Ила

Мы поднимаемся на пять ступеней к стеклянным дверям здания JNC.

– Это студенческий отель. Вернее, обычный трех-звездочный. Тут по большей части проживают иностранные студенты нашего колледжа, – говорит он и снимает головной убор. Он проводит рукой по своим волосам, приглаживая их назад, но они не послушно вновь падают ему на лоб. – Пойдем!

Джеймс открывает стеклянную входную дверь передо мной и, отступив на шаг назад, не молвит ни слова о своем действии. Он пропускает меня вперед? Замедлив свой шаг, но незамедлительно перебрав мысли Юно, я понимаю, что Джеймс оказывает мне жест вежливости. Большая часть воспитанных земных мужчин всегда поступает таким образом по отношению к всякой представительнице женского пола. Теперь ясно, что он ожидает, чтобы я зашла вовнутрь первой. В знак ответной вежливости я улыбаюсь ему и, поблагодарив его, прохожу в отель. Он оглядывает меня удивленным взглядом, который выдает его приподнятая правая бровь, и говорит:

– Ты так радуешься тому, что я открыл тебе дверь?

Я преувеличила степень выражения жеста радости? Джеймс выполнил элементарный простейший поступок, и, кажется, я взбудоражилась его действием, словно фейверк на земных праздниках. Его акт придал мне неожиданное ощущение значимости моего существования. На какое-то мгновение мне привиделось, что я являюсь важной персоной для данного разумного существа. Конечно, мне не представляет тяжести открыть незапертую земную дверь, но лишь мысль о проявленном отношении вызывает позитивную оживленность в моем внутреннем мире. Я не ожидала, что открывающаяся дверь может оказать столь активное влияние на меня.

– Да, – отвечаю я и теперь гляжу на него без проявления улыбки. – Впервые кто-то открывает дверь специально для моего проникновения вовнутрь.

Я не обманула. В действительности так оно и есть. Мне впервые оказывают знак уважения посредством облегчения моих действий.

– Ты чудная! – едва улыбается он мне.

Холл отеля совсем небольшой. Тут растут два роскошных куста фикуса, посаженных в специальные большие глиняные емкости. Вдоль длинной стены стоит желтый кожаный диван с креслами, и напротив них на стене висит включенный телевизор. В конце продолговатого холла под лестницей – высокая стойка, за которым человек в очках, определяющих дефектность его зрения, производит специальной ручкой записи в бумажный журнал.

– Привет, Виджай. У нас есть свободный номер? – спрашивает Джеймс, закидывая свои ключи от машины на высокий столик, где помимо журнала имеется телефон с проводом и табличка с надписью «администратор Виджай Синкх».

– Здравствуйте, мистер Кроу. Я сейчас посмотрю что есть, – отвечает ему человек невысокого роста с висячими щеками и круглыми выпученными глазами. Его голос звучит очень тихо и немного пискляво, будто он говорит из запертой коробки. – Да, есть. Это для вашей подруги? – Виджай сощуривает глаза, оглядывая меня с ног до головы. Его губы смыкаются, образовывая круглую щель. Предположительно, у него проявлена антипатия к моему облику.

– Да, будь добор, запиши…, – Джеймс оборачивается в мою сторону и вглядываясь в мои глаза, застывает на некоторое время. Он, кажется, задумывается о чем-то. Его зрачки не двигаются, глядя в мои. Мне кажется, что мне следует предпринять какие-то действия на его беспричинный визуальный контакт. Учитывая то, что я выдаю себя за человека, мне необходимо демонстрировать эмоциональные реакции. Не имея понятия в точности моих нужных действий, я прерываю контакт, прикрыв свои веки. Но, не успев дернуть мышцы лица, я слышу звук, предполагающий его смех. Я открываю глаза и вижу его улыбку. Джеймс, тряхнув головой, вновь говорит администратору: – Ее зовут Ила.

– Без фамилии?

– Да, пока так оставь!

– А багаж? У мисс имеется багаж? – человек протягивает ключи.

– Нет, – кажется, превысив тон, Джеймс отвечает Виджаю и отворачивается от него. Мы уходим к лестничному проему.

Поднимаясь по ступенькам вверх, я спрашиваю у Джеймса:

– Яяя нее нравлюсь ад-ми-ни-стра-тору Вид-жаю?

– Ты сейчас не понравишься любому администратору, – Джеймс снова выдает улыбку. – Прийти с хозяином отеля молодой красивой девушке без фамилии и багажа любого в Индии заставит задуматься о ее непристойности.

– Яя сейчас яявляюсь неепристойной?

– Нет. Они изменит это мнение, когда я им скажу.

– Ты скажешь Виджаю, и я бууду ему нравится?

– Да. Не сомневайся.

Поднявшись на второй уровень здания, мы останавливаемся. Он протягивает мне ключ и предлагает открыть дверь. С небольшим затруднением, двигая ключом то вправо, то влево, я открываю ее и вхожу в комнату. Пройдя узкий и короткий коридор со шкафом и приоткрытой дверью в белую ванную комнату, я начинаю изучать свое земное обиталище. Комната очень просторная и светлая. В три размера больше, чем мое помещение в жилом корпусе на Нэлруге. У правой стены почти посреди комнаты стоит большая двухместная кровать, напротив которой размещены два кресла и стеклянный журнальный столик. Прямо напротив входа находится большое окно с желтыми шелковыми занавесками. Я медленно обхожу и дотрагиваюсь до каждого интерьера руками. Я намерена ощупать шкаф, сделанный из дерева, кровать с тканевым покрытием и стекла на окнах – единственный схожий объект с нэлским предметом. Затем я замечаю на стене у небольшого мебельного изделия с ящиками твердое зеркало. У нас тоже есть соответственный предмет, но мы используем его только для видимости задних обзоров. Я вглядываюсь в свое отражение, которое я не видела в земном одеянии. Очень непривычно. И, кажется, я чрезмерно грязная.

Помимо странности в моем образе, я замечаю еще что-то более странное.

Глаза! Они изменились. С тех пор, как я их видела в последний раз, они уменьшились. Приметная физиологическая трансформация. Я здесь прибываю меньше одних суток и со мной уже произошло существенное изменение. Вероятно, местное Солнце столь активно, что вынужденно ускорило мою приспособляемость. В саванне оно имело интенсивное влияние на мое сощуривание.

Джеймс возвращается и входит за мной в номер.

– Располагайся. Через час будет обед. Но если хочешь, то мы можем пойти покушать уже через пятнадцать минут.

Он присаживается в кресло цвета оливок, и берет в руки яркий цветной журнал, лежавший на стеклянном столике.

– Хорошо, – тихо произношу я, продолжая разглядывать комнату и вид из окна, где находится площадка с высокими мало лиственными деревьями.

Пока мы устраивались в отеле, на улице стало довольно тихо. Шум сигналов машин, рев мотоциклов, говоры торговцев и мольбы, просящих денежные купюры, нищих людей просто прекратились. Люди один за другим будто испарились. Даже белки с птицами затаились в дуплах на деревьях. Краткая информация Юно об этой стране предсказывает наступление жаркого полдня.

– Идем, – говорит Джеймс, взглянув на ручной указатель времени, и уходит за дверь.

Я следую за ним. Мы спускаемся вниз по лифту. Очень старинная коробка с раздвигающимися дверьми, которые мы использовали еще до рождения моего четвертого предка. Двери открываются на этаже ниже холла. Мы оказываемся в светлом большом помещении. Здесь в ряды выстроены множество продолговатых столов и скамеек для них. Мы с Джеймсом садимся на край одного из столов, где уже стоят два блюда с едой, корзина с хлебом и два железных прибора с округленными концами под названием «ложка». В моей тарелке густая темно-желтая жидкость, в которой плавают два белых шара, вероятно, это яйца одомашненного животного – курицы. Я смотрю на Джеймса, который, уже взяв ложку и отломив кусок хлеба, начинает жадно поглощать жидкость в тарелке.

Всю свою жизнь я получала все питательные вещества исключительно посредством нэби, который доставлял мне необходимые молекулы через мое запястье или посредством распылителей через кожу. Лишь иногда нэлы позволяли выпить себе прибавочной воды, если вдруг температура воздуха нагревалась больше, чем обычно, а нэби не имел возможности обнаружить жидкость.