Страница 30 из 43
- Скажи: ты меня больше не любишь.
- Да как ты можешь?! - воскликнула она с нескрываемым возмущением. - Я не получила от тебя ни единого письма за эти месяцы! Конечно, я не в правде что-то требовать, но всё же волнуюсь, и с твоей стороны было жестоко не писать мне! Что я должна была думать? То, что это ты забыл меня и больше не хочешь видеть! - чувствуя, что слёзы вновь подступают к горлу, она направилась прочь из гостиной.
- Постой! - Александр Николаевич бросился ей наперерез. - То есть как: не получала писем? Я писал тебе и помногу. В том числе и то, что не могу пока приехать из-за нездоровья Марии, да и обо всём остальном тоже!
- Ты не обманываешь меня?
- Нет! - воскликнул он, начиная злиться, но не на неё, а из-за догадки, которая посетила его. - Значит, мои письма были перехвачены и благополучно осели в единственно возможном месте — кабинете государя. - Александр, забыв на миг про Наташу, схватился за голову. - Боже, он так ничего и не понял!
- Ох! - от нервного напряжения у Натали закружилась голова и она, ища опору, ухватилась за край стола. Цесаревич, услышав её, мгновенно очнулся и обнял за талию. Репнина вновь встретилась с ним глазами и, осознав, наконец, что они оба стали заложниками заговора, который был затеян против них, не выдержала и, кинувшись ему на шею — разрыдалась.
- Всё-всё, тише, любимая. - ласково приговаривал Александр, гладя её по голове.
- Прости меня! - сказала Наташа сквозь слёзы. - А я думала, что ты разлюбил меня и бросил!
- Когда ты, наконец, поймёшь, что этого никогда не случится? - он крепче прижал её к себе. - Впрочем, я сам виноват — в следующий раз буду более внимателен к тем, кому поручаю доставлять письма в Высокое.
- Наверно, император хотел как лучше. - попыталась оправдать поступок государя Натали. - Он заботился о принцессе.
- Я думаю, он заботился о том, чтобы разлучить нас. - промолвил Александр Николаевич, целуя мокрые от слёз щеки. - Но этому не бывать, слышишь? Как ты могла такое подумать: что я тебя разлюбил, бросил?
- Извини, просто я…
«Жду от тебя ребёнка и, наверно, стала чересчур нервной!» - хотела сказать она, но слова почему-то застряли у неё в горле, и Наташа лишь неопределённо помотала головой.
- Ладно, - вздохнул он, вновь внимательно разглядывая её лицо («И всё-таки что-то не так, что-то изменилось»). - Ты голодна? Может, позавтракаем вместе?
- С удовольствием! - улыбнулась княжна и вновь прижалась к нему. - Честно говоря, я изрядно проголодалась за время своей утренней прогулки.
Она позвала Глафиру Петровну и велела подать еду, а сама сняла, наконец, свою накидку и вместе со шляпкой и перчатками отнесла в гардероб. Возвращаясь обратно по коридору, Наташа всё искала в себе силы, чтобы войти и сказать цесаревичу столь важные слова. Княжна не сомневалась, что он обрадуется, но как начать такой разговор?
Поэтому, возвратившись к нему в гостиную, Натали в нерешительности несколько секунд переминалась с ноги на ногу. Затем вновь подошла и обняла его, а также поведала, как сильно тосковала эти месяцы.
- Я тоже. - ответил он, целуя её руки. - Просто невозможно скучал!
Натали собралась было с духом, чтобы сообщить о своём положении, но вошла насупившаяся Глафира Петровна с подносом в руке, и Репнина, дабы задобрить женщину, с улыбкой кинулась помогать ей накрывать на стол. За завтраком они с Александром, в основном, говорили о делах Высокого: цесаревич принялся расспрашивать Наташу про её деятельность, связанную с обустройством парка, дела с крестьянами; живо интересовался новостями из усадьбы Долгоруких. Княжна терпеливо отвечала ему, однако, как только возникала пауза — открывала рот, чтобы сообщить главную новость — и вновь безуспешно закрывала.
Когда с утренней трапезой было покончено, и они, сидя друг напротив друга, допивали свой кофе, цесаревич, глядя на неё с улыбкой, произнёс:
- Итак, ты рассказала мне столько новостей. Теперь, видимо, пришёл мой черёд. Во-первых, я намереваюсь остаться здесь с тобой на пару дней. - видя удивлённый взгляд Наташи, он встал и, обойдя стол, опустился рядом с ней на колени. - Я принял это решение ещё во время своего пути сюда: мне хочется побыть с тобой подольше, учитывая месяцы разлуки. Заснуть ночью рядом. - глядя на него, Репнина грустно улыбнулась. - И проснуться тоже рядом. Пойти с тобой на прогулку или, если хочешь, я готов помочь в делах! Или мы можем навестить Лизу с Михаилом. Или Корфов, м? - Александр, так и оставшись на коленях возле неё, взял руку Натали и поцеловал. - А давай съездим куда-нибудь верхом? Знаешь, я давно мечтал прокатиться с тобой по тому полю, за которым живут твои крестьяне! Ты мне покажешь их деревушку! У тебя же есть лошадь для выезда?
Загоревшись этой идеей, он оставил её и подошёл к раскрытым окнам.
- И погода прекрасная! Ну что: поехали?
И тут Наташа решилась: сейчас или никогда!
- Саша, видишь ли, - начала она, поднимаясь. - я рада поехать с тобой верхом, но, боюсь, что мне это сейчас не пойдёт на пользу.
Она многозначительно посмотрела на него с самым серьёзным видом, на который была способна. Однако Александр Николаевич растолковал всё несколько по-иному:
- Значит, всё-таки что-то случилось. Ты больна? Это серьёзно? Что с тобой?
- Я действительно не совсем здорова, но это, как бы сказать… - испытывая стеснение под его пристальным взглядом, Репнина отвела глаза. - Не совсем болезнь. Некоторое время назад я неважно себя чувствовала, приезжал доктор Штерн, который осмотрел меня. - Натали набрала в грудь побольше воздуха и, наконец, выдала: - Видишь ли, я тоже жду ребёнка, как и Лиза, поэтому не могу ездить верхом — в моём положении это опасно, думаю ты и сам знаешь!
Александр Николаевич так и застыл рядом с ней. Какое-то время он молча вглядывался в её лицо, а потом, наконец, охрипшим голосом произнёс:
- То, что ты сейчас сказала — мне не послышалось? Ты беременна?
Сияющая Наташа закивала, а затем смущённо закрыла лицо руками.
- Господи, спасибо! - он вновь рухнул перед ней на колени и, обняв за талию, прижался к ней.
Репнину в миг отпустили все тревоги и сомнения и она, гладя его по голове, весело рассмеялась.
- И вправду: ну её, верховую езду! Чего бы тебе хотелось? Скажи, я тотчас всё исполню! - воскликнул он, глядя на неё снизу вверх.
- Мне хотелось только одного: получить весточку от тебя, что ты жив и здоров. А так же, чтобы ты приехал. И вот: ты здесь, и я счастлива!
- Но как ты себя чувствуешь? - спросил он обеспокоенно, поднимаясь с колен. - Тебе часто бывает дурно? А голова у тебя кружиться? Слабость бывает? Что с тобой сейчас происходит?
- Я в полном порядке! - бодро ответила Натали, почувствовав себя так, словно она вновь рядом с доктором Штерном. - Почти. Поначалу мне было не очень хорошо, особенно по утрам, а сейчас всё постепенно наладилось.
- А твои дела? Ты ведь по-прежнему сама ими занимаешься! - с ужасом осознал цесаревич.
- Да, сейчас сама. Но когда мне было плохо — Миша взял на себя все хлопоты. И вообще, он стал очень заботлив с тех пор, как мы помирились. - Предвидя его следующий вопрос, княжна продолжила: - А когда я вновь буду ни на что не годна, брат обещал за всем приглядеть. Так что не беспокойся, мы уже всё обговорили.
- Хорошо. - сказал Александр, что-то обдумывая. - Я тоже не останусь в стороне.
- Нам нужно подумать, как быть с письмами. - мягко напомнила Репнина. - Я по-прежнему не буду тебе писать, но мне бы хотелось хоть иногда получать от тебя новости.
- Да-да, и с корреспонденцией я вопрос решу. У тебя должна быть возможность в случае чего — непременно связаться со мной.
- Это вовсе не обязательно.
- Нет, обязательно. - возразил он. - Тебе понадобиться хороший врач, когда подойдёт срок рождения нашего ребёнка. И вообще, я должен знать, что с тобой всё в порядке, когда меня нет рядом.
- Пожалуйста, не волнуйся, Миша меня часто навещает. А здесь всегда со мной Глафира Петровна и Дуня.