Сфера. Мир обречённых

Глава 1

ПРОКЛЯТЫЕ БОГОМ

Мастер Кипт вновь прервал свое выступление на полуслове. Самоуверенное выражение его лица сменилось маской крайнего изумления. Окружающие видели, что с человеком на трибуне творится что-то странное и явно нехорошее, но церемониал не позволял никому прерывать речь оратора. Тем более что вскоре очередной приступ кратковременного помешательства проходил. Очнувшись от загадочного наваждения, посол, несмотря на душевное потрясение, находил в себе силы продолжать прерванную речь:

– Я знаю, что господа-инквизиторы, мягко говоря, недолюбливают нас – Остающихся.

При этих словах одобрительный ропот пробежал по рядам многочисленной делегации гильдии. Они напряженно ловили каждое слово своего собрата. А между тем Кипт невозмутимо продолжал:

– Впрочем, эта ненависть взаимная. Но в данном случае я представляю здесь не свой клан, а всех здравомыслящих людей Сферы. Мы должны наконец оставить междоусобные распри и подумать о будущем наших детей, учеников и о собственном будущем тоже. Впрочем, каждый волен выбирать: переселяться ли ему в безопасный и щедрый мир или оставаться, чтобы однажды стать ужином глота или тифона.

Многим настолько понравилась последняя фраза оратора, что в зале послышались многочисленные одобрительные возгласы. Казалось, стоит Кипту произнести еще несколько зажигательных фраз, и прежние непримиримые враги бросятся друг другу в объятия.

Но тут с человеком на трибуне вновь стало твориться что-то неладное. Еще секунду назад удивительно моложавый, Кипт вдруг мгновенно постарел. Кожа его лица стала походить на сухой желтый пергамент, руки задрожали, нижняя челюсть безвольно отвисла. Казалось, кто– то жестоко издевается над беззащитной жертвой, наслаждаясь своей безнаказанностью и оттягивая развязку. Впрочем, вскоре очередная загадочная пауза закончилась, и под высокими сводами главного храма гильдии инквизиторов вновь зазвучала речь посла нового Бога Сферы.

Несмотря на то что высокие стрельчатые окна были плотно затворены, атмосфера огромного величественного зала был а наполнена терпким ароматом. Денис знал, что по обычаю в широком крепостном рву, что дополнительным защитным кольцом охватывал высокие стены главного замка гильдии инквизиторов, полыхает огненная река Из горящей смолы деревьев особых пород. Даже самый ловкий шпион не смог бы сейчас пробраться в святую святых одного из самых могущественных магических орденов. Тем большую гордость ощущал молодой человек, допущенный на столь высокое собрание в качестве одного из почетных послов, да не кого-нибудь, а самого нового Бога Сферы.

Дело в том, что после ухода из этого мира Ткача его преемник – Мастер Даригаш – решил собрать Великий совет основных гильдий и каст Сферы, чтобы объявить им свое решение. Необходимо было убедить самых непримиримых в неизбежности перехода в новый мир, ибо этот обречен.

– Я не могу заниматься организацией Совета, так как пока еще не настолько хорошо владею Узлом, чтобы оставить его даже на время, – говорил Даригаш своим представителям в лице Мастера Кипта, Такимы и Дениса. – Поэтому вы должны собрать всех в одном месте. А я проложу портал на Великий совет и объявлю там свою волю. Уверен, что никто не посмеет возразить мне.

Перед Советом посольство должно было посетить резиденции правителей основных магических гильдий Сферы, а также дворы могущественных королей и вольные города.

Первый этап миссии прошел блестяще. Мастер Кипт сумел своей пламенной речью убедить соратников по клану Остающихся отправить делегацию на Великий совет. Уговаривать же Уходящих нужды не было, ибо эта гильдия создавалась Ткачом для первых переселенцев в новую Сферу. К тому же новый Бог когда-то был их собратом.

– Передайте ему, – торжественно объявил один из старейших Уходящих, – что мы готовы быть опорой Даригашу во всех его делах, как когда-то хранили верность Ткачу.

И вот теперь троица нанесла визит в крепость инквизиторов. Вместе с их посольством в замок прибыли делегации нескольких гильдий.

Пока Мастер Кипт ораторствовал на небольшой трибуне в центре зала, Денис с любопытством изучал окружающую его обстановку, пропитанную духом мрачного Средневековья.

В огромном зале царил полумрак. Когда Кипт, Такима и Денис только входили в собор с улицы, небо покрывали свинцовые тучи. Цветные витражи немногочисленных и высоко расположенных окон почти не пропускали дневного света. Никаких факелов или свечей в соборе не было.

Зато здешний полумрак странным образом влиял на настенные фрески, повествующие о непростой жизни в Мире Страданий. Порой казалось, что эти картины апокалипсиса живут собственной жизнью.

От вида клыкастой морды то ли человека, то ли крысы, жадно взирающей на Дениса из ближайшего угла, кровь стыла в жилах. Иногда по воле игры теней это исчадие ада вдруг начинало двигаться, словно что-то говоря чужестранцу. При этом красные глазки человекокрысы смотрели на молодого посла жадно и одновременно с ненавистью. Хотелось верить, что этот монстр родился в воспаленном воображении художника, а не написан с натуры.

Чтобы отвлечься от неприятного наваждения, Денис принялся шепотом обсуждать со стоящей рядом с ним Такимой присутствующих в соборе высших иерархов гильдии инквизиторов. Молодая женщина с удовольствием рассказывала своему другу об уважаемых магах. Она говорила с большим воодушевлением, словно речь шла о полубогах.

А между тем Денис знал, что только посольская неприкосновенность защищает его возлюбленную от немедленного ареста. Дело в том, что после покушения на Ткача Трибунал Святой инквизиции заочно приговорил ныне покойного Адера и его ученицу к смерти как предателей.

«Для инквизиторов она только по недоразумению еще не покойница, а смотри-ка, говорит о бывшем начальстве так, будто они для нее по-прежнему отцы-благодетели», – глядя на подругу, с уважением думал Денис.

Тем не менее он слушал рассказ Такимы с самым серьезным видом и не забывал время от времени задавать вопросы и глубокомысленно кивать в ответ. Хотя, на его взгляд, во всем происходящем было много наигранного. Молодой человек чувствовал себя скорее на театрализованном представлении, чем на серьезном государственном мероприятии.

Чего только стоила охрана – двухметровые гиганты, разряженные в тяжелые шерстяные белые мантии и стальные шлемы, похожие на ведра. А между тем жар от горящей неподалеку смолы проникал даже под своды собора, так что Денису в рубашке и джинсах было душновато. Да и дышать смесью кислорода с дымом близкого пожарища было затруднительно. Легко можно было представить, как непросто приходилось стражникам в их глухих шлемах с крохотными «воздухозаборниками» прорезей для глаз. «Черт бы побрал этих магов, не удосужившихся позаботиться о том, чтобы подвластная им огненная стихия хотя бы не выделяла столько дыма и жара при горении!»

Между тем Кипт уже заканчивал свою речь, ибо тон его обрел пафосную торжественность:

– Когда-то наша Сфера задумывалась Ткачом как благословенный мир счастья. Но рая не получилось. Так будем же считать этот опыт Создателя пробой пера. В новом мире все будет устроено с учетом совершенных ошибок, поэтому страданиям в нем места не будет.

При этих словах собравшиеся в зале маги поднялись со своих мест. Почти все выражали согласие со словами посла. Было радостно видеть, как вожди разных гильдий с дружескими улыбками обмениваются репликами и жмут друг другу руки.

Денис и Такима направились к трибуне, чтобы поздравить Кипта с превосходной речью. Молодой человек стремился первым подойти к соратнику по дипломатической миссии и выразить ему свое восхищение. Как-никак, а в прошлой земной жизни Кузнецов работал менеджером по связям с общественностью и знал толк в ораторском искусстве. Он даже собирался просить Кипта дать ему мастер-класс по технике речи.

И тут случилось то, чего никто не мог ожидать. На глазах у многочисленной аудитории Кипт вдруг загадочно улыбнулся и направился к алтарю, на котором было закреплено несколько жутковатого вида приспособлений, напоминающих нечто среднее между орудиями боя и инструментами палача. Остающийся быстро снял со стены короткое металлическое копье с наконечником, похожим на когтистую лапу хищной птицы. Прежде чем кто-либо успел его остановить, посол резким движением полоснул себя острыми железными когтями по горлу.