Мой король (ЛП)

Какой-то чертов кошмар! Держу пари, что Джастин не так бы любил историю, если бы оказался здесь.

Тут я впала в ступор.

Джастин.

Со всем, что тут творится, я забыла про Джастина и родителей. И теперь я поняла, что совсем не изменила их тяжелой судьбы. Совсем. Самые важные части истории не изменились: минойцы, начавшие войну после смерти Хейн, проклятие Кинга, Артефакт…

Мне хотелось закричать.

Как будто судьбу не волновало, каким образом и что мы изменим, она решила четко следовать своему плану и проиграть все до конца. Но мне хотелось попробовать еще раз. Пока я дышу, я не сдамся и не дам сломать Кинга, или мою семью. Как только караван остановится на отдых, я сбегу и вернусь к нему. Мне нужно убедиться в том, что он помнит про Артефакт и про то, что есть способ снять проклятие.

По моим ощущениям, прежде чем караван остановился, прошло часов шесть. Мужчины соорудили небольшие костры и достали фляги, как мне показалось, с вином. Они не предложили нам вылезти из телеги, не предложили воды или пищи, не сказали нам ни одного слова и даже не давали нам по-человечески сходить по нужде. Если нам захотелось в туалет, мы должны были перегнуться через борт телеги. Условия, мягко говоря, ужасные.

— Эй! — крикнула я солдатам, собравшимся у костра. — Вы придурки! Вы серьезно собираетесь торчать там? Дайте людям немного воды! Дайте хотя бы размять ноги!

Они не удосужились повернуть головы в мою сторону.

— Эй! Я с вами говорю! — кричала я, но они продолжали набивать свои животы вином. — Я просто хочу, чтобы вы это знали, что все вы кучка отвратительных, аморальных свиней! Да лошади лучше вас! Хотя, признаю, пахнут они так же прекрасно.

Другие женщины в телеге тихо засмеялись, но я добилась своего, и один из солдат — высокий парень с каштановыми волосами и длинной бородой встал и направился ко мне. Я думала, что он прикажет мне заткнуться, но он просто стоял, холодно и расчетливо меня разглядывая.

— Мне нужно размять ноги, — сказала я.

— У тебя странная речь для рабыни.

То, что татуировка Хейн не переводит на древнегреческий слишком современные слова, я поняла еще и до этого.

— Ты, бля, меня слышишь? Мне нужно размять ноги! Освободи меня!

— Принимаешь меня за дурака? Ты сбежишь, а я не могу так рисковать. Ты стоишь слишком больших денег.

— Да кто меня купит?!

Он окинул меня похотливым взглядом.

— Любой, у кого есть член, — сказал он и тут же сжал через штаны свой.

Боясь, что после этого он не побоится реализовать свои грязные мысли, я выпалила:

— Не думаю, что Драко будет доволен тем, что меня украли, да еще превратили в шлюху против его воли.

— Драко? Законодатель?

Я кивнула.

— Я его… — я не знала, как объяснить ему, кто я, поэтому проявила изобретательность. — Я его подруга.

Мужчина скрестил руки на груди.

— Тогда почему ты здесь?

— Двое из его людей притащили меня на рынок и продали, чтобы покрыть свои долги. Уж поверь мне, Драко понятия не имеет, где я.

— Думаю, ты лжешь! — его слова меня отрезвили.

— Зачем мне врать, если ты можешь отвезти меня к нему и узнать правду.

— Очень хорошо. Раз ты говоришь правду… — он обернулся к другим солдатам, сидящим у костра. — Вытащите ее из телеги!

— Ты меня отпускаешь? — спросила я, когда другой мужчина стал освобождать от цепей мои запястья.

— Нет! Мы тебя убьем.

Какого черта?

— Чего? Я не поняла.

— Пусть Драко и назначен Богами, но он проклят. Если он прикасался к тебе, то никто не возьмет тебя служить в их доме, тем более не возьмет в свою постель. Теперь ты бесполезна.

Другими словами, я была сексуальным товаром, но уже испорченным Кингом.

Мужчина, расковавший мои руки, вытащил меня из тележки, и я с хлюпаньем приземлилась прямо в грязь. Когда он наклонился, чтобы меня поднять, я врезала ему в живот локтем, и он отступил. Но потом солдат, с которым я говорила до этого, схватил меня за предплечья и поволок к огню. Из-за того что я была, наверное, в два раза меньше его, бороться с ним в такой ситуации было так же бесполезно, как и петь.

Я почувствовала прикосновение холодного лезвия ножа к коже на своей шее и инстинктивно закричала.

— Стойте! Я сама куплю себе свободу!

Они засмеялись.

— Чем?

— Моим браслетом. Он на мне прямо сейчас! — я подняла руку, как еще мне выпутаться из этой ситуации.

Еще одно проклятие? Способна ли я на такое?

— Дешевка! — выплюнул их предводитель, который держал меня. — Убей ее!

— Наказание за убийство раба — смерть, — произнес глубокий хриплый голос, который я знала так же хорошо, как и собственное дыхание.

Мужчина, держащий меня, замер, а потом упал в грязь в раболепном поклоне.

— Господин, я не хотел никого обидеть!

— Вставай, Миа, — я подняла голову и увидела великолепный силуэт Кинга, стоящего передо мной и протягивающего мне руку.

Его темные глаза, когда я в них посмотрела, на секунду замерцали голубым.

Может, он мне просто кажется?

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, хоть и была чертовски ему благодарна.

Кинг покачал головой.

— Не знаю.

Я чувствовала его напряжение перед тем… перед тем, как он повернулся к мужчинам, прячущим свои лица в грязи.

— Мы обсудим это позже. А сейчас я должен наказать их.

Я сглотнула, желая спросить, что это значит, но не успела я произнести и слова, как Кинг улыбнулся, и из его тела хлынула лавина красного цвета. Солдаты стали падать на землю один за другим. Я сопротивлялась своим инстинктам и старалась не кричать, но другие рабы не были столь же стойкими. Солдат пребывало все больше, Кинг не отводил от меня своих глаз, и я чувствовала его мучение. Его сила ослепляла. Мужчины с криком пытались сбежать, но не успевали сделать и пяти шагов, как падали замертво.

Это реально? Я не сплю…

Окруженный грудой тел, он глубоко вздохнул и посмотрел на звездное небо.

— Нет. Ты не спишь. И именно поэтому ты должна бежать от меня, Миа.

Он снова мог слышать мои мысли.

— Почему я должна бежать?

— Потому что сам я не смогу тебя отпустить и не знаю, что может случиться.

В этот момент я поняла, что мне было не важно, кем он был, и что он говорил. Я все равно его не оставлю. Я скорее потрачу свою жизнь на то, чтобы исправить, что я сделала Кингу, чем позволю ему так страдать. Странно было осознавать, что зная все это, ты все равно принимаешь человека полностью, безоговорочно его любя.

Проклятье и все остальное... Ничего из этого я не могу изменить, как и не могу изменить свою любовь. Но я могу использовать ее для того, чтобы сделать все от меня зависящее, чтобы на этот раз все было правильно.

— Я рискну. Потому что я лучше умру прямо здесь, чем буду жить без тебя.

Он посмотрел на меня, и его глаза снова замерцали голубым.

— Ты сделала выбор.

Кинг подошел к телеге и освободил каждого раба. Сначала я подумала, что с его стороны это жест сострадания, но потом до меня быстро дошло, что это не так. Рабы без хозяина по закону были свободны. Но быть свободным в те времена — это все равно, что облепить человека беконом и отправить в логово льва. Без денег или хозяина, что может их защитить, они никто.

— Куда они пойдут? — спросила я.

— Меня это не волнует.

— Дай им денег, — мне нужно было удостовериться в том, что добрый Кинг все еще там, внутри.

— Зачем это мне? — спросил Кинг.

— Чтобы они могли убраться подальше отсюда.

— Думаю, ты принимаешь меня за кого-то другого. За человека с душой.

— Нет, я не строю себе иллюзий о том, кто ты, — но я не теряла надежду его спасти.

— Значит, ты просто просишь меня?

Я кивнула.

— Ладно, — Кинг схватил под узду огромного черного коня и стал ждать, пока я подойду ближе. — Завтра я пришлю сюда моих людей, и они позаботятся обо всех, кто не сбежал.

— Это очень мило, — и это доказывает, что человек, которого я люблю, все еще находится внутри него.