Страница 58 из 71
Я встряхнула руками. Иногда, когда одна ветвь магии истощалась, в других ещё оставались соки. Я призвала магию телекинеза. Я все ещё чувствовала в себе немного Нектара от последнего дара богов. Я подхватила всех мёртвых птиц телекинетическими чарами. Они поднялись с земли, на мгновение повиснув в воздухе. Затем я швырнула их всех в большую птицу, ослепив её массой черных перьев.
Большая Птица кидалась огненными шарами, замораживала, била током и сдувала их в воздухе. Я приблизилась, подхватив четырёх мёртвых птиц, все ещё светившихся заклинаниями Большой Птицы. Одна горела, одна заледенела, одна шипела молнией, а ещё одна оказалась захвачена кружившимся мини-торнадо. Я столкнула четырёх птиц вместе, комбинируя оставшиеся в них заклинания, чтобы создать стихийный взрыв под задницей Большой Птицы.
Птица подлетела в воздух и врезалась в барьер Магитека. Пока птица шаталась, оглушённая столкновением, я окинула взглядом арену в поисках чего-нибудь — да чего угодно — способного помочь мне в сражении против громадной птицы. Я не видела ничего, кроме мёртвых ворон. Стихийные чары в их телах угасли, так что они уже бесполезны.
Я посмотрела на песок. Он начал светиться. Продолжая пристально смотреть на него, я осознала, почему он ощущался таким знакомым. Песок был приправлен Ядом, демоническим эквивалентом Нектара. Точно так же, как Нектар, пища богов, даровал солдатам Легиона способности светлой магии, Яд даровал аналоги способностей темной магии Темным Силам демонов.
Я уже принимала Яд. Кто-то подмешал его в мой Нектар, когда я получала силу Песни Сирены. Когда я высасывала Яд из Басанти, ещё больше Яда попало в моё тело, смешиваясь с моей магией. Яд в песке пел для меня, потому что теперь я ослабела — потому что моё тело отчаянно нуждалось в исцелении и пище.
Я взглянула на трибуны. Тёмный ангел пристально наблюдал за мной. Судя по выражению его лица, он понимал, что я догадалась. Я подхватила горсть песка. Он подался вперёд, смотря почти нетерпеливо.
Он хотел, чтобы я поглотила Яд. Но почему? Он хотел превратить меня в солдата Темных Сил?
Нет, тут что-то большее. Все это слишком тщательно подстроено, слишком спланировано. Должно быть, он знал, что я обладала светлой и темной магией, что в отличие от других, я могла поглощать и Нектар, и Яд.
Я понюхала песок в своих руках. Он пахнул приятно, как шоколадный торт с вишенками и мороженым сверху, как конец всех моих страданий. Но Соулслейер хотел, чтобы я его приняла — этого хотел тот, кто удерживал моих сестёр в заложников. Тот, кто запер меня здесь и заставлял сражаться на арене как лабораторную крысу. Его намерения не были благожелательными.
Яд представлял собой концентрированную темномагическую отраву. Но неподалёку присутствовала и светлая магия. Я её чувствовала. Где же она? Я обыскала арену вплоть до барьера Магитека. Это место не было построено для меня. Оно было намного старее.
Оно создано для тренировок, осознала я. Тренировок Темных Сил. Барьер шипел концентрированной светлой магией. Нектаром. Как Яд был ядовит для солдат Легиона, так Нектар был ядовит для солдат Темных Сил. Удар по пропитанному Нектаром барьеру должен был причинять боль, служить наказанием за неудачу в тренировках. А может быть, он имел и другую цель — повысить их устойчивость к светлой магии. Это в духе ангела — убивать двух птиц одним ударом. А тёмные ангелы ничуть не отличались от светлых.
Позволив жёлтому песку просочиться между пальцев, я подошла к барьеру и протолкнула руки через поле Магитека, схватившись за решётки. Я крепко стиснула их, магия пульсировала во мне, пытаясь перегрузить моё тело, вырубить меня. И было адски больно. Но с другой стороны, каждая фибра моего тела и так уже болела, так чем повредит ещё немножко боли? Я начала сгибать решётки, трубки, по которым текло магическое поле.
Соулслейер вскочил на ноги.
— Ты что делаешь? — потребовал он.
Я просто продолжала, стискивая зубы и терпя боль. Я выломала магическую трубку из решётки. Я отбросила заряженную трубку на землю, воспламенив её от песка под ногами птицы-монстра. Тёмная и светлая магия схлестнулись, и противоположности вспыхнули, создавая мега-взрыв. Птица разлетелась на куски.
Я отодрала свои обгоревшие и покрывшиеся волдырями руки от решёток и, пошатываясь, прошла к центру бойцовской арены, перешагнув горящую гору птичьей слизи. Затем, вопреки боли натянув на лицо широкую улыбку, я согнула своё окоченевшее тело в глубоком плавном поклоне.
— Ты сжульничала, — Соулслейер казался оскорблённым. — Я хотел увидеть твою магию в работе, а не твои дешёвые трюки.
— Позволь ей действовать по-своему, — женский голос эхом прокатился над ареной, доносясь словно со всех сторон разом. — Я хочу на это посмотреть.
Прежде чем я успела обдумать этот голос, колокол снова прозвонил, и на арене появился следующий монстр.
***
Я резко дёрнулась, разбуженная темным ангелом. И он не деликатничал. Моё тело закричало в жёсткой хватке его магии. Перед глазами все размылось, голова закружилась, и я едва не потеряла сознание вновь.
— Проснись, — рявкнул Соулслейер, затем отпустил меня. — Пришло время ужина.
Я наградила его скептическим взглядом. Он не кормил меня с тех пор, как принёс сюда. Возможно, он хотел отравить меня ради новой забавы. С тёмного ангела-садиста, пожалуй, станется. В конце концов, однажды он сломал мне несколько костей прямо перед сражением. Иногда он использовал зелья, чтобы частично заблокировать мою магию, совсем как это делал Ронан. Вот только Ронан делал это, чтобы помочь мне, а Соулслейер делал это, чтобы помучить меня.
Я пришла к выводу, что тёмный ангел пытался изучить мою магию, и светлую, и тёмную. Он помещал меня в ситуации, которые испытывали мои силы. Вот почему я оказалась на арене. Возможно, яд был новым тестом, очередным экспериментом, чтобы посмотреть, как я справлюсь — как справится моя магия.
— Мне не нужна еда, чтобы отравить тебя, — сказал Соулслейер.
Я давным-давно отказалась от сокрытия своих мыслей. У меня не оставалось для этого сил. Большую часть времени я просто думала о воплощении мести тёмному ангелу-садисту, который меня пытал. Пусть читает мои мысли, сколько ему вздумается.
Я решила, что поем. Сила мне нужна намного больше, чем выбешивание ангела. Кроме того, самыми сильными отравляющими веществами являлись Нектар и Яд, а я уже пережила и то, и другое.
— Еда не отравлена. Более того, именно это тебе и нужно, чтобы пережить следующее сражение, — сказал Соулслейер.
Судьбоносный колокол вновь прозвонил, и ворота открылись. На арену кого-то вытолкнули. Человек. Истекающий кровью человек. Так вот какую пищу предлагал мне Соулслейер. Мне стоило знать, что все будет не так просто.
Дверь захлопнулась, запирая мужчину на арене. Он должен был послужить для меня искушением. Как акула, почуявшая кровь, все мои чувства обострились, тело пришло в режим боевой готовности. Моё тело кричало желанием испить из этого бедного человека, выпить всю его кровь досуха, чтобы исцелить свои раны и накормить голодающее тело.
Но я бессмертна. Чтобы убить меня, требуется кое-что посерьёзнее пустого живота. Как бы ни было больно, от травм я тоже не умру. Они всего лишь делали меня слабой. Я не могла пировать на безвинном человеке просто для того, чтобы избавиться от дискомфорта.
Мужчина посмотрел мне в глаза, и его глаза расширились. Он резко развернулся, отчаянно заколотив по двери. Он пришёл в абсолютный ужас. Должно быть, это все кровь, которой я покрыта. Уверена, мои голодные глаза тоже не помогали; я буквально чувствовала, как они горят серебристым пламенем.
Я вскинула руки в воздух.
— Я не причиню тебе вреда.
Мужчина продолжал царапать дверь. Он скрёб так сильно, что его ногти закровоточили. От резкого запаха свежей крови становилось лишь сложнее сопротивляться голоду.
«Ты сильнее этого», — сказала я себе, тяжело сглотнув. Огонь в моих глазах угас.