятельными магами в Сфере. Но по глазам девушки Кузнецов видел, что она не верит ни единому его слову. А еще в ее глазах читался вопрос, который прекрасная сферянка не решалась задать человеку из Главного мира, затеявшему какую-то высшую и непонятную ей игру.

– Ты смотришь на меня так, как будто не узнаешь! – с укором бросил подруге Денис.

После некоторого колебания Такима призналась, что действительно перестала понимать его и верить ему.

– Я даже хотела бросить тебя в замке, ведь, убрав Кипта, ты показал, что кем угодно пожертвуешь ради власти. После предательства моего учителя я готова к любым подлостям со стороны близких мне людей.

– Так почему же тогда ты вернулась за мной? Разве не было бы более справедливо в таком случае, чтобы твои «милосердные» собратья по гильдии отдали меня в руки палача?

Судя по выражению лица Такимы, она сама толком не понимала причину, по которой, уже отлетев от замка на порядочное расстояние, все же повернула дракона обратно.

Зато Кузнецов, как ему казалось, угадал мысли своей спутницы.

– Признайся, что ты впервые столкнулась с настоящей магией, перед которой все твои трюки с огнем и водой – жалкие ярмарочные фокусы?

Такима изумленно посмотрела на Дениса и тут же покорно опустила глаза. Кузнецов упивался долгожданной властью над женщиной, которая долгое время демонстрировала ему свой неприступный и независимый нрав.

И плевать, что теперь они изгои, на которых объявлена всеобщая охота. Мир, где тебя посетила любовь, обретает райские краски.

* * *

Мангрейд очень торопился на встречу со своим человеком из секты ассасинов. После того как ловкий убийца сумел покарать посла нового Бога Сферы, его следовало щедро вознаградить. Должно быть, истекающий сейчас кровью Кипт и не подозревал, что за пылающим рвом и высокими стенами замка инквизиторов его жизни может что-то угрожать! Ах, бедняга, он допустил непоправимую ошибку, когда из лагеря противников Ткача переметнулся под знамена воскресшего Бога.

Философ улыбнулся своим мыслям. Но тут же лицо его приняло смиренно-кроткое выражение. Нет, негоже бескорыстному борцу за освобождение этого мира от власти злых богов радоваться смерти очередной заблудшей овцы. Многие из тех, кого по приказу воинствующего еретика уже предали смерти, были всего лишь разменными пешками в руках Ткача. Кое-кого из них Мангрейду даже было искренне жаль. Кипта в том числе.

Они несколько раз встречались. С самого начата своей борьбы мятежный реформатор не отличался разборчивостью в выборе союзников и активно искал поддержки у всех недовольных Ткачом. Но с Киптом Мангрейду оказалось не по пути. Остающийся явно желал избавиться от Бога, чтобы самому занять его место. Мангрейд же считал себя убежденным противником всякой божественной власти. В своих проповедях он постоянно утверждал, что поклоняться надо природе Сферы, а не ее создателю, который от скуки населяет мир монстрами или насылает на головы своих подданных страшные катастрофы. Тем не менее весельчак и жизнелюб Кипт всегда вызывал симпатию и даже тайную зависть аскета, целиком посвятившего себя святому делу борьбы. Кто бы мог подумать, что наступит время, когда Мангрейду придется полновесными золотыми империалами щедро оплачивать смерть симпатичного толстяка.

В качестве места для встречи Мангрейд выбрал перекресток дорог возле огромного старого дуба. В тени его раскидистой кроны сейчас должен был ждать своего господина верный ассасин.

Последнюю часть пути сопровождающий Мангрейда молодой ученик предложил пройти лесом, чтобы срезать несколько лье. Этот смышленый парень постоянно демонстрировал Мастеру свою полезность. Мангрейд уже не жалел, что несколько дней назад согласился взять юного бродягу в свою свиту в качестве слуги, которому вместо денежной платы было дозволено слушать проповеди пророка новой религии и питаться с ним за одним столом.

Философ еще издали сквозь просвет между деревьями увидел одинокую фигуру в длиннополом дорожном плаще с откинутым капюшоном. Ассасин стоял, расслабленно облокотившись на массивный дубовый ствол. Руки его были скрещены на груди, а голова задумчиво опущена на грудь. С такого расстояния в тени дерева черт его лица разобрать было нельзя, но философ был уверен, что прирожденный солдат с чувством терпеливого смирения переносит необходимость долгое время в бездействии томиться на одном месте. Хотя, конечно, верный слуга явно заждался своего опаздывающего господина.

Мангрейд прибавил шагу. Но вскоре остановился. Постоянные тренировки в технике Камае научили его улавливать в окружающей атмосфере малейшие сигналы тревоги. В гильдии Мастеров Стали, к которой Мангрейд когда-то принадлежал, старые учителя годами обучали молодых адептов впадать в особое состояние сознания, сходное с трансом или медитацией, в котором маг мог заранее почувствовать невидимую угрозу и предельно сконцентрироваться на собственной защите. Даже имея в руках только посох странника, Манрейд сумел бы отбиться от нескольких вооруженных разбойников или лесного зверя, используя особое состояние души и тела под названием «Вихрь стали».

Впрочем, мир вокруг, словно в насмешку над его подозрительностью, был полон безмятежных птичьих трелей и убаюкивающего сознание шелеста листвы на теплом ласковом ветру. Природа, которую Мангрейд собирался возвести на трон свергнутого им богочеловека, и не думала подтверждать его опасений. А уж он сумел бы правильно истолковать внезапный порыв холодного ветра, тревожный птичий крик или исчезновение солнца за неизвестно откуда набежавшими облаками. Но ничего подобного не происходило.