Страница 15 из 28
– Приходите завтра по адресу… Вы нам подходите, – сообщили мне.
Наконец-то!
Я полетела как на крыльях!
Оказалось, контора находится за городом, и добираться следует тремя видами транспорта. А после еще идти более получаса. Но я дошла. И сильно удивилась, когда не увидела никакой конторы. Передо мной возвышался книжный склад. От ярких обложек нестерпимо воняло дешевой типографской краской.
– Здравствуйте! Где фирма по курьерской доставке? – спросила я.
– Чего?! – Тетка с вульгарной копной малиновых волос сунула мне анкету: – Заполняй давай!
В анкете следовало указать имя, фамилию, адрес и номер телефона.
– На сегодня задание такое: пойдешь с нашим курьером и будешь смотреть, как он работает. Понравится, приходи завтра. Все ясно?
Не дожидаясь моего ответа, она ушла.
Из полуподвального помещения ко мне вышла бледная тощая женщина с мешком за плечами. Не разжимая губ, кивнула. Я поплелась за ней.
На вид женщине было около пятидесяти. В длинной синей юбке и черной вельветовой курточке выглядела она скромно и несчастно.
– Вам, наверное, очень тяжело, – заботливо сказала я. – Давайте понесем мешок вместе.
Поначалу незнакомка отказывалась, но минут через двадцать выдохлась и со стоном опустила заплечный мешок на заледеневшую землю.
– До автобуса еще далеко, – побелевшими губами произнесла она. – Если ты мне поможешь, я буду благодарна. Сама здесь только месяц. Как в шахте… Никакой другой работы не нашла…
– Меня Полина зовут, я из Чечни, – представилась я.
– Ольга. – Худенькая женщина протянула руку.
– Вы откуда?
– Из Эстонии, – ответила она чуть не плача. – Купила здесь дом. Сейчас бы все бросить, уехать обратно, но нет средств. У нас в Эстонии все по-другому… Поддалась я на уговоры мужа. А он взял да и умер. Осталась я, сын и старушка мать. Мы выходим по вечерам в сад и воем от горя. Куда мы попали?
Мешок, который я пыталась поднять, весил килограммов сорок. Боль от осколочных ранений пронзила ноги. Вдвоем мы потащили мешок с большим трудом, задыхаясь под его тяжестью. Я недоумевала, как Ольга вообще смогла его поднять. Спросить я не решалась, так как боялась упасть и не встать, и смотрела только перед собой.
Оказавшись в автобусе, Ольга ободряюще улыбнулась:
– Быть курьером не так уж и плохо. От голода я уже рассматривала предложение пойти в эротический театр.
– Куда?!
– Есть такой. В объявлении написано, что вступать в половой контакт с мужчинами необязательно, нужно только ползать по сцене и принимать игривые позы.
Я закашлялась. В автобусе не работала выхлопная труба, отчего едкий дым скопился в салоне. Но Ольга, по всей видимости, решила, что я кашляю из-за ее признания.
– Я не проститутка, – обиженно пояснила женщина. – Когда нашла должность курьера, бросила мысли о театре, да и не молода я уже. Это таким, как ты, работа!
– Нет, простите. Я выросла в пуританской семье, – твердо сказала я.
Мы два раза пересаживались с автобуса на троллейбус, пока не вышли в центре, у массивного здания начала девятнадцатого века. Недалеко располагалась женская гимназия, где в свое время училась моя прабабушка.
– Сюда следует доставлять книги? – спросила я, когда мы оказались перед воротами.
Ольга посмотрела на меня испуганно и недоуменно.
– Пойдем, я покажу тебе, что делать, – уклончиво ответила она. Вздохнула, кряхтя взвалила тяжелый мешок на плечи и быстро зашагала вперед.
Мы брели по узкому извилистому коридору, вдоль которого располагались двери, а я все терялась в догадках, зачем людям столько книг в мешке из-под картошки?
В какой-то момент Ольга остановилась, размашисто перекрестилась, что выглядело весьма странно для курьера, а затем распахнула дверь.
В мягком кожаном кресле за столом сидела женщина в строгом костюме и изучала сквозь линзы очков какие-то ценные бумаги.
– Доброго дня, – поздоровалась Ольга, склоняясь в три погибели.
– Здравствуйте! – отчеканила женщина и резко сняла очки. – Что вам надо?!
– Посмотрите, пожалуйста, – голосом, каким крестьяне выпрашивали у барина отсрочку по оплате десятины гундосила Ольга, – принесла товары новые, книжки интересные, купите хоть одну, ради Господа.
Она развязала мешок и начала выкладывать книги по кулинарии, сказки для детей, детективы и кроссворды.
– Ну-ка убрали все! Живо! – вскричала женщина. – Сейчас охрану позову, получите дубинками по почкам. Быстро ноги в руки и улепетывайте!
Ольга, бормоча извинения, сложила товар обратно в мешок и, еще больше сгорбившись, вышла в коридор.
– Так ты не курьер! – сказала я. – Курьерская фирма – это афера! Ты – продавец никому не нужного товара, который надо впихивать, блуждая по офисам и кафе. В любой момент тебе могут навешать оплеух! Мне уже предлагали такого рода работу с косметикой. Это же ужасно! Начальство отбирает паспорта, издевается над людьми. У тебя паспорт отобрали?
– Да, – ответила Ольга и тут же добавила: – Я сама отдала. По доброй воле.
– Какая у тебя зарплата? Только честно!
– Десять процентов от проданного товара.
– Много продаешь?
Ольга потупилась.
– Заставляют брать целый мешок, а продаю три-четыре книги в день, если хожу десять-двенадцать часов. Люди бедны, никто ничего не берет, экономят, чтобы купить продукты.
– Сколько в день получаешь?
– Рублей сто.
Ответ курьера поверг меня в шоковое состояние. Получалось, что питается ее семья только хлебом и водой и очень редко дешевыми консервами!
– Ладно, – сказала я, – жуликоватому начальству своему передашь от меня что-нибудь русским матом, на выбор. Я даже от отчаяния на такую работу не соглашусь. Меня с чеченской пропиской не то что в журналисты, не берут посудомойкой! Но таскать мешок с книгами, впихивая их людям, сгибаясь под неимоверной тяжестью… это слишком. Сегодня помогу тебе, а затем простимся.
Ольга повеселела:
– Мне бы молодость, – сказала она. – Ты можешь сбежать за тридевять земель, а я, как старая коряга, не могу выбраться из трясины…
Мы начали стучать в двери и предлагать книги. Если нам открывал мужчина и отказывался делать покупку, я предлагала ему поднять мешок и проверить, какой груз носит на себе хрупкая изможденная женщина с несчастным лицом. Несколько человек, смутившись, купили у нас по детективу в мягкой обложке.
– Спасибо, Полиночка! – радовалась Ольга, периодически бросаясь ко мне с объятиями.
Мы обошли все офисы в центре, и она поделилась, что завтра будет работать в другом районе, так как нужно менять дислокацию во избежание тумаков.
Мешок к вечеру стал легче, и, побродив еще немного, мы купили по жареному пирожку с картошкой. Это было нашим обедом и ужином.
Я пожелала Ольге найти другую работу, но она покачала головой:
– Нереально! Я обошла все столовые, фабрики и магазины. Никто не берет! Люди держатся за рабочие места, цепляются, как утопающие за соломинку. Буль-буль-буль!
– Печальное сравнение! Удачи!
Мы простились.
Мама расстроилась, услышав мой рассказ о первом дне курьерской работы. Она уже рассчитывала, что я начну приносить доход, а она, как в моем детстве, будет все отбирать и распоряжаться деньгами.
Пенсию, которая ей полагалась, государство платить отказывалось: нет жилья – нет пенсии. Как забавно! Все в России подстроено так, чтобы вышвырнуть людей, переживших войну, на обочину, в нищету, и забыть о ненужных свидетелях навсегда.
Пособие по безработице нам не платили по той же причине: если человек не имеет достаточно средств, чтобы купить свой дом и прописаться в нем, никаких пособий ему не положено! Ежемесячные выплаты везунчикам были настолько скромны, что их хватало только на скромный обед, но никак не на месяц, а дня на два. Нам не полагались даже они.
Я понимала, что некогда думать о пережитом, нужно выживать. В ином случае мы, потеряв на войне здоровье, обречены ночевать в самодельных картонных домиках у рынков, на площадях или в злачных местах. Вот и вся возможность, которую даровало нам государство после десяти лет геноцида, бомбежек и голода.