Страница 34 из 104
- Леся… в Моране?
Тётя Мила молчала.
- Я уже не могу её увидеть?
- Леся ещё здесь, в Юрзовке. Но тебе лучше с ней не встречаться.
- Вот как?
- Да, по нескольким причинам. Во-первых, её посвящение Морану уже началось, и пути назад нет. Во-вторых, я боюсь за её душевное равновесие. Ты снова нарушишь его, а ведь она так тяжело поправлялась. В-третьих…
- Она дома?
- Нет, дома она не живёт.
- А где?
- Ты меня перебил. А я как раз об этом тебе и хотела сказать. В-третьих, и в главных, она сейчас живёт в доме человека, который своей любовью и заботой очень помог ей в эти полгода.
- Она живёт с мужчиной? – зачем-то уточнил я.
- Да, - тётя Мила прямо посмотрела мне в глаза. – С Ярославом Панько. Это сын наших соседей (я вспомнил «Тараса Бульбу» и дородную тётку Наталью, а потом и мальчишку, присутствующего на достопамятном совете). Он давно её любит. Только Леська даже погладиться не давалась, а потом и вовсе … ты случился. Только ты соизволил её принять с условиями. А он любит без условий: зная всю жизнь, что она яська; зная, что она любит другого; зная теперь, что скоро его яська уйдет в Моран. Он её просто любит. И ты к ним не пойдёшь, - резко закончила она.
Потом встала, нервно выплеснула нетронутый нами чай в грядки.
- Уезжай, Митя, прошу тебя. Не мучай девочку. Перетерпится-перелюбится. У тебя их будет ещё много.
- Второй раз я в этом доме и второй раз меня выгоняют, - усмехнулся я. – Я пойду, Людмила Николаевна.
- Иди-иди, болезный.
Выйдя за двор, я медленно сполз спиной по забору, усевшись прямо на свежепокошенную, еще по майски зелёную траву. Откинув голову назад, я закрыл глаза и подставил лицо уже жаркому полуденному солнцу, когда почувствовал, что кто-то подошёл и сел рядом. Нехотя я повернулся к незваному попутчику. Им оказался Бадаринский дед. Он ничуть не изменился за эти годы, даже одежда, мне кажется, на нём была прежней. Он сел, как и я, опершись спиной и затылком на забор, и лукаво косил в мою сторону зелёным глазом. Я молча отвернулся. Мне было не до расшаркиваний.
- Что-то ты, касатик, совсем потух, - весело констатировал он. – Можа, сны заморные силы твои сушат? Можа, яську свою пожалел для другого? А ты не жалей. Славка Панько – хороший страж, может, как его отец, потом и главным стать. А может, и в Большой Совете стражей меч держать будет. Это тебе не друг твой Тимка – перекати поле. С бабой своей целлофановой – тьфу! Всё одно – яська себе мужика получше тебя нашла. Надёжней. Сразу надо было с ним и любиться, нечего было по городам скакать, мажоров искать. Доскакалась, что назад вернулась… Род его, конечно, не древний, не княжеский, ты-то его здесь, конечно, перещеголяешь, только, не в обиду тебе будь сказано…
- Дед, что ты несёшь? – устало осведомился я.
- Весть благую я тебе несу, дурень, - строго сказал дед. – Ты прислушивайся, да на ус мотай!
- Скажи, где дом этого Панько?
Дед прищурился.
- Вот обалдуй. Разве Милка не запретила тебе туда ходить?
- Дед, мне надо с ней увидеться.
- Сходи лучше к Ксени. У неё для тебя интересная история припасена. А про яську забудь. Никому она не принадлежит, окромя Морана.
- Дед, скажи. Всё равно ведь пойду. У первого встречного дорогу спросить могу, он ведь не знает, что информация секретная.
- Не слушаешь ты меня. Я ведь плохого тебе не желаю.
- А это, случаем, не ты на совете рекомендовал меня за сараями закопать, доброхот?
Дед захихикал:
- Откуда тебе знать, можа жизнь твоя так обернётся, что ты жалеть будешь о моём не принятом и даже не рассмотренном предложении?
- А можа не буду? – зло буркнул я.
- Будешь, касатик. Уж я-то твою судьбу теперь далеко вижу. А дом младшего Панько - по этой улице через семь дворов. Ну, шагай, не спотыкайся. Как соскучишься – заходи, - дед, кряхтя поднялся и величаво скрылся за калиткой.
* * *
Дом, где теперь жила Леся, был обычным деревянным щитовым строением на три окна, когда-то, - наверное, ещё прежними хозяевами, - покрашенный в зелёный и голубой цвета. Краска давно выгорела, двор зарос бурьяном и неухоженным, дичающим садом. Только за двором трава была скошена, а земля аккуратно пограмажена.
Вторгаясь в чужой дом без приглашения и даже без стука, я не чувствовал ни капли сомнения или неловкости. Я вообще ничего не чувствовал. Я был словно оглушен свалившимися на меня известиями и словно со стороны наблюдал за своими действиями. «Зачем он к ней пошёл? - недоумевало моё отлетевшее в сторону сознание, взирая на действия заведённой бессознательной куклы. – Что это решит?»