Страница 91 из 104
Переплыть озерцо на одной из привязанных у берега дощатых лодок было делом пяти минут. Древнее капище под сумраком нависшего над ним низкого неба, с чёрными фигурами строгих идолов и присыпанным мокрым пеплом алтарным камнем производило тягостное впечатление.
- Сурожь… Макона… Сведец… - шептал я, проходя мимо них, узнавая их, дотрагиваясь рукой.
Старый жрец обходил кумиров, поливая им подножие из большой медной чаши.
- Радмир…
Он поднял глаза, словно услышал. Посмотрел пристально, словно увидел.
- Ты видишь меня?
- Вижу, - сказал он.
- Я сын Малица и Свенки.
- Значит, ты жив… А княгиня?
- Она отдала свою жизнь Маконе в обмен на мою.
Жрец помолчал.
- Ещё хочу знать: остановили Угрицкие князья тьму?
- Угрицких князей больше нет. Гучи выполнили поставленную задачу и ушли, - старик понурился, чаша дрогнула в его руке. Он не стал уточнять. Зачем ему сейчас это знание… Он повернулся к Маконе и вылил остатки жертвенной жидкости ей под ноги.
- Ты остался один, княжич?
- Да, жрец.
- Ты вернулся?
- Да, жрец.
- Для чего?
- Чтобы возродить утраченное. Чтобы вернуть жизнь в мёртвые земли. Чтобы сражаться с теми, кто их уничтожил.
- С гучами?
- Гучи – всего лишь тёмные фанатики, покорные чужой воле.
- Ты многое знаешь…
- Многое, жрец. Но ещё больше не знаю.
Мы одновременно вскинули головы, прислушиваясь к приближающемуся гулу ворвавшейся в город толпы. Видимую с высоты священного холма западную стену уже облизывал огонь, плюющийся из бойниц и извергающий сквозь рухнувшие перекрытия башен чёрный, как небо, дым.
- Спрашивай, - сказал жрец. – Но поторопись. Моё время на исходе.
- Что за приношение в твоей чаше? – вопрос сорвался непроизвольно и, честно говоря, совершенно неожиданно для меня самого.
- Это хмельной мёд. Последнее приношение перед прощанием.
- Твоим прощанием?
- Их прощанием, - он мотнул головой в сторону суровых изваяний. - Прощанием богов со Зборучем. Не будет боле над этим пепелищем божественной благости. Никогда.
Жрец взял с алтаря просмоленную палку, зачерпнул на неё огонь из крады и поднёс к идолу Маконы. Пропитанное осенними дождями, каменное дерево вспыхнуло как спичка, окутываясь зеленоватым бесшумным пламенем, сияя тусклым фосфорецирующим светом. Мне показалось? Или на самом деле суровый кумир внутри пламени шевельнулся, обтекая тёмной коростой векового дерева и взглянул на меня живыми глазами гордыни и боли.
- Никогда не вернуться они, княжич, в эту порожнюю дикую степь, - огонь взвился над Сведецем, пожирая и оживляя. Забирая с собой. – Поэтому и людям здесь делать нечего. Не приводи своих людей сюда. Возродить умершее даже богам не под силу. А уж без них... Оживший мертвец - чудовище обло.
Слабый шум непрогоревших пожаров сливался в утробный мощный гул погребального костра, на котором в агонии корчился умирающий город. С северной стороны капище ограничивалось высокой кручей. Самой значимой высотой города Зборуч возносил полянских идолов над степью, протягивая их на ладони небу. Я подошёл вслед за стариком к обрывистому краю.
- Но ты ведь не это хотел спросить. Не тяни. Мне ещё умирать сегодня. А я не готов совсем, - старик невесело усмехнулся. – Старый я, древний, как земля, на которой стою, а не нажился до сих пор, не надышался, княжич, на небо не насмотрелся.
- Я вернулся, Радмир. Но для меня всё здесь чужое. И все чужие. Кто признает меня? Кто поверит мне, скажи?
Жрец отвернулся от смерти, бушующей внизу, протянул факел к Сурожи. Зелёное пламя взметнулось к небесному сумраку, лизнув его сверкающим языком…
- Иди в Дубреж. Родичи твоей матери должны тебя признать. Боги не откажутся подтвердить.
Старик переложил факел в другую руку, посмотрел на меня из-под лохматых седых бровей запавшими тёмными глазами. Его взгляд лёг на меня мельничным жерновом – тяжелый, недобрый, безнадёжный.
- Тяжела твоя ноша, - сказал он устало. – Хватит ли сил не сломаться под ней?
- Я надеюсь на помощь Морана, - бросил я торопливо, словно оправдываясь. - Он дал мне силы на это решение. Не оставит и теперь.
Радмир задумчиво покивал головой.
- Моран… Да... Сильный покровитель. Всемилостивейший и наиковарнейший. Будь внимателен… - жрец помолчал рассеянно и отправился с факелом в обход кругом Крады. Столбы пламени вспыхивали фитилём свечи, освещая ноябрьский сумрак призрачным светлячковым сиянием.