Ила

Такое возможно? Она может оказаться здесь на Земле. Она не вылетела из нэлской оболочки. Она не могла узнать мое местонахождение. Позади меня летели лишь охранники, которые тоже не определили, в каком направлении я исчезла. Мне трудно поверить, что она оказалась здесь случайно. Для утверждения моих предположений нужны достоверные основания, а не линии тени. Следовательно, я не буду подаваться паническому состоянию преждевременно.

Женщина, абсолютно не замечая нас, проезжает, глядя исключительно вперед. Ее озабоченный вид дорогой позволяет полагать о том, что мы ей не интересны. Кажется, Джеймс и я, в том числе, ошиблись.

– Ты кого-то там узнала? – спрашивает Джеймс, садясь обратно в машину.

– Нет, – отвечаю я, отводя свой взгляд от отдаляющейся машины. – Нет.

– У тебя удивленный взгляд. Ты точно не знаешь их?

– Там была лишь одна женщина, – поправляю я его «их». – Я не знаю ее.

Джеймс задумчиво глядит на токсичное облако, оставленное темно-синей машиной. В темноте, где уже совсем не видно автомобиля с женщиной за рулем, он заводит двигатель.

– Поехали. Мне показалось, – закрыв дверцу, говорит он об ошибочном подозрении.

Мы продолжаем наше утомительное возвращение домой. Предполагаемая преследовательница проехала мимо, не взглянув на нас. Учитывая ее стремительный взгляд на ночную дорогу, полагаю, что она не наблюла нашего наличия. Максимум, что она могла помыслить о нас, кратко заметив боковым зрением нашу остановку, это: «ребята остановились справить нужду». А минимум ее боковое зрение зафиксировало нас как маловероятное и незначительное препятствие на дороге. Она не следовала за нами. Она ехала по своему запланированному пути. Земная индийская женщина, а не нэл, ехала по своему запланированному пути. Думаю, что я уже достаточно опровергла гипотезу Джеймса. Конечно, не считая ее сомнительный силуэт, который немного потревожил мой внутренний мир.

Сегодня проходит уже пятый день как мы вернулись с поездки за пределы столицы. Я до сих пор ощущаю себя обессиленной. Раньше меня никогда не тянуло в сонное состояние. Преподавателям приходится постоянно выкрикивать мое имя, а Мария толкает меня локтем в бок, чтобы я не «улетала в небо», как она изъясняет. После нашего путешествия мне дискомфортно приступить к учебе. В моих мыслях накопилось слишком много впечатлений, которые уносят мой внутренний мир обратно в заоблачные горы и мраморные постройки. Но больше в моей голове, как маяк в ночи, появляется силуэт женщины темно-синего автомобиля. Кажется, что я убедилась в том, что она не имеет отношения ко мне и нэлам, но… Но существует 1% неуверенности. 1 % вероятности ошибочного вывода. Возможно, я что-то упустила в ту ночь. Деталь, которая подтвердила бы мое опасение. Мне необходимо более тщательно вспомнить все фрагменты, связанные с преследованием. Это было бы легче сделать, если мой нэби был бы включен. Но я ограничена лишь изображениями в голове. Думаю, пока мне достаточно лишь внимательно оглядываться по сторонам и ждать других подозрительных явлений.

Звонок. Наконец-то перерыв и я могу размять свое тело более активными движениями, чем короткими актами в почти неподвижной сидячей позе. Высоко поднимая колени, я шагаю на одном месте в коридоре возле аудитории. Внезапно за поворотом передо мной возникает Джеймс. Он подходит ко мне на максимально близкое расстояние. Я мгновенно прекращаю шагать и почти замираю под его дыханием. Джеймс разглядывает меня так внимательно, будто не видел меня целый земной год.

– Ты какая-то усталая, – говорит он и аккуратно разглаживает прядь моих волос за уши. Странное движение. Зачем он так сделал? Кажется, подобным образом земляне выражают свою ласку и заботу. – С тобой все хорошо?

– Вероятно – да. Но после поездки я еще не смогла приобрести силы, – широко зевнув, отвечаю я.

– Тебе следует выспаться. – Джеймс медленно дотрагивается до моего лба, а затем проводит по моей правой щеки тыльной стороной ладони. Снова его прикосновение. Оно вызывает во мне другое ощущение по сравнению с первым касанием, произошедшим у водопада в Гималайских горах. Сейчас я ощущаю свежесть в точке прикосновения. Я словно в один миг выспалась. По моей коже снова пробегает небольшой разряд, как это случилось в горах и в Тадж-Махале, когда он подошел ко мне очень близко. Только теперь в отличие от тех обстановок я начинаю замерзать. От пальцев ног до кончиков головных волос я начинаю неметь, словно нездоровый под анестезией. Но данное охлаждение представляется мне приятным ощущением. Будто мне стало холодно в самый жаркий день году. Невероятно! В моих руках и ногах даже появляются силы. Я начинаю испытывать бодрость во всем теле. Я удовлетворяюсь от обеспокоенности Джеймса за мое самочувствие. Даже мои биологические родители никогда не доставляли мне ощущения защищенности, как сейчас я получаю это от прикосновений Джеймса. – Хочешь, я отвезу тебя в отель? – глядит он мне прямо в глаза сияющей улыбкой.

– Нет, спасибо. У меня еще одно занятие, на которое мне уже пора идти.

– Ладно. Я пойду. Но если «что», имей в виду, я тут поблизости и смогу тебя довезти в отель.

Я киваю ему, соглашаясь, а он моргает мне одним глазом и уходит от меня.

Отдалившись от Джеймса, я начинаю снова испытывать усталость, и моя энергия вновь покидает меня.

Интересно!

Необходимо отметить, что подобное действие происходит именно тогда, когда Джеймс находится рядом. Очевидно, что он и его близость ко мне сильно влияют на мою физиологию. Мне следует понаблюдать за подобными процессами и понять их связь с данным представителем Земли после того, как я высплюсь.

На уроке английского, снова заскучав, я сижу на невероятно жестком узком сиденье, сделанном из дерева, и разглядываю свои руки. Мои конечности, кажется, видоизменились. Мои ногти кажутся мне более мягкими и прозрачными. Это заметно даже сквозь белый лак. Мой кожаный покров на руке осветлился, будто загар внезапно сошел с меня. Кажется, это случилось за последние несколько минут. Немыслимо! Я протираю свои усталые глаза, чтобы убедится в том, что зрение меня не обманывает. И зрение меня не обманывает, несмотря на мою чрезмерную усталость.

Неожиданно, сбив мои удивляющиеся раздумья, кто-то позади меня окликает мое имя:

– Ила, Ила, – почти шепотом говорит немного тонкий голос мужской особи. Это оказывается Заир. Темноволосый парень с короткой стрижкой, вытянутым лицом и маленькими глазами, как у местной желтой цапли. Обычно, данный человек редко общается со мной. В содержании наших бесед имеются лишь слова «привет», «до свидания», и вопрос «ты идешь на урок?». Но каждый раз, когда его взгляд оказывается в моем обзоре, то он непременно улыбается мне. Он часто проявляет особую любезность. Иногда он стремится подсказать мне на уроках ответы, не подозревая, что мне известно больше чем он имеет сведений о протекающем уроке. Временами я изображаю затруднения в ответах на некоторые элементарные задания, максимально проявляя человеческую эмоцию волнения. Также землянин, сидящий позади меня, может дать мне ручку, если я свою потеряю, или даже поделится своим личным бутербродом. По моему заключению, исходящего из его благосклонного поведения, он относится к положительным представителям моего убежища.

– Ила, ты сейчас уснешь, – продолжает он, когда я оборачиваюсь к нему. – Иди домой, я потом дам тебе переписать лекции.

В действительности, я уже не могу продолжать сидеть на занятии и поэтому, принимая к сведению совет Заира, я прошу прощения у преподавателя и ухожу с урока. Заир снова проявляет заботливость по отношению к моей персоне. Пока я не определила, что именно подразумевается подобными актами, но ощущаю, что они оказывают на меня позитивный настрой.

Земляне часто удивляют меня чрезмерно повышенным вниманием ко мне. Помимо отзывчивого Джеймса, который устойчиво обеспокоен моим внутренним состоянием, сытостью моих пищеварительных органов, моими планами на предстоящий день, и данного Заира, волнующегося о моих упущениях в учебных знаниях, схожие акты происходят на улицах. Особенно ярко я отмечаю их, когда я случайно роняю на землю какой-нибудь из своих женских аксессуаров. В этот момент кто-нибудь из прохожих обязательно окликает меня, чтобы извести меня о небрежном акте или подбирает предмет для меня, чтобы сберечь мое имущество от потери. Но иногда, вернее очень часто, люди в толпе доставляют мне дискомфорт своей упорным взглядом. В особенности, когда мужская половина населения, кажется, будто не может остановить свой поток взгляда на мою внешность. Подобный акт вводит меня в заблуждение. Я начинаю сомневаться в убедительности своего притворства и, суетясь, пытаюсь корректировать свою подвижность в соответствии с человеческой походкой. Я максимально стараюсь не вызывать у глядящегося субъекта подозрений на мое происхождение. Впоследствии я обычно спотыкаюсь, ударяюсь или застреваю обувью в асфальтной ямке.